Другая история Иры Зиминой.

Очнулась я на следующее утро. Ужас, я проспала сутки! Странно, но он всегда был со мной, я чувствовала его прохладу. Он спал рядом со мной почти полностью обнаженным. На нем были лишь спортивные короткие штаны, висящие на бедрах, заметно выделявшихся на его теле. Я и не думала, что он такой тощий. При мне он есть не часто, теперь понятно, почему у него отлично виден рельеф мышц. Шторы все еще плотно закрывали окна, не пропуская ни одного солнечного лучика, хотя, сомневаюсь, что они были за окном. Наверное, как обычно бывает в Лондоне, пасмурно и дождливо. Я потянулась, автоматически обняв тело любимого мне человека. Он тут же накрыл меня своей рукой, нежно касаясь теплыми пальцами своей руки до моего плеча и рисуя там неведомые узоры. От такого я улыбнулась, чуть повернув голову, и поцеловала его в плечо. –Привет, – тихо прошептал он, чуть спустившись, и снова уткнулся в мои волосы носом, щекоча меня и вдыхая их запах. Мне, естественно, было более, чем приятно, но, все-таки, я чуть засмущалась, снова вспомнив Эдварда, а затем рассмеялась над своими же мыслями. У нас еще 8-9 дней, чтобы быть здесь. Никто из класса, наверное, не проводит так зимние каникулы, как я с Родионом. Внезапно мне захотелось выставить фотографии в социальную сеть из Лондона. С каких пор я стала такой хвастуньей? –Долго я спала? – чтобы убедиться окончательно, так же тихо проговорила я, в очередной раз, потянувшись, а затем медленно перевернулась на бок, чтобы смотреть прямо ему в глаза, но он, как мне показалось, был недоволен тем, что я убрала от него свои волосы. –Сутки, – смеясь, ответил он, задрав глаза кверху и счастливо улыбнулся. Почему-то мне показалось, что он, как и я, впервые так счастлив, не смотря на то, что очень любил свою Иви. Вспомнив ее, я не приревновала, а наоборот проявила сочувствие и чуть погрустнела, но его улыбка вывела меня из тоски, и с моих губ вырвался короткий смешок, за которым последовала широкая улыбка. –Ну… – начала я, оглядев его тело, и аккуратно провела ноготками от шеи к прессу, а затем вернулась ладонью к его лицу и нежно провела ею по его щеке, обвела губы, продолжая счастливо, но сонно улыбаться, – Куда сегодня пойдем? Он задумался, а я снова начала восхищаться его лицом. Едва сморщенный лоб и сдвинутые брови делали его похожем на вундеркинда или кого-то подобного, а мне всегда нравились умные и красивые, собственно, как и любой нормальной девчонке. Я в очередной раз провела ладонью по его щеке, а затем, подтянувшись, дотронулась до нее носом, после чего снова рухнула в его объятия, расслабившись. Рейн все еще не шевелился, словно умер, лишь тихое биение сердце, что я слышала, лежа на его грудной клетке, говорило о том, что он жив. Я ласково поглаживала его мускулы, прикрыв глаза. –Я подумал, что можно посетить три места сразу: Трафальгарскую площадь, Арка Веллингтона и Авеню Звезд, – тихо проговорил он, снова поворачивая голову ко мне и опять, словно по привычке уткнулся носом в мои волосы, вдыхая их запах. Я почувствовала, как дрожь прошлась по коже и чуть поежилась, но он, вроде, ничего не заметил, а лишь прижал меня к себе поближе, целуя в макушку, – Поедим в какой-нибудь кафешке. Вечером я пришла очень уставшая, но сытая. Перед тем, как вернуться в отель, он затащил меня в кафе, где я плотно поужинала, а он выпил кофе. Ноги мучительно заболели, как только я уселась на кровать с ноутбуком. Все-таки лучше бы я захватила с собой кроссовки, а не одевала каблуки, которые, хоть и были не большими, но все равно надоедали. Родион предупредил, что сходит, для начала, в душ, а затем вернется и сделает мне массаж ног. Да, это было как раз то, что нужно. Я скинула с себя одежду, надев пеньюар, в котором сегодня проснулась. Я достала из чехла фотоаппарат, на который мы сегодня фотографировались. Все было волшебно, да и фотографии он делал профессионально, даже когда фотографировал нас вместе. Я быстро выставила все в социальную сеть, словно хвастаясь своим любимым и его подарками, а затем позвонила маме, подумав, что она соскучилась. Ты была дома одна и я, естественно, не ошиблась. Мама начала расспрашивать о Родионе, о том, как мы проводим время, о погоде. Странно, что та не спала, ведь у них было почти три часа ночи. Я все рассказала, до прихода Рейна, да и была рада, что он долго мылся – я хотела рассказать любимой матери как можно больше. Мы разговаривали уже почти час, а тот все еще не выходил. Я даже подумала, что он сбежал через окно, но после вспомнила, что это невозможно – пятнадцатый этаж, так же в моей голове появилась мысль, что он попросту не хочет нам мешать. Это я сочла более адекватной мыслью. Вдоволь наговорившись с матерью, я отправилась к двери, ведущей в ванную комнату, но не услышала там шума воды. Я уже побоялась, что первый вариант, промелькнувший в моей голове – правда, как дверь передо мной открылась и на пороге показался любимый. Его кожа была сухая, а глаза были ярче, чем сегодня утром. Я не обратила на это особого внимания, скинув все на то, что он просто ободрился душем, тем более в изменении цвета глаз я не разбиралась. –Я на очереди, – шутливо оттолкнув его от двери, я закрылась в ванную и спустя минут десять уже погружалась в ароматическую ванную с пеной. Это было лучшее расслабление для меня, а еще Родион обещал сделать мне массаж ног, я не сомневалась, что он сможет сделать это на отлично. Вышла я примерно через полчаса. В комнате было тихо, я уж подумала, что он спит, но, когда я открыла дверь, заметила, что он лежал поверх одеяла с фотоаппаратом, видимо разглядывая наши сегодняшние фотографии и иногда улыбался. Выключив в ванной комнате свет, заранее оставив там полотенце, я прошла к кровати и забралась к нему, выпрямив ноги, словно напоминая о массаже. Родион тут же отложил фотоаппарат, поползя к моим стопам. Я рассмеялась, смотря на него, а затем оглядела и себя. На мне был темно-синий пеньюар, чуть выше колен, но он прикрывал все мои интимные места, хотя вряд ли Рейн смотрел в те стороны. Его руки ласково коснулись моих ног, начиная умело массировать их, и мгновенно я почувствовала расслабление. Я расслабилась, а затем решила запечатлеть это – он не был против. Я нарушила тишину: –Давай не будем уезжать…