Будь моим смыслом

In This Moment – World in Flames POV Алиса Пять часов полета я думала лишь о Мэтте. Я тонула в прекрасных воспоминаниях, которые в абсолютно каждой части моей головы занимали ее. Всякая секунда, проведенная с ним, была для меня чудом, посланным свыше. Ведь именно он спас меня от безответной, как мне тогда, конечно, казалось, любви к Эсперансу. Уолст сначала решился, не побоявшись ни на секунду, позвать малознакомую девушку к себе домой в Торонто, а потом провести с ней несколько дней, тратя свое время. Он был со мной откровенен, добр и ласков. Лучшие моменты, которые он подарил, греют меня каждый раз, как только я о них думаю. Он умеет стойко выносить все мои истеричные загоны, которые без конца вырываются наружу. Он терпит мое отвратительное чувство юмора, даже смеясь над тупыми шутками. Он готов часами сидеть со мной в магазинах, стойко и бессловесно наблюдая за тем, когда же я определюсь. Он ждал меня гребаных два месяца, несмотря на то, какую боль я ему причинила. Он просто любил меня. И, надеюсь, любит по сию минуту. А я, как самая настоящая идиотка, металась между ними двумя. Да, я до сих пор люблю их обоих, не буду скрывать этого, но, наконец, смогла определиться, кто мне дороже. Хотя с Эсперансом мы тоже немало пережили, и я должна быть ему благодарна за это чудесное время, проведенное вместе. Он заменял мне всю семью, которая не могла быть рядом по географическим причинам. Конечно, все парни стали для меня важнейшей частью моей жизни, можно даже сказать, просто незаменимой частью, но именно Тобин был неотъемлемой долей меня самой. В нем я будто видела себя. Черт возьми, это все так трудно. Однако я уже сделала свой выбор, когда села в этот самолет. Обычно я отстегиваю ремень, как только шасси касаются асфальта, но сегодня я почему-то оттянула это действие. Наверное, слишком погрузилась в рассуждения с самой собой о том, правильный ли выбор сделала. Когда мы приземлились, я повернулась и стала смотреть в иллюминатор, разглядывая самолеты, ожидающие своего часа вылета. Уже желая отстегнуть ремень, я потянулась сделать это, как поняла, что мы слишком быстро несемся по посадочной полосе. Из начала салона кто-то начал истошно кричать, будто сейчас мы врежемся в другой самолет. Сначала мне показалось все это либо глупой шуткой, либо обычным утрированием. Но потом я поняла, что мы будто летим, но уже по земле, а не сотрясая воздух. Внутри все рухнуло вниз, когда я подумала, что могу закончить свою жизнь в Торонто, но так и не сказав Мэтту, как сильно его люблю. Говорят, у людей перед глазами проносится вся жизнь за какую-то долю секунды, когда они понимают, что сейчас погибнут. Я не верила, что такое может произойти, пока не оказалась в точно такой же ситуации. Видела свою родную школу, в стенах которой провела 11 лет. Московские улочки и площади, где гуляла с друзьями, наслаждаясь архитектурой. Первые два года в российском университете и другие два года в испанском. Солнечную, яркую, веселую и гостеприимную европейскую страну. А потом мои мальчики, которых мне посчастливилось встретить тогда в кафе. Эта улыбка, озарившая все вокруг: я помню, как тогда ко мне подошел именно Тобин. Целый год безумного веселья с группой, когда мы жили в Лос-Анджелесе, но больше разъезжали по разным странам. Я никогда не забуду этих пьяных гулянок, сумасшедших выходок и идиотских шуток. А потом в мою жизнь неожиданно ворвался Мэтт. Мы тогда тусили в московском баре, когда я впервые его увидела. Торонто, Лос- Анджелес, Торонто, Лос- Анджелес и снова по одному и тому же кругу. Полгода мы провели в путешествиях друг к другу, устало, но с дикими желанием мотаясь туда-сюда. И тот день, когда Уолст сделал мне предложение... Я тогда была самой счастливой девушкой на всей земле! А сколько мы пережили потом, Господи? Сколько препятствий встало сразу на нашем с ним семейном пути? В день свадьбы эта сумасшедшая бывшая заявилась прямо на торжество, желая испортить праздник. Но, конечно, подпортив тот день, она все равно не смогла разрушить наши отношения. Абсолютно дичайшая поездка в Лас-Вегас, откуда мы могли просто не вернуться живыми. Но тогда все обошлось, и каждый очнулся более или менее невредимым. И все было бы ничего, если бы не заявился Тобин и не признался мне в любви. А потом еще эти двое поставили перед выбором, что окончательно довело меня до истерики. Пара недель безумных мучений, ожидание желанного и скорого счастья, но эта шлюха в квартире Мэтта. И еще два месяца очередных самоистязаний, когда я не могла определить, кого люблю и ненавижу больше. Наконец, вчерашний день, когда Уолст заявился ко мне домой, делая еще один рывок. А я, как самая настоящая тупица, соврала и потеряла его. Но последней каплей был Тобин, оказавшийся непонятным образом в аэропорту и желавший меня остановить. Это было последнее препятствие, как мне казалось, на пути к нашему с Мэттом счастью. Но я снова ошиблась. Действительно последнее и, кажется, уже непреодолимое испытание сейчас. И я не знаю точно, смогу ли его пройти, оставшись в живых. Вот так, всего за какую-то жалкую секунду моей жизни, в голове пронеслась вся кинолента. Но я все равно продолжала не верить в то, что сейчас все так быстро кончится. У меня была еще одна секунда, чтобы вспомнить кое-что еще. Сакура. Весеннее Торонто, мы с Мэттом в парке стоим и смотрим на красивейшее дерево, которое вызывает во мне огромную пучину эмоций. Я была тогда так восхищена декоративной вишней. И мне хорошо запомнился тот разговор вечером уже дома. Мы сидели на диване, сравнивая жизнь цветка сакуры и человеческую жизнь. Я боялась, что покину мир, так ничего и не сделав полезного и хорошего. А Мэтт твердил, что я должна быть сильным цветком и верить в себя, чтобы преодолеть все трудности и чего-то добиться. Вот сейчас, когда моя жизнь висит на волоске, я могу трезво оценить сверху то, что было мной сотворено. Я могу оценить всю свою жизнь. Что я сделала? В чем предназначение человека, черт возьми? Я слишком долго искала смысл существования не только своего, но и всех людей на этой планете. Я пыталась понять, в чем суть нашей жизни, зачем она нам дана. Я желала отыскать ответ на этот вопрос очень долго. И осознала только сейчас: мы рождены, чтобы быть счастливыми. Вот в чем смысл - каждый из нас должен быть счастливым, путешествуя туда, куда ему мечтается, любя того, кого ему хочется, читая то, что ему нравится. Надо просто делать то, что дарит тебе чувство эйфории. Вот он, главный секрет этой гребаной жизни. И с высоты этой мысли могу ли я сказать, что прожила жизнь не зря? Однозначно, могу. Я была счастлива все свои 23 года. Когда жила в России, когда жила в Испании, когда жила в Америке. Везде я была счастлива, занимаясь тем, что мне было по душе. А еще я нашла свой смысл жизни. Как-то, чуть больше полугода назад мы летели из Москвы обратно в Лос-Анджелес. Рядом со мной дрыхнул уставший после тяжелого и мощного тура Тони. Я помню, когда он проснулся, то выглядел безумно напуганным. Ему снилось, как самолет, в котором мы летим, начинает падать прямо над океаном. Слава богу, тогда это был лишь жалкий сон. Но сейчас это немного другая, видоизмененная, но страшная реальность. И я никогда не предполагала, что такое может случиться именно со мной, думая, что это обойдет стороной. Но если бы это произошло тогда, мне далось бы это намного мучительнее, чем сейчас. Ведь сейчас я уже успела полюбить по-настоящему. Я нашла того, кто любил меня. И я уже видела все. Оглянулась. Люди были на удивление спокойными. Они просто сидели в своих креслах и, прикрыв глаза, о чем-то думали. Мне кажется, каждый из них успел, как и я, оценить свою жизнь и сделать какой-то важный вывод. Кто-то тихонько читал молитву, кто-то неслышно плакал. Я думала о своей семье. О том, как по ним скучаю и как много я должна была им рассказать. Когда самолет впечатался во что-то твердое, меня так сильно тряхнуло, что тело полетело в одну сторону, а голова - в другую. Ударившись о стекло иллюминатора, я еще была в сознании и видела окружающий мир. В моих глазах застыло лицо плачущего ребенка, не понимающего, что происходит. Он безумно боялся, но сам не знал чего. Родители сидели рядом, однако они не обращали на него внимания. И в тот момент, когда мальчик повернулся назад, глядя своими зареванными испуганными глазками прямо на меня, я отключилась. Очнувшись, я подумала, что попала в безмятежный и счастливый рай. Передо мной стояли и Мэтт, и Тобин. Они смотрели на меня пристально, не сводя взглядов. Они казались такими обеспокоенными, даже слишком перепуганными. И как только я открыла глаза, оба парня подлетели с разных стороны и стали осматривать. Они целовали меня в щеки, лоб, нос, голову, шею, руки. Я не понимала, что происходит, но мне это очень нравилось. - Алиса, милая! - Мэтт уткнулся носом мне в ключицу. - Как же хорошо, что ты жива! - воскликнул Тобин, вдыхая запах моих волос. Что-то, сама не понимая что, застонав, я попыталась поднять руки, чтобы поднести их к парням. - Нет, не двигайся, - строго приказал Уолст. Через пару часов очухавшись совсем, я уже могла вполне связно говорить и даже села на кровати, наслаждаясь прекрасным видом, представившимся передо мной. Тобин и Мэтт, беззастенчиво перебивая друг друга, рассказывали историю, которая постепенно всплывала в моей памяти. Да, точно, наш самолет врезался в другой, когда мы приземлились. На тех, кто сидел в самом начале самолета, пришелся главный удар. Но мне безумно повезло, что я находилась в самом хвосте и рядом оказался самый настоящий герой! Мой сосед, который чудесным образом сумел выбраться из самолета, вытащил и меня. Я не помню этого, потому что очень сильно ударилась головой, чуть ли не заработав сотрясение мозга, и вырубилась буквально сразу. Черт возьми, если бы не он, то я бы сейчас тут не лежала почти что целая и невредимая. Парни просто нереально перепугались, когда им пришлось искать меня сначала в морге из-за ошибки администрации. Представляю, что они оба испытывали, услышав, что мое тело находится в этом довольно-таки неприятном месте. Я бы с ума сошла, узнав, что кто-то из них там. - Может быть, это некорректный вопрос, но он меня уже замучил, - потупил голову Тобин. - О чем ты думала, когда поняла, что можешь... ну, того? Я хмыкнула: - Думала о том, что счастлива. - Счастлива? - недоуменно переспросил Уолст, удивленно сведя брови и крепче сжимая мою ладонь. Я широко улыбнулась мужчине, лучезарно сверкая глазами и понимая, как сильно их люблю. - Да, Мэтт, я счастлива.