Другая история Иры Зиминой.

Прошла неделя с того момента как я перестала посещать школу, как умер мой отец и…как мы с Родионом встречаемся. Все время мы проводили вместе, в моей квартире. Мама бегала по разным нотариусам и другим заведениям, в то время, как мы лежали в кровати, обнимались и смотрели фильмы. Правда, Рейн иногда уходил, объяснив это тем, что нужно показываться отцу, а затем снова возвращался и заключал меня в свои крепкие объятия, вдыхал запах моих волос в то время, как я наслаждалась его запахом. Ни Лизка, ни Стас не навещали и не звонили мне. Наверное, у них есть дела поважнее, даже у моей лучшей подруги, которая, думаю, таковой уже не является. Мама предупредила классную руководительницу, невзлюбившую меня, что в семье горе, а у меня стресс, так же объяснила, что Рейн поддерживает меня и все время находится рядом со мной. Слушая разговор за стенкой, когда как раз отсутствовал Родион, я улыбалась, а затем счастливой падала в кровать и ждала своего бойфренда. –Хорошо себя чувствуешь? – спросил он, останавливая машину на парковке. Я повернула голову в его сторону, а затем перевела взгляд в окно, на небо, где сгущались тучи, и собирался идти дождь. Нужно было быстрее добраться до школы, чтобы не промокнуть. Я сжала сумку в руке, а затем снова перевела взгляд на Родиона. Все-таки он что-то скрывает… –Да, все отлично, пошли, – пробурчала я, начиная вылезать из машины, поправляя вязаные варежки и шарф на шее. У меня это плохо получалось, даже немного смешно. Родион, закрыв машину, быстро подошел ко мне и заботливо начал поправлять на мне одежду – видимо боялся, что простужусь. Я заулыбалась, после чего поправила воротник его черного пальто и сумку, перекинутую через плечо. Я самая счастливая на свете, я это знаю! Он заботливо взял мою руку в свою и повел к школе. Я боялась, что сейчас все взгляды и сплетни будут устремлены только на нас, но если бы не его рука и те поцелуи, что он мне подарил, объятия, я бы точно сбежала. У школы, как я и полагала, на нас тут же посыпались косые взгляды. Я взглянула на своего возлюбленного – он был все так же непоколебим и лишь счастливо улыбался, поглядывая на меня. Я опустила глаза на наши руки и тоже улыбнулась. Как только я перешла порог школы, у меня затряслись коленки и вспотели ладошки, благо я была в варежках и Роденька этого не заметил. Мне кажется, что я выглядела на много счастливее, чем человек, недавно потерявший отца. При этой мысли мне снова не было больно, почему? Может из-за него? Я вновь посмотрела на его лицо, такое бледное и без эмоций, разве что с едва уловимой улыбкой. Мы прошли в гардероб. Я только начала снимать с себя одежду, как оглянулась на него – он уже стоял в своей белой рубашке, надетой под темный кардиган, и ждал меня. Я хмыкнула, оглядев его с ног до головы, а затем, сняв свою куртку, отправилась на урок. Не успев, я выйти, как его рука снова взяла мою и чуть сжала, показывая, что никуда не отпустит – я растаяла. Он лишь шел к кабинету, выпрямив спину, и как-то глупо улыбался. Кабинет был закрыт, а это значило, что мы на виду у всех. Я снова растерялась. И когда я так кардинально поменялась? Он стоял передо мной, молча смотря мне в глаза, а я лишь нервно теребила край своей жилетки, не смея поднять на него глаз, пока он не коснулся меня. Рука Родиона заправила локон моих рыжих волос за ухо, а затем прошлась к подбородку и потянула кончиками пальцев его наверх. Я подняла голову и снова начала тонуть в его глазах. Он не отпускал моего лица из своей руки, а лишь приблизился чуть ближе, уткнувшись лбом в мой лоб. Я уже не могла ждать, когда его губы коснуться моих, но терпела. –Я люблю тебя.