Бессмертие или "судьба"

Ой, как же захотелось применить заклятие невидимости и под шумок выползти в коридор, но такого Рита пока не выучила, поэтому попятилась, медленно опускаясь к полу – под стол, а то уж как-то слишком стыдно стало, а вот Светлинский, наоборот – переполнился энтузиазмом и попер на жертву кондитерской промышленности тараном. В глазах его горел огонь интереса, а руки почему-то слегка подрагивали, грозясь выронить злополучный кекс, приковавший внимание всех присутствующих. Даже Рита на этом моменте затаила дыхание, а ее друзья театрально закрыли глаза ладонями и повторяли: - Вот бы не упал… Стоит отметить и то, что Маргарита всегда очень бережно относилась к еде, считая ее чуть ли не святой. Если кто-то выбрасывал бутерброд, повалявшийся на полу, то наша защитница снеди аккуратно его отряхивала и отправляла в рот. Так что падающий кекс, тем более собственного изготовления, мог пробудить в девушке режим – «Хана всем». А тут уже всякие любови-моркови значения не имеют – лучше бежать, пока не получил по шее. Дмитрий Светлинский, к сожалению, об этом не знал, поэтому преспокойненько продолжал шествие, лишь грустным взглядом проводив летящий к полу подарок кондитерской наружности. Тихонько оттолкнув его в сторону, чтобы не наступить, парень навис над Ритой, у которой из-под стола были видны только глаза да каштановая макушка. - Твое? – совершенно бесцветно прошуршал этот гад, взглядом указав на пол. Девушка кивнула, а он продолжил: - Ненавижу шоколад. Кстати, если присмотреться, то кекс оказался обкусанным сразу с трех сторон, следовательно – Светлинский бесстыдно врал, но этот факт довольно легко укрылся от Маргариты, в которой переключатель режимов почему-то слегка заклинило. С одной стороны, хотелось придушить губителя святейшего, с другой, - обнять. Хорошо хоть, друзья соображали быстрее и не дали мстительно подняться в воздух, схватив под обе рученьки сразу же, как Рита вскочила, чуть лбом не врезавшись в так некстати нависающего Дмитрия – тот чудом ушел с траектории, бросив напоследок: - Больше не готовь! – и, развернувшись на каблуках, направился обратно, при этом силой мысли подтянув к себе упавшее, аккуратно отряхнув и спрятав это в сумку. Чего-чего, а сладкое Светлинский просто обожал. - Дурак! – полетело вслед, приправленное ударной волной, что снесла половину столов и в конце пути оказалась разбита всего одним взмахом руки. - Еще какой дурак, - успокаивали страдалицу друзья, которая только сейчас соизволила сесть и разразиться потоками слез. - Хочешь, я сама к нему схожу и впихну в него сразу все твои кексы? А? – зашептала Марина. - Хочу-у-у… - Я могу их и сам съесть, - добавил свои пять копеек Леха.