Немного сумасшедшие

      От его прикосновений привычный мир стал рушиться, но сознаваться в собственной слабости к этому напыщенному страусу девушке вовсе не хотелось. Поиздеваться – это всегда пожалуйста! Тем более, все её ужимки, томный голос, метание красноречивых взглядов – всего лишь игра, чтобы унизить и указать на скудный умишко самодовольного врача. Сказать же напрямую Антону о том, что она здорова, не позволяла пресловутая гордость, хотя с ней девушка могла бы поступиться. Куда больше Надя боялась другого, наверное, поэтому охватившее её желание постепенно стало угасать, уступая место родной колкости и язвительности. — Кого я должна бояться? — прошептала девушка в сантиметре от его губ, — тебя? — Не боишься, значит... — Нет, — мягко ответила она, расплываясь в хищном оскале, — я ведь псих! — после этого девушка щелкнула белыми зубками рядом с его носом, и пока доктор судорожно о чем-то думал, кудрявая выбралась из его объятий. — Так что, амеба медицинская, это ты м-е-н-я должен бояться!       Дальнейшие события развивались с огромной скоростью. Бежать от психиатра было, по крайней мере, глупо, но, рассудив, что не попробовать сделать этого с её стороны будет еще глупее, Лаврова на огромной скорости бежала к воротам больницы. Медицинская амеба, как окрестила девушка своего врача, оказался на редкость для своего вида спортивным одноклеточным, поэтому Антон в очередной раз без особого труда нагнал беглянку. Переполошив весь персонал больницы, который остался на ночном дежурстве, брыкающуюся и высказывающую далеко нелицеприятные слова пациентку все же удалось поместить в изолированную палату.       Белые стены, обитые поролоном, вызывали у Нади огромнейшее желание устроить "райскую" жизнь своему "обожаемому" доктору. Спустя полчаса беспорядочного метания по карцеру в миленькой кудрявой головке созрел шедевральный план мучений для многоуважаемого Антона Владимировича. После чего счастливейшая улыбка озарила её по-детски красивое личико от одной только мысли о предстоящем скандале.       Вечером этого же дня Наде позволили вернуться в свою палату. Причины на столь скорое возвращение в родные пенаты вздорной пациентки у Степанова было, по крайней мере, две. Во-первых – кудрявая перестала метаться в белой тюрьме из угла в угол, выкрикивая различные ругательства в сторону умственных способностей брюнета. А во-вторых – соседка рыжей никак не желала понять причину отсутствия своей хозяйки и истошными криками, напоминающими кошачий серенады весной, сводила с ума весь персонал больницы. ***       Светло-бежевый кабинет заместителя главврача поликлиники Антона Степанова заливал яркий солнечный свет, а сам обладатель небольшого, но порой такого необходимого личного пространства сидел мрачнее тучи. Взъерошенные темные волосы, усталый взгляд и огромная кипа документации на столе из красного дерева. Прикрыв темно-зеленые глаза, доктор откинулся на спинку черного кожаного кресла.       Сегодня был ровно третий день после неудачного побега Лавровой, а также после того, как брюнет чуть было не потерял здравый рассудок и не впился страстным поцелуем в манящие губы своей пациентки. В тот момент он не понимал своих действии, не мог их контролировать, а его разум затуманился от дурманящей близости, но сейчас Антон отчетливо осознавал, что если бы не выходка Нади, то он бы навряд ли смог сдержаться. Её насмешливый тон, блестящие кофейные глаза, непослушные как и их обладательница вьющееся волосы, точеная фигурка рыжей, оказавшаяся в его стальных объятьях – все это никак не желало покидать мысли парня.       Выйдя из-за стола, зеленоглазый несколько раз обошел небольшой кабинет, полил одинокую фиалку, стоящую у него на окне, затем навернул еще пару кругов, но проделанные манипуляций не помогли брюнету выкинуть из головы навязчивый образ улыбающейся Надежды. — Псих! — выкрикнул он от отчаянья, после чего ударил кулаком по столешнице.       Несколько листов медленно упали на пол. Тяжело вздохнув, Антон присел на корточки и стал собирать выпавшие документы, а его взгляд сразу же выцепил фамилию Лавровой. Когда он прочитал пару строк, лицо молодого врача приняло еще более озадаченный вид.       "Студентка второго курса медицинского института, данные об успеваемости по всем предметам — отличные."       "Что за херня! Как такое возможно? Почему эту девчонку перевели к нам из другой психушки? Ни черта не понятно... А может, она права, и я идиот?! Тесты! Её ответы мне сразу показались необычными...", — размышления Степанова прервал стук в дверь, и, не дожидаясь разрешения, в кабинет влетела молодая медсестра по имени Света.       В голубых глазищах Светочки плескался неподдельный ужас, пытаясь отдышаться от небольшого спортивного марафона устроенного ею по коридорам больницы, блондинка энергично махала руками в разных направлениях. — Там, — задыхаясь, проговорила девушка, — они... пытаются летать! — Синицына! Что вы несете? Кто пытается летать? Что за бред! — Ну, Антон Владимирович! — взмолилась блондинка, — пойдемте же быстрее, они ведь могут разбиться!       Поняв, что вразумительного ответа он так и не дождется, Антон, не задавая больше вопросов, кинул в её сторону всего лишь одно слово: "Пошли!". От того, что они бежали, белые коридоры сливались в безликую массу, поэтому, когда Синицына со Степановым оказались на улице, в глазах у обоих зарябило от обилия зеленого цвета и слепящего летнего солнца. — Вон эти летуны, — сказала Светлана, указав своей тоненькой ручкой в сторону столпившихся пациентов, одетых в одинаковые серые пижамы в синюю полоску, — те, что на заборе, — уточнила она, увидев, что доктор не видит основных действующих лиц. — Где охрана?! Где чертовы санитары, которые должны были следить за больными во время прогулки? — прорычал парень, двигая в указанном направлении.       Не слушая нервного бормотания семенящей за ним медсестры, брюнет, наконец, пробрался сквозь толпу счастливейших пациентов. — Карлсон! — выкрикивала одна половина. — Нет, Бэтмен! — голосили другие, — у Карлсона, что? Только пропеллер, а вот у Бэтмена крылья, так что это он летает лучше! — Да какие у него крылья... — Всем молчать! — гаркнул психиатр, от чего толпа вмиг перестала пререкаться, — я знаю, кто из них летает быстрее и выше! — Да неужели? — усмехнулась Надя, доставая из огромной пачки очередную горсть попкорна. — А мы бы хотели посмотреть! Правда, Аня?! — Лаврова! — обернувшись на её голос, он испепеляющее посмотрел на довольное личико рыжей, которая, сидя на непонятно от куда-то взявшемся во дворе стулу, с удовольствием поглощала соленый попкорн. — Твоих рук дело? — Вы это сейчас про что, Антон Владимирович? — наигранно удивилась девушка, — Ни я, ни Мурзик, ни кто-то другой к разборкам летучей мыши и милого пузанчика не имеем никакого отношения, они сами решили выяснить, кто из них круче.       Шатенка, услышав свою кличку, в подтверждения слов соседки быстро закивала головой в знак согласия, а остальные пациенты, увидев вопросительно злобный взгляд строгого врача, повторили этот же жест за Аней. Невразумительно что-то пробубнив себе под нос, парень махнул на них рукой и уставился на высокий кирпичный забор, где сейчас сидели, два взрослых мужчины, готовых прыгнуть в любую минуту. — Василий Александрович, — обратился брюнет к мужчине лет пятидесяти с огромным пузом, в действительности напоминающего мультяшного персонажа, — как вы вообще туда забрались? Мы ведь с вами разговаривали и выяснили, что Карлсон в вашем возрасте не может летать, так как ему нужна постоянная подпитка в виде варенья, а у вас, мой уважаемый, сахарный диабет, поэтому вы просто-напросто можете разбиться. — Ничего, док, — ответил лысый пузан, — я выпил свои таблетки и запил их чаем с десятью ложками сахара, так что должен полететь! Я еще утру нос этому мышиному королю!       Дальнейшую перепалку двух летунов Надя слышала, как сквозь сон. "Десять ложек сахара! Это ведь надо было додуматься с его забеливанием. Вот ведь псих, хотя о чем это я?! Да тут все того, даже этот псевдоврач…", — мысли девушки мелькали с огромной скоростью, чтобы не допустить падение двух мужчин, у неё был план. А вот как сделать так, чтобы пациенты слезли с забора через пару минут, не покалечив друг друга, был спорный вопрос. Всунув рядом стоящей Ане пакет с попкорном, рыжая встала рядом с Антоном. — Дима! — крикнула кудрявая Бэтмену, — если ты признаешь, что проиграл, то я схожу с тобой на романтический ужин в столовую! — Правда?! — радостно подпрыгнул на месте светловолосый мужчина, — сейчас спустимся!       В то время, пока горе-спорщики спускались с высоченного забора высотой в четыре метра при помощи других пациентов и так вовремя подоспевших трех санитаров, Степанов схватил за руку Надю и отвел её в сторону. — Что все это значит? — пробасил парень, так и не выпуская её руки из своей. — Лаврова! Какого черта ты молчишь? Я ведь знаю, что этот дурдом спровоцировала ты! — Да ну? Уверен, что знаешь?       Никакого страха в карих глазах, никаких мук совести не отразилось на её лице. Все с тем же вызовом в голосе и усмешкой на губах девушка нахально смотрела на взвинченного психиатра. Чтобы не сорваться и не накричать на нее, брюнет мысленно отсчитывал до десяти. Приведя немного в норму расшатавшиеся нервишки, док огромной пятерней взлохматил свои темные волосы и снова взглянул на Надю. — Хорошо, хорошо, мистер всезнайка! — рассмеялась кудрявая. — Топай лучше спасай Карлсона, промывание желудка не забудь сделать, бездарь! — Лаврова! Откуда ты только свалилась на мою голову? Но хоть в чем-то ты права. — Отвернувшись от нее, Антон посмотрел в сторону двух летунов, — Сергей! — окликнув здорового санитара он направился к нему, — Василия Александровича доставь в кабинет физиотерапии и поживее, у нас и так мало времени!       Не говоря ни слова, Сережа кивнул и взгромоздил довольно крупного мужчину, который недавно потерял сознание, себе на плечо. Поспешно отдав распоряжение семенившей по близости медсестре, Степанов побежал спасать пожилого горе Калсона. ***       Прогулку больных в связи со случившимся инцидентом прервали и всех отправили по палатам. Оказавшись в небольших белых комнатах, пациенты занялись повседневными делами, или кто-то попросту погрузился в свои воображаемый мир, а вот Надежда все никак не могла успокоиться, чувство вины буквально грызло её изнутри. Расхаживая из угла в угол, рыжая своим взвинченным состоянием сейчас напоминала разъярённую тигрицу, пойманную и посаженную в клетку. — Как я могла так промахнуться? — шептала себе под нос кудрявая, — нужно было посмотреть его историю болезни. Ну и что бы мне это дало? Сахарный диабет, смешно. Я ведь не могла знать, что он напьется сладкого чая. Блин! А должна была знать! — срываясь на крик, девушка обессиленно рухнула на кровать, — дура!       Аня тихонько подошла к ней и прикоснулась к кудрявым волосам, но рыжая даже не обратила внимание на худенькую фигурку соседки, приютившуюся рядом. Уставившись в одну точку, Надя невидящим взглядом смотрела на дверь их палаты. Спустя два часа гипноза и самоуничижения Лаврова, наконец, вышла из транса, а когда больным разрешили выйти из своих комнат, чтобы пройти в столовую на ужин, она незаметно скрылась из виду.       Один поворот, затем другой, и девушка почти у своей цели, но её руку неожиданно кто-то перехватывает. — Лаврова, — уставший голос Антона доносится как из другой реальности, — почему ты не можешь сидеть на месте? — Я просто хотела узнать, как себя чувствует Василий Александрович, — виновато опустив глаза, она замолкает. — Уже все хорошо, опасность миновала. Сделали промывание желудка, поставили капельницу и теперь остается только ждать, но думаю, что он выкарабкается. — Спасибо, — так и не подняв глаз, Надя делает шаг в сторону, но брюнет её опять останавливает. — Я хотел завтра провести с тобой пару тестов, но раз ты не хочешь идти на ужин, может, проведем их сейчас? — Зачем? — Потому, что я твой лечащий врач, — мягко улыбнулся парень, заставляя рыжую следовать за ним, — и мне необходимы дополнительные данные для твоего лечения. — Ах! Как же я могла забыть такое... — Лаврова, — тихо перебивает её Антон, — давай сегодня обойдемся без выяснения отношений и твоих отзывах о моем интеллекте.