Тьма внутривенно

- Что, черт возьми, ты делаешь в моем общежитии?! Макс Колфилд, отступив назад и почему-то инстинктивно дернув рукой, отводит взгляд. Макс Колфилд, сжимающая свои плечи так, словно боится расколоться пополам. О, Нейтану знакомо это чувство, Нейтану знакомы царапины на спине и ногти, впивающиеся в твою же кожу до крови, до боли, до крика, только бы не расколоться. - Макс, уходим отсюда, быстро! Макс Колфилд, в отличие от ее панковатой подружки, имя которой вылетело из головы Нейтана уже давно (чертов флуоксетин заставляет ценить записные книжки), смотрит прямо Нейтану в глаза. Нейтан, о, Нейтан – он бесконечно винит ее за этот страх, за эту ненависть во взгляде, хотя это и приносит ему странное извращенное удовольствие. Понимать, что Макс Колфилд – идеальная девочка, любимица Джефферсона и всех этих идиотов-учителей, Макс-Колфилд-Герой-Дня, Макс Колфилд – машина шуточек про белок и задротские фильмы – она ненавидит его и только его. Он заставляет ее оставлять всю эту пацифистскую фигню, все это позерство и показуху. Он заставляет ее ненавидеть. Взращивает тьму в ее сердце. - Макс, чего застыла? Пойдем! О, Макс Колфилд. Каково это – ненавидеть? Нейтан с безумной улыбкой наблюдает, как ее зрачки суживаются и расширяются, щеки краснеют, тонкие пальцы сжимаются в кулаки. Он чувствует, как она дышит – прерывисто и резко. Он видит, как она дрожит – ее губы, пальцы, вся она. От ярости? От страха? Он чувствует ее пульс, как свой собственный. О, Макс. Что за удивление на твоем лице? Воистину, ты – невинное дитя, которого впервые захлестывают столь сильные эмоции. Ненависть. Я вижу, как ты противишься ей, я вижу, как ты дергаешься в сторону, чтобы убежать, пока не стало слишком поздно, пока это не накрыло тебя с головой. Изумлена? Еще бы. Я могу сделать с тобой и не такое. Погоди-ка. Ты сама делаешь это с собой. - Нейтан, держись от нас подальше! Бла-бла-бла. Нейтана не волнует то, что она говорит. Он хочет чувствовать, как злость захлестывает Макс с головой. Он хочет, чтобы она ненавидела его. Чтобы кусала губы от тьмы, растущей внутри. Он хочет, чтобы с ее лица исчезло это выражение – наивность, невинность и грусть. Грусть. - Я тебя уничтожу, - шипит Нейтан и подбегает к Макс Колфилд, которая не отрывает от него изумленного взгляда. Стереть. Уничтожить. Вытянуть. Сжать. Сдавить. Испепелить. В порошок, пепел, пыль. В огонь и воду. Макс не успевает увернуться. Она едва упирается кулаками в грудь Нейтана, но он уже здесь, уже рядом, уже заставляет ее нервничать. Ненавидеть. Бояться. Он чувствует, как она дрожит. Он чувствует, как она дергается в сторону. Он видит ее глаза. И он с маниакальной улыбкой подмечает, как из них исчезает страх. Правильно, Макс Колфилд. Страх делает нас слабыми, не бойся меня, ненавидь меня, думай о том, как сжимаются твои тоненькие пальчики на моей шее, о том, как ты впиваешься в меня своими ногтями, как бьешь меня по лицу, и еще, и еще. Не бойся меня, не будь слабачкой, как остальные. Я уничтожу тебя, Макс Колфилд. А потом ты оживешь – новая Макс, ненавидящая меня так же сильно, как я ненавижу ее. - Убери от нее свои лапы! О, кто же это? Еще одно действующее лицо, от которого на километр разит страхом. Все вокруг уже пропахло им, словно нечистотами. Уоррен-мать его-Грэм. Персональный рыцарь Макс на подержаной машине. Нейтан на секунду закрывает глаза, отметив во взгляде Макс облегчение. Дорогая, он заставляет тебя вспомнить лучшее в себе, правда? Чертов герой Уоррен, заслоняющий тебя плечом. Думаешь, он убережет тебя от твоей же ненависти? О, нет-нет... - Я тебя уничтожу... – шипит Нейтан, и тут... Бам! Удар. Уоррен слетает с катушек, о, Нейтан его понимает. Нейтан все понимает, потому что рядом с Макс чертовски сложно с этих самых катушек не слететь. Все, чего хочется – испортить ее. Запятнать. Только бы не видеть этого взгляда. Нейтан выхватывает пистолет и улыбается, глядя на Макс. Почти что детская улыбка. Почти что радость. Видишь, Макс? Ты видишь это, черт возьми?! Удар. Пистолет в углу. Нейтану почти все равно. Он смотрит в глаза Макс, и все, что он видит – эту чертову жалость. Эту чертову грусть. Это. Чертово. Сочувствие. Пошла она нахрен. Все они. Синеволосая шлюха, дергающая Макс к выходу, Уоррен, наносящий удары с дьявольским остервенением, Макс... - Уоррен, - ее голос звучит так... спокойно? Ласково? Успокаивающе? – Уоррен, хватит. Прекрати. Она сжимает его плечо, оттаскивая от лежащего на полу Нейтана. Уоррен отводит взгляд, полный презрения, и на секунду накрывает руку Макс своей. Пошли они к черту. Трио веселых спасителей света, который и так катится в сраное пекло. - Я уничтожу вас. Всех, - выплевывает Нейтан вместе с кровью, вставая и идя к своей (больше не своей) комнате. Макс жжет ему спину взглядом, полным жалости. Не жалей меня, Колфилд. Жалей, черт возьми, себя. Нейтан скрывается за поворотом и сползает по стенке. Рыцарь добра Уоррен готов на многое ради своей принцессы Страны Сэлфи, но Нейтану все равно. Он вытирает кровь с уголка рта и направляется к своей комнате. Дверь общежития хлопает два раза. Кто задержался? Неужели Макс? Пошла она. Глоток виски, успокаивающее гудение проектора – едва ли тише музыки, льющейся из динамиков. Несколько таблеток... чего? Неважно. Чертова Макс Колфилд. Что она делала тут, ошивалась с Уорреном? Нейтан изо всех сил надавливает на глазные яблоки, до блестящей белой боли. Беги, Макс, беги, но ты не спрячешься от меня. Ты не спрячешься от себя. От ненависти. Скоро, очень скоро я наполню тебя до краев темнотой, передам ее тебе искусственным дыханием рот-в-рот, вколю внутривенно, заставлю уйти с головой. Ты будешь захлебываться в ней, и тогда я тебя вытащу. И ты возненавидишь меня за это. Не бойся меня, Макс, страх делает нас слабыми ничтожествами, такими, как твоя подруга Кейт. Вот в чем сила – в ненависти и в одержимости. В огне, горящем внутри. - Я уничтожу тебя, Макс Колфилд, - шепчет Нейтан, когда его взгляд падает на крохотное сэлфи на стене по левую сторону кровати. Бог знает, зачем он украл его, когда рисовал ту надпись на ее стене, - уничтожу, как ты уничтожила меня, потому что мы слишком похожи. Я уничтожу тебя. Уничтожу... - Ты сам уничтожил себя, Нейтан, - доносится едва слышное от двери, - ты сам себя уничтожил. Нейтан рывком поворачивается. Вот она, мисс Невинность, стоит в дверях его комнаты. Его не волнует, что она здесь делает. Его волнует жалость в ее взгляде. Ее учащенный пульс. Румянец на ее щеках. - Пришла посмотреть, не слишком ли сильно Уоррен тебя отделал, - отстраненно говорит она, все так же глядя на него, и он рывком подходит к ней, закрывая дверь за ее спиной и придерживая ручку. Девушка дергается, но не отворачивается, - вижу, ты в полном порядке. О, хватит, Макс. Хватит разыгрывать драму. Хватит играть в сочувствие. - Ты ненавидишь меня, - рычит Нейтан, вжимая Макс в стенку, - как и все в этом чертовом городе. - Никто тебя не ненавидит, - почти что сочувственно отвечает Макс, - хотя стоило бы. - Мой отец... – Нейтан и сам не понимает, почему сейчас это говорит. Он просто хочет доказать этой сучке Макс, что она неправа. Что он прав. Что все в этом чертовом городе неправы. - ...дарит тебе диплом под названием «Лучшему сыну», - хмыкает Макс почти что легкомысленно, но Нейтана не проведешь. Он видит ее глаза. Он слышит ее пульс. Он чувствует ее дыхание, - твоя сестра пишет тебе письма и справляется о твоих делах. Виктория плачет из-за твоего исключения. Макс упирается кончиками пальцев Нейтану в грудь, и он отступает. Она делает шаг вперед, и он садится на кровать, глядя на нее. - Откуда ты... – Нейтан замолкает. Макс смотрит на него. Она перед ним – щурится в свете проектора, направленного на нее. Зеркально повторяющая каждое ее движение тень – ее темнота, ее ненависть – черт возьми, она ведь здесь. Нейтан так устал ее искать. Макс возвышается перед ним подобно атланту, Прометею, который принес ему огонь, но Нейтан не хочет сгорать. Нейтан хочет уничтожить ее, наставить синяков на ее шею и повалить ее на кровать одновременно. Нейтан хочет передать ей кусочек своей тьмы. Нейтан хочет. Хочет, чтобы она ненавидела его, потому что это подарит ему идеальное оправдание. Индульгенцию за все его грехи, прошлые и будущие. - Ты меня... ненавидишь? – на этот раз это больше похоже на вопрос, чем на утверждение. Макс улыбается в свете щелкающего проектора, чуть щурясь. Кажется, ее тень становится больше?.. Макс подходит к Нейтану и останавливается совсем рядом. - Ты – потерянный, испуганный человек, Нейтан, - почти что грустно говорит Макс и наклоняется. Нейтан смотрит на нее, пытаясь понять, что происходит, и почему она улыбается, - мы с тобой так непохожи, что ты никак не можешь с этим смириться. А придется, Нейтан, черт возьми, придется. В следующий момент Макс касается губами его лба, на несколько секунд замирая. Нейтану чертовски хочется сделать так, как делал Уоррен еще пару минут назад – накрыть ее руку, лежащую на его груди, своей, и задержать хоть на секунду. Ему все равно, что происходит вокруг – наверное, таблетки уже подействовали – но ему хочется, чтобы Макс стояла в свете его проектора чуть дольше. Но Макс отстраняется, выскальзывая из его рук. - Это не ненависть, Нейтан, - тихо говорит она, - просто ты никак не хочешь этого понять. Нейтан понимает, что что-то плохое случится сейчас, но не успевает ничего сделать – Макс поднимает руку и улыбается. Перед тем, как все начинает вертется вокруг него, Нейтан улыбается в ответ. *** - Пришла посмотреть, не слишком ли сильно Уоррен тебя отделал, - отстраненно говорит Макс, все так же глядя на него, и он рывком подходит к ней, закрывая дверь за ее спиной и придерживая ручку. Девушка смотрит на него уверенно и прямо, - вижу, ты в полном порядке. О, хватит, Макс. Хватит разыгрывать драму. Хватит играть в сочувствие. - Ты ненавидишь меня, - рычит Нейтан, вжимая Макс в стенку, - как и все в этом чертовом городе. Макс вздыхает, на секунду закрывая глаза. Нейтан требовательно смотрит на нее. Ему нужно это услышать. Нужно, иначе все вокруг полетит вникуда. Иначе ему придется задуматься. Он не хочет. Макс открывает глаза и смотрит на Нейтана. - Да, Прескотт, - девушка печально улыбается. Всего секунду, - я ненавижу тебя. А как же иначе?