Идеал

Все мужчины одинаковы. Джейн Риццоли потягивала пиво из холодной жестяной банки, сидя у себя в квартире. Карта на стене еще не освободилась от разноцветных булавок, обозначающих основные пункты жизни жертв пойманного Хирурга. Все мужчины одинаковы. Они все смотрят на лицо и фигуру. Все. А ведь она думала, надеялась, нет, была уверенна, что Мур, Святой Томас, как называли его другие полицейские, мог смотреть на женщину и видеть в ней в первую очередь человека и личность, а не внешность. Как же жестоко она ошибалась. Конечно, куда ей, маленькой серой мышке с железной выдержкой, цели вечных насмешек, тягаться с прекрасной и обворожительной Кэтрин Корделл? Куда ей до невинной жертвы, сумевшей противостоять маньяку? Жестоко, очень жестоко, господин Мур. Риццоли усмехнулась собственным мыслям. Что это за чувство? Ревность? Но ведь она была совершенно неоправданна! Ни о какой любви не могло быть и речи, Джейн и подумать не могла о влюбленности в Мура, это же просто смешно! Да, она считала его превосходным коллегой, отличным другом, почти идеальным мужчиной, но и только. Он был идеалом. Тем, на кого должны были походить другие. Тем с кем можно и нужно сравнивать других. Но идеал нельзя любить, им можно только восхищаться. Тогда почему ее так выворачивает, когда она видит эти улыбки и взгляды, полные любви и нежности? Почему ее так трясет только от того, что Корделл с ним разговаривает? Риццоли тяжело вздохнула. Она уже давно осознала, что ревнует. Сильно ревнует, но признаться себе самой в этом ей не хватало сил. Ей гораздо легче было списать это чувство на презрение и гнев на Кэтрин за то, что она лишила Джейн ее идеала, запятнала Святого Томаса, разрушила и так хрупкие иллюзии детектива Риццоли. Гораздо легче, чем принять собственную симпатию к этому мужчине. Идеал нельзя любить, им можно только восхищаться и равняться на него. Нельзя, совсем нельзя, потому что это больно. Нельзя, но ведь так хочется...