Другая история Иры Зиминой.

Класс, к моему счастью, был открыт. Я забежала туда и сразу, словно по привычке, отправилась на последнюю парту, которая теперь была не свободна, хотя пустовала все девять лет. В классе было не так много учеников, всего 22. Сюда отправляли тех, кто был в каком-то смысле умнее. Я обрадовалась, когда меня зачислили в «А» класс, куда так же попала моя подруга и…бывший друг Стас. Интересно, с кем останется Лизка? Со мной или будет дружить с Карповым? Так или иначе, она всегда будет моей подругой. Я положила голову на сумку, повернувшись лицом к стене, чтобы не видеть лиц одноклассников, заполняющих класс, а так же Стаса. Я поняла голову, когда кто-то плавно уселся за соседний стул. Сделав движение резким, у меня закружилась голова, и я судорожно вцепилась в парту рукой, а мой одноклассник, кажется, с испугом отреагировал, т.к. тут же повернул голову. –С тобой все хорошо? – произнес он своим хриплым и немного мелодичным голосом, с нотками волнения и безразличия. Ах, какой у него был голос, даже лучше, чем во сне, когда, слыша его, по телу пробегал холодок. Я неловко улыбнулась, и голова потихоньку начала проходить. –Да, спасибо, все в порядке…теперь… – промямлила я тихим голосом, в котором все еще была обида и отчаяние, которое невозможно было скрыть. Он еще раз мне улыбнулся, сверкнув своими синими глазами, которые были явно ярче, чем в моем сне, но такими же стеклянными, – Я Ира Зимина. Рейн, наверное, уже знал, как меня зовут, ведь я представилась своей классной руководительнице при всем классе. Тогда это было немного нелепо, а сейчас самое то. Его губы приоткрылись, а затем из них снова полился голос, словно песня: –Я Родион. Родион Рейн, – все тем же неизменным голосом представился он, а затем, отвел взгляд, что сделала и я, начав доставать тетрадь из сумки и только сейчас заметила, что забыла учебник дома. Этот парень плохо на меня влияет. –Черт, – выругалась я, а затем подняла на него жалобные глаза, в надежде на то, что он соизволит, как джентльмен, и поделится со мной учебником. Не успев, я что-либо сказать, как его белая рука медленно пододвинула учебник на середину стола. На мгновение показалось, что я до чертиков предсказуемая, что нужно меняться, но затем, пересилив себя, я поняла, что это он необычный. Я еще раз оглядела его, уже задумчивое, лицо, после чего одними губами произнесла слово «спасибо». Повернувшись к классу, я заметила, как Янцова общается со Стасом. Интересно, он уже все ей рассказал? Подруга повернулась ко мне и помахала мне рукой, а я в ответ лишь улыбнулась и кивнула. А я и забыла о другом варианте – можно дружить и со мной и со…Стасом. При одной мысли о нем по спине проходил холодок и я вздрагивала. –А ты не очень-то разговорчивый… – заметила я, снова повернувшись к понравившемуся парню, от чего тот медленно поднял на меня смеющиеся глаза и едва уловимую улыбку. По телу разлилось непередаваемое тепло, словно я легла в ароматическую ванную, расслабившись. –Если хочешь, я могу поговорить с тобой, – тут же ответил он. Я думала, что Родион всего лишь ответит на вопрос «почему?», а он в свою очередь предложил поговорить. Это было неожиданно, но я согласилась. Весь урок, втайне от учителя, мы разговаривали обо всем – я говорила о себе и своей семье, а он в свою очередь о себе и приемном отце Антоне. История Рейна была очень увлекательной, он поведал мне, что много лет назад его родители умерли, а Антон незамедлительно усыновил мальчика и воспитал как собственного сына, хотя разница в их возрасте 17 лет. Он рассказал мне, что приехал из Амстердама, что там вечные дожди и почти не бывает солнца. Так, это объясняет, почему он такой бледный. Но зачем возвращаться в Россию из такого красивого города? На этот вопрос я ответа не получила. Разговор получился очень затягивающим, и я опечалилась, когда прозвенел звонок, но Родион, как джентльмен, кажется, не собирался бежать от меня на все четыре стороны, а отправился со мной на историю. Всю дорогу до кабинета я ловила на себе взгляды учеников школы: непонимающие и завистливые; я все время старалась смотреть только на Рейна, а так же на дорогу, дабы не споткнуться. Он постоянно что-то спрашивал, а я рассказывала, а затем наоборот. Мы улыбались и смеялись. Стас все это время смотрел на нас. Я вздрогнула от его пронзающего взгляда, а затем снова переключила все внимание на него. На истории, как и на остальных уроках, мы с ним разговаривали и почти не слушали учителей. Не знаю как он, но я наверстаю все сегодня дома, прочитав учебник и перерыв интернет. Он был довольно-таки умным и интересным собеседником, что мне все больше и больше не хотелось расставаться с ним, а еще этот Карпов. Я снова подумала о нем и снова вздрогнула, а по телу опять пробежали мурашки. Домой возвращаться одной совершенно не хотелось и, даже забыв о Родионе, я думала, как избежать встречи с бывшим другом, который, кажется, не отстанет от меня просто так. Главное чтоб его не трогал, а на остальное мне наплевать. Из мыслей о самых ужасных, на этот момент, вещах, меня вывело предательски сильное урчание живота, который я тут же накрыла рукой, дабы не привлекать внимания, но мой новый сосед явно это заметил и тихо усмехнулся. –Чего ты смеешься? – буркнула я, театрально надувшись и отвернув голову, скрестив руки на груди и откинувшись на стуле. Я, естественно, блефовала. Как я могу на него обижаться? Он повернулся в пол оборота ко мне и в мгновение посерьезнел. Я думала, что обидела его и тут же повернулась к нему, но не успела ничего сказать. –Хочешь я отвезу тебя в кафе? – тут же спросил он, ответив вопросом на вопрос. Я расплылась в улыбке и робко кивнула, показывая тем самым, что согласна. Он снова улыбнулся и отвернулся к учебнику, словно меня не существует. Я немного обиделась, но вспомнила, что он везет меня в кафе и не придется идти одной домой. Видимо это начало новой дружбы.