***
После развода с мужем жизнь Василисы окончательно пошла на дно. Это была молодая женщина, совсем молодая, напоминающая не до конца распустившийся бутон, которому так легко нанести вред. Человек, на чью голову навалилось залпом множество проблем и трудностей, человек, который всего лишь юное дитя, трепещущее перед большой жизнью. Молодая женщина жила в трехкомнатной квартире со своим шестилетним сыном Артемом, которого воспитывала одна, – для ее мужа он не представлял ни малейшего интереса. Василиса всегда считала, что ее жизнь будет легкой и непринужденной, а родители всегда будут около нее, готовые помочь в любую минуту. Она жила, не готовясь стать кем-то большим, не готовясь взяться за что-то серьезное, всегда полагая, что это сделает кто-то вместо нее. Мама, например. Все было так до определенного момента. Однако мать женщины, когда та повзрослела, отвернулась от нее и занималась своей жизнью с молодым мужчиной; отца не было в живых уже несколько лет. Старшая сестра была единственным человеком, который изредка предоставлял честь Василисе своим визитом; однако у сестер было настолько мало общих интересов и увлечений, что их можно было бы счесть совершенно незнакомыми людьми. Но это не помешало старшей сестре оставить свою небольшую уютную квартиру младшей кровинке по причине отъезда за границу. – Но как так? Ты хорошо обдумала отъезд? А квартира? Быть может, она еще понадобится тебе? – придя в изумление, робко поинтересовалась Василиса. – Ах, дорогая, я прекрасно вышла замуж. Через неделю меня здесь уже не будет – меня ждет солнечная Испания! А что касается квартиры, то, если что и случится, вы, полагаю, потеснитесь. В ней ведь две комнаты, а мужа ты себе вряд ли найдешь с таким угрюмым и неопрятным видом, да еще и с буйным шестилетним сынишкой на руках. Тебе пора что-то делать с этим, – ответила старшая сестра. Василиса опешила от подобного заявления со стороны родного человека. Она смотрела на нее и видела свою мать – это была точнейшая копия как характера, так и внешней оболочки, – обе любили язвить, и обе ее бросили. После этого дня две женщины серьезно поссорились и более не общались. Сестра вскоре улетела, а квартира осталась при Василисе, но въезжать в нее она не собиралась из уважения к самой себе. Шесть дней в неделю молодая женщина изнуряла себя работой в душном тесном офисе, зарабатывая гроши, чтобы прокормить себя и маленького сына. Как-то раз ей предложили повышение, которое подразумевало в некоторой степени усложнение и увеличение обязанностей, но в соответствии с этим умножилась бы и зарплата. Женщина отказала. Она боялась, что не сможет справиться с новой должностью. Лучше она будет больше истязать себя ненавистной ее сердцу работой с обычной зарплатой, но которая ей знакома, нежели возьмется за что-то более продуктивное и новое, где придется наново осваиваться. Это не для нее! Она была сама. Она оказалась на безлюдном маленьком острове, который со всех сторон окружала вода. До берега большой и людной земли, которая купалась в ласковых лучах солнца и в то же время омывалась ледяным дождем, оставалось не так много, но юная Василиса совершенно не умела плавать. А с каждым разом маленький оприходованный ею остров съедало синее чудовище. Юное создание лишь содрогалось, молило о пощаде вместо того, чтобы найти в себе силы обуздать воду. Становилось все труднее и труднее. Какая-то неведомая сила глумилась над ней изо дня в день, и с каждым разом все явственней и безжалостней. Порой в голову Василисы во время самобичевания приходили мысли о собственной кончине путем удушения или, быть может, глубоких порезов в нежных венах. Иногда дело доходило до царапин и ушибов, но Василиса быстро приходила в себя, вспоминая о своем сыне. Один раз он даже застал мать с веревкой и мылом. – Мамочка, а что это такое? Это веревка? А это мыло, да? Мыло пахнет клубникой! – радостно смеялся мальчик. В такие моменты женщина успокаивалась и, плача навзрыд, прижимала к себе недоумевающего ребенка. Одним летним утром, будучи на работе, Василиса получила письмо, в котором угрожали лишением имущества в случае неуплаты за квартиру. Утро явно не задалось. Василиса с трудом оплачивала счета за трехкомнатную квартиру в самом сердце города и няню для ее сына. Она упорно работала, чтобы получать бОльшую зарплату и премии, но сейчас этого было мало. Женщина снова плакала. Она не стремилась более стяжать что-либо. В душе все взрывалось; сердце билось то медленно, то быстро, словно вожделело покинуть как можно скорее бренное тело, хозяйка которого то и знает, что оплакивать свою судьбу и медленно потухать, будучи в самом зените своей жизни. Силы с каждым днем все быстрее покидали ее, опускались руки. Перед Василисой стояла огромная стена. Ко всему прочему она сама создала вокруг себя это препятствие, боясь вновь оказаться под чьим-нибудь влиянием, после которого будет чувствовать себя плененной, а потом и разбитой. Она хотела все делать сама, но боялась. Это был застой в то время, когда нужно было идти вперед с гордо поднятой головой, сея зерна собственного счастья.***
Василиса все-таки согласилась переехать в старое жилье сестры по финансовым обстоятельствам. Небольшая двухкомнатная квартирка располагалась в нескольких километрах от моря, а квартплата была, на удивление, почти вполовину дешевле, чем прошлая. Василиса приходила в восторг и одновременно в негодование, поскольку недвижимость принадлежала ее старшей сестре. – Мама, мама! Смотри! Отсюда видно воду, – воскликнул мальчик, подбежав к большому окну, с которого открывался прекрасный вид на часть города и бесконечное море. – Это называется море, Артем, – поправила сына женщина, совершенно не интересуясь происходящим за окном. Василиса с детства не любила воду. Как-то раз, будучи еще девочкой, она по вине невнимательной матери чуть не захлебнулась. С тех пор она робко покоряет только ванну, выкидывая из головы любые мысли, связанные с большой водой. – Оно очень красивое. Наверное, там много разноцветных рыбок, – водя маленьким пальчиком по поверхности стекла, сказал мальчик. – Не елозь пальцами по стеклу – мне его мыть потом, – прошипела Василиса, оттащив Артема от созерцания чарующего вида. Вдалеке блестело в ярких лучах бирюзовое море. Нескончаемое множество маленьких светлых пятен, отражаясь, скользили по легким волнам, точно покоряя их. Легкие волны накатывали друг на друга, пенясь у самого берега. Пушистые белые облака спокойно плыли над водами, отображаясь в них, из-за чего казалось, что горизонта просто не существует. Море. Оно такое таинственное и непостижимое, являющееся обителью для множества живых душ и в то же время местом выживания.***
Маленький Артем каждый день уговаривал маму сводить его к большой воде, на что женщина лишь отрицательно вертела головой, ссылаясь на тот или иной несуществующий недуг, внезапно возникавший в ее теле. Временами она даже не объясняла причину отказа. – Нет, – отрезала Василиса. – Почему, мама? – спросил мальчик. – Потому что я так сказала. Лучше сядь и почитай что-нибудь, – ответила женщина, роясь на полке с книгами. – Вот, возьми. – З…Зиг-мунд… Фре... йд… Вве-де-ни-е в пси-хо…Мама, что это за слово? – О Боже! Ну, сядь и читай, пожалуйста, – вспылила Василиса. Василиса сама была ребенком двадцати шести лет, именно ребенком, который и мира еще не видел. Она рано родила, после чего жизнь замкнулась только на работе и сыне. Она желала дать ему все, чего не было у нее, все самое лучшее, но, сама толком не зная, как это, она постоянно полыхала в гневе от собственной беспомощности. Она была слабой, совершенно безропотной. Это человек, который позволяет себе быть рабом для остальных; человек, который не смотрит вперед, а все время оглядывается назад, вспоминая те дни, когда его лелеяли и заботились. Молодая женщина оказалась птенцом, который физически давно вырос и окреп, но до сих пор не покинул родительского гнезда, которое давно пустовало… Одним утром, когда Василиса была свободна, к ней в комнату вбежал маленький Артем и запрыгнул на кровать. Молодая мать, недовольно бубня и тихо ругаясь, схватила мальчишку за ноги и усадила рядом с собой, а потом снова принялась наслаждаться еще не увядшим сном. – Мама, пошли на пляж! Пошли! – просил Артем. – А что на пляже? – ворча, спросила та. – Водичка! Рыбки. Я смотрел телевизор – показывали рыбок. Я хочу увидеть рыбок! Сейчас! – кричал ребенок. – Не повышай голос! Ладно, будет тебе море! Вечером. А теперь уйди в свою комнату. До этого Артем долго сражался с матерью, умоляя отвести его к морю. Каждая его попытка завершалась провалом, но ребенок был настойчив и в этот раз одолел женщину. Вечером мягкие солнечные лучи ползли по высоким домам, отражаясь в стеклах, становилось легче дышать; морской нежный ветер скользил по оголенной коже и впитывался в нее. Небо принимало нежно-синие оттенки с вкраплением розоватых пятен и клочками белой ваты. В это время пляжи пустели. Василиса медленно прогуливалась возле моря, находясь на приличном расстоянии от воды, а мальчик довольно носился по мелководью, собирая крошечные белые ракушки и принося их маме. – Мам, смотри! Это же детеныши рыбок, да? Они такие смешные. Я их сейчас утоплю! Василиса с трудом заботилась о ребенке. Иногда спрашивала у своих друзей, как будет лучше поступить. Друзей у нее можно было пересчитать по пальцам руки, да и той много будет. Женщине трудно было заводить знакомства в силу своего трудного и замкнутого характера. Но даже те не ведали, как воспитывать детей. – Мам! А что это такое вдалеке? – Пирс. – Пошли туда! – Нет, пошли домой. Как только она договорила, кроха со всех ног побежал к безлюдному пирсу. Это был старый деревянный пирс, доски в котором давно пора было заменить, однако вес мальчика они прекрасно выдерживали. – Бегом слез! – воскликнула мать. – Нет, не хочу! – ответил ребенок, сидя на краю причала со свешенными ногами. Женщина хотела подойти к мальчику и накричать, но чтобы добраться до конца пирса, нужно намочить ноги, – часть досок провалилась в воду. Василиса, придя в нервное состояние, металась на самом берегу, окликая мальчика, а тот, в свою очередь, не обращал и крупицы своего внимания, любуясь на рыбок в прозрачной воде. Терпение подходило к концу, и молодая женщина, набрав в легкие как можно больше воздуха, сделала несколько маленьких шагов вперед, стараясь переступить через воду на пирсе. Она содрогалась при виде этой таящей в себе множество секретов жидкости. – Сейчас же иди сюда, иначе я отлуплю тебя как следует! – безо всякой надежды кричала Василиса. – А я не боюсь! – Ах ты, маленький… Не успев кончить речь, Василиса кинулась к самому концу пирса, – над ее головой летало несколько голодных, шумных чаек. В самом конце причала море достигало такой глубины, что можно было бы потопить небольшой корабль. Женщина раскидывалась бранными словами, ругая все, на чем стоит мир. – Мама, а что такое *****? – Замолчи! А ну быстро домой! Я сказала: домой! – толкая мальчика вперед, возмущалась напуганная и дрожащая Василиса. – Чертова квартира! Чертово море! Сгнившая доска на причале хрустнула и разломалась, отчего женщина, не удержавшись на ногах, очутилась в объятьях воды. Море не глухое.***
Порой люди верят, что смерть – это решение всех проблем, которое облегчит участь. Как можно размышлять подобным образом, не зная, что кроется за тонкой гранью небытия? Решив, что весь свет отказался от тебя, уйти на дно глубокой бездны, забыв дорогу обратно? Вести себя так, будто бы за вратами небес тебя ждет новый шанс, которого ты не получил в этой жизни. Поэтому отказ от того, что у тебя есть, – огромнейшая оплошность. Василиса была так юна, ее неокрепший рассудок молил о забвении. Пусть это будет не смерть, но хотя бы то, что унесет все ее проблемы с собой. Но, увы, человек создан для того, чтобы развязывать проблемы, решать определенные задачи, – вся его жизнь состоит из моря трудностей. Жизнь напоминает море, полное тайн и загадок, в которое мы окунаемся. Василиса боялась намочить даже ногу, потому что не умела плавать. Ее не научили. Возможно, это должны были сделать отец и мать, но они далеко уплыли. Василиса боялась нырять сама, ведь никто ей сейчас не поможет, никто не подскажет, что нужно делать. Нужно идти вперед…Вперед! Нельзя стоять на месте, ведь жизнь – это движение вперед, которое подхватывает тебя и, словно течение, уносит дальше в море. Порой, если ты сам не можешь сдвинуться, она сама тебя толкает. Единственное, что остается сделать, так это раскрыть глаза как можно шире и увидеть. – Василиса… Вокруг нее была лишь вода. Темно-синие, почти черные, глубины окутывали ее со всех сторон. Открыв глаза, она стала дрыгаться и вертеться во все стороны, пытаясь всплыть вверх, но не получалось. Через минуту женщина стала задыхаться и проваливаться в темноту, как вдруг где-то вдалеке, на самом дне, она приметила странного вида тело, движущееся в ее сторону. В этот миг перед глазами Василисы пролетела вся ее жизнь, все события… Мать с отцом, которых она отчего-то больше не винила, ведь они дали ей все, что могли. Они вырастили ее и попытались вытолкнуть из гнезда – так положено, так должно быть. Никто не запрещает Василисе навещать свою мать с ее новым мужем, дабы справиться об их здравии. Но молодую женщину не оставляет в покое совершенно чужой для нее человек, нагревший себе место подле ее матери; одно его имя одиозно для нее. Однако… разве женщина, которая родила Василису, не имеет права на собственное счастье? И отец, на которого так долго обижалась дочь… Разве он виноват, что его больше нет? А сестра? Она ведь желала помочь. Муж. Да как он посмел ее бросить! Этот неотесанный мужлан! Да она бы его… Перед глазами одна за другой менялись картинки, вода светлела, а в голове путались мысли. Разум медленно покидал тело. В один миг перед ее взором стали раскрываться потрясающие виды на коралловые рифы, переливающиеся множеством ярких оттенков, на обилие разноцветных морских существ, каждый из которых борется за свою бесценную жизнь, в отличие от женщины. Мимо ее головы промелькнуло несколько серебряных рыбок, а где-то внизу, под ногами, медленно плыло полупрозрачное тело с множеством щупалец-гирлянд – медуза. Казалось, что ее легкие снова вздымались, наполняясь воздухом, когда она созерцала окружающую ее красоту. Единственное, что Василиса теперь понимала, – жгучее желание жить дальше. Женщина уже готова была взмыть на поверхность, но когда она подняла голову, то не увидела ничего, кроме продолжения моря; кверху вода сгущалась, чернея вдалеке. Больше не было ни верха, ни низа. – Поделом… – промелькнула последняя мысль в голове у Василисы. – Глупое дитя… Раздался четкий голос, отчего глаза молодой женщины снова отворились, и она увидела перед собой некое существо, отдаленно напоминающее человека: его руки были длиннее и костлявее, покрытые блестящей чешуей, пальцы стянуты перепонками; вместо ног раскачивался длинный рыбий хвост; а глаза... Их не было, – черные зияющие дыры смотрели на Василису, а под ними был лишь длинный рот, полный острых зубов и готовый вот-вот откусить юному беззащитному созданию голову. Василиса зажмурилась и ощутила жгучую боль по всему телу, а потом сознание, а, быть может, и сама жизнь покинула ее.***
– Мамочка, пожалуйста! – доносился отдаленный тонкий голосок. – Она очнулась, – раздался второй, более грубый сухой голос. Тьма, которая окутывала Василису, медленно расползалась, – вспыхнул яркий свет. Женщина зажмурилась. Она лежала на койке в больнице. Около нее мельтешил сын, а рядом сидели мать и сестра. Когда она очнулась, все встрепенулись и подбежали к кровати. – Василиса, душенька! – пищала старшая сестра. – Дочка, как же мы все волновались! – следом ворчала мать, тряся Василису за руку. Молодая женщина не понимала, что она делает в больнице и почему все собрались вокруг нее. Когда все воспоминания воскресли в ее замутненном мозгу, Василиса вскочила и разом прижала всех своих родственников к себе, плача навзрыд. Она лепетала лишь одно слово: – Простите… Через месяц жизнь Василисы пришла в норму. Она помирилась со старшей сестрой, стала общаться с матерью и ее новым мужчиной; на работе все так же горела новая должность, на которую она все-таки согласилась, после чего ей стали платить больше, и она, эта работа, на самом деле оказалась куда проще и приятнее, чем предыдущая. Одним зимним вечером, когда Василиса гуляла с ребенком, один неизвестный утащил у нее сумку. Женщина кричала на всю улицу и просила о помощи, – на ее зов откликнулся мужчина лет тридцати пяти, который поймал вора и вернул даме ее вещь. После этого случая люди познакомились поближе, а через несколько лет и вовсе поженились. Василиса жила припеваючи, не ведая, что же так подтолкнуло ее к развитию. Летним вечером, гуляя в одиночку вдоль берега моря, женщина любовалась закатом и слушала шум воды. Это было то самое место, где несколько лет назад она чуть не утонула. Историю, случившуюся с ней на море, она и не вспоминала, ссылаясь на то, что это был дурной сон и никакого зубатого чудовища не существовало. – Неужели это все благодаря тебе, море? – спрашивала она у него. Величественное, безмолвное, оно потихоньку нагоняло маленькие волны одну на другую; вода соприкоснулась с краснеющим солнцем, а потом и вовсе поглотила его вместе с днем. Василиса, тяжело выдохнув, сделала уверенные шаги навстречу к морю, а потом, зайдя в него по пояс, нырнула.***