Моя милая Мышка

      Пожалуй, стоит отдать Грэму должное. Место, куда мы приехали на его мотоцикле, было живописным. Громкие голоса чаек, солёный морской воздух, песчаный пляж и уютное кафе на пирсе. Со стороны кафе пахло сладким сиропом и, как и говорил Грэм, горячими блинчиками. Рот заполнился слюной, из-за обилия этих божественных запахов и вкусов. Плюс, я не ела со вчерашнего дня, так что в данный момент желудок противно урчал и скручивался узлом.       Мне нужно некоторое время, чтобы прийти в норму после скоростной поездке по шоссе, на байке Грэма. Он гнал так, словно был рожден на этом мотоцикле, так, словно позади его широкой спины не было хрупкой девушки, которая до сегодняшнего дня боялась шаг в сторону сделать. Но, всё обошлось. Даже понравилось. Правда я постоянно смущалась из-за того, что приходилось прижиматься к Грэму, но, к счастью, он не видел моего лица, которое было едва не пунцовым из-за переизбытка чувств. — Ты как? — Разрушает мои галдящие мысли он, своим голосом.       Я слегка качнулась, стащила с головы шлем, и светлые волосы тут же подобрал промозглый ветер с моря. Поёжившись, лишь киваю головой в знак согласия. — Тогда, вперёд. — Угу, — только и отвечаю я, хватаясь за рукав кожаной куртки парня.       Грэм сразу же оживляется, оборачивается ко мне, и, довольный ситуацией, заглядывает прямо в глаза. — А как же твоё условие, касающееся прикосновений? — В голосе царит сарказм и лёгкая насмешка, но в целом, он доброжелателен. Или, я снова не умею разбираться в людях. — Это касалось лишь тебя. — Без лишней растерянности бросаюсь словами я. — Ты не имеешь права касаться меня, но о себе я речи не вела.       Хитро улыбаюсь, смотря на него сквозь упавшую на лицо, светлую прядь. Ветер тут же сдувает её с лица, открывая обзор на чертовски привлекательное лицо этого прекрасного подонка.       После этого мы оба идём молча до самой кассы, где Грэм заказывает нам две порции блинчиков с сиропом и два горячих шоколада. Ну, знаете, это такой же шоколад, который обычно готовят на рождество, с маленькими кусочками пастилы. Я осталась довольна заказом, потому что блинчики и горячий шоколад были едой, напоминающей детство.       Грэм подаёт мне огромную чашку с какао, и мои пальцы тут же обжигаются. Едва сдерживаюсь, чтобы не взвизгнуть и не выронить чашку. Он замечает мою реакцию, желая забрать её у меня, но я упрямо сжимаю её обеими ладонями. Взгляд Грэма, в этот момент, кричал одну единственную фразу: «как знаешь». Как знаешь. А что же я собственно знаю? Думаю, что ничего. Я не знаю, как вести себя при разговорах с противоположным полом, постоянно теряюсь, заливаюсь краской и начинаю лепетать бессвязные звуки. Но, с Грэмом всё по-другому. Я крыла всё, что думала, и мне это нравилось. Какие-то несколько часов перевернули моё мировоззрение, если не полностью, то на какую-то жалкую долю. Я чувствовала это. Я чувствовала, насколько сильно мне нравилось это ощущение, когда наконец выплёскиваешь из себя всё, о чём думаешь. Но, ещё я знала одну вещь. Это не вечно. Завтрак закончится, а потом наступят сумерки моей жизни. Я вновь погружусь с головой в чтение, зубрёжку и постоянному контролю со стороны родителей. Я уже предчувствовала то, что они скажут, как только перешагну порог дома.       От всех этих размышлений голова шла кругом. Я сжала виски пальцами, насколько позволяла чашка какао в руках. Мы сидели на белом песке. Молча жевали наш купленный завтрак, слушали крики чаек и, собственно, больше ничего. Лишь изредка я вырисовывала круги на песке свободной рукой, пропускала его сквозь пальцы, наблюдая, как каждая песчинка падает вниз. Мне это нравилось. Просто нравилось, просто становилось спокойно. — Ты не жалеешь о своём решении? — внезапно произнёс Грэм, отчего я едва заметно вздрогнула. — Пока всё выглядит вполне спокойно. Надеюсь, ты не собираешься испортить всё какой-нибудь своей пошлостью? — Я не такой уж плохой, как ты вбила себе в голову. Я просто езжу на мотоцикле, встречаюсь с разными девушками, пью много алкоголя, но я не плохой. Не по-настоящему. Понимаешь, Мышка? — Эй! — Толкаю Грэма в бок. — Меня зовут Эмма. Не называй меня, как противного грызуна. — Мне нравится. К тому же, это прозвище полностью соответствует тебе. В хорошем смысле слова, конечно.