Человек из прошлого / Любовь возвращается

Новый день в Петербурге начался далеко не по новой схеме. В одних городах ярко светит солнце, начиная пригревать с самого раннего часа. В других - с утра пораньше звучит классический концерт в исполнении птичьего хора. А в каких-то городах-счастливчиках солнышко улыбается с небес, наслаждаясь весёлым птичьем щебетанием. А в моём родном городе - в загадочном Санкт-Петербурге - утро частенько начинается с дождя. Моросящего, вроде бы совсем не сильно, но промачивающего до последней нитки, если зонтик вдруг оказался в отдельности от вас. Коренные петербуржцы привыкли, что непогода может настигнуть в любой момент, но даже они промокают с головы до пят. А всё почему? "Я меня сегодня тяжёлая сумка, не буду брать зонт" или "Я всего на полчасика - мне повезёт, и я не промокну". Вот и то туманное утро было точно таким же. Пасмурным и дождливым. Но таким родным и давно уже не раздражающим каждый раз. К тому же мой рабочий день уже начался, и я, успев добраться до прокуратуры без дождя, наблюдала за каплями дождя и суетящимися людьми из окна. У меня было полно работы. Целая гора дел, по которым нужно назначать экспертизы и допросы. Лежала стопка документов, которые вот-вот нужно было сдавать, а у меня они и не начаты. Но мне совершенно не хотелось работать. Я молча стояла возле окна и наблюдала за спешащими по делам прохожими. Любовалась прозрачными каплями, неспешно скатывающимися по стеклу по ту сторону оконной рамы. Почему-то казалось, что сегодня будет какой-то особенный день. И я, видимо, послушно ждала этого момента. Простые отговорки, скажут многие. Но мне было как-то всё равно. Пока я ждала момент, который сделает этот день особенным и неповторимым, я дождалась телефонного звонка. Пронзительный трезвон заполнил весь мой небольшой кабинет. И я тут же поняла, что меня ждёт труп, устроившийся в каком-нибудь из дворов Северной столицы. Оторвавшись от рассматривания дождевых капель, сползающих по стеклу, я подошла к столу. - Следователь Швецова. Слушаю, - произнесла я в трубку, уже мысленно готовясь перепрыгивать лужи, растекающиеся под ногами. - Марья Сергеевна, убийство на Садовой. Машина ждёт вас, - сообщил мне дежурный каким-то уж слишком весёлым голосом. Видимо, у него сегодня весьма хорошее настроение. Положив трубку, я начала собираться в дорогу. Подхватила сумочку, вложила в дежурную папку несколько бланков осмотра. И через минут пять уже ехала на место преступления в дежурной машине, которая по счастливой случайности в этот день была на ходу. Через несколько десятков минут - через тридцать, а может быть всё-таки через сорок - я уже была на месте преступления. Пока я ехала на Садовую улицу, дождь успел закончиться. Всё же плохая погода может исчезнуть так же резко, как и хорошая. Поэтому взглянуть на труп, жаждущий знакомства со мной, я уже смогла спокойно, а не с зонтиком над головой. Простреленная в нескольких местах грудь. Лужа крови, набежавшая из огнестрельных ранений. Лицо, оцарапанное от встречи с поребриком. "Красавец", ничего не скажешь. Я уже была готова найти что-нибудь, чтобы использовать в качестве стула и начать писать протоколы осмотра места происшествия и осмотра тела этого мужчины. Но меня неожиданно, будто инстинктивно что-то остановило заняться этими важными мероприятиями. Я оторвалась от тела мужчины, облачённого в некогда весьма красивый и, видимо, дорогой костюм. Поднявшись с корточек, я повернулась в сторону, где расположился патруль и медик, готовый вот-вот готовый приступить к исполнению своих прямых обязанностей. - А из оперов кто-нибудь на месте есть?! - осведомилась я, толком ни к кому не обращаясь. Никто из сотрудников милиции ответить мне не успел. - Не кричите, сударыня, я весь в работе, - вдруг раздалось у меня за спиной, и я вздрогнула от неожиданности. Я хоть и работаю в прокуратуре больше пятнадцати лет, к таким вещам привыкнуть ещё не смогла. Да и не смогу, как мне кажется. - Синцов! Опять дурацкая привычка подкрадываться со спины! - резко развернувшись и увидев довольное лицо оперуполномоченного Синцова, я лишь толкнула его в плечо. Но мне стало куда легче от того, что подкрался ко мне опер, а не какой-нибудь бандит, миновавший оцепление. - И я тоже рад тебя видеть, Машуня, - Андрей обезоруживающе улыбнулся. Да я и так всё равно не смогла бы всерьёз на него обижаться. - Но я думал, что ты радушнее встретишь старого друга, с которым не общалась несколько лет. - А ты хотел, чтобы я замочила какого-нибудь высокопоставленного чиновника, чтобы мы могли встретиться с тобой и поболтать об этом? - произнесла я, беззаботно улыбаясь и хлопая глазками. - А вообще я рада тебя видеть, Андрюша. - Зачем же убивать кого-то? - в миг потеряв улыбку и став серьёзным, спросил Андрей. - Можно было просто меня не избегать. Мы ведь с тобой встречались на совещаниях, я к Лёшке в прокуратуру заходил. Ты ведь всегда делала вид, что мы не знакомы. Я ведь только последний год в Москве провёл. Мне вдруг стало стыдно в тот момент. Я ведь и правда сама не решалась заговорить с Синцовым, когда судьба сводила нас. После того скомканного объяснения в любви и мимолётного поцелуя в парадной, мне было страшно. Точно так же как встречаться с ним раньше, после нашего совместного банкета с колой и водкой. Я смутившись, не решалась ничего ответить Синцову. Да и он замолчал, будто обдумывая правильность своих слов и строя дальнейшую речь. А я заметила, что он опять не смотрел на меня, смущённо отводил взгляд, всё же мимолётно поднимая на меня глаза. - Я боялась, - вдруг призналась я. - И так-то из нас двоих ты мужчина... Я хотя бы не боюсь смотреть на тебя, не отвожу взгляд, будто поймали на чём-то неприличном. Ты что, боишься что ли меня? Синцов усмехнулся, но не спешил хоть что-нибудь мне ответить. Когда Андрей вдруг начал оглядываться по сторонам и неожиданно потянул меня за какой-то угол, я вдруг поняла, что мы стояли посреди огороженного места происшествия, и все смотрели на нас, будто мы актёры на сцене. - Маша, ты ведь знаешь, что я тебя очень люблю, - начал Андрей, когда мы скрылись за обшарпанной стеной от посторонних глаз. - Но ты отвергла меня в тот раз. Потом я узнал о твоём романе, - Синцов замолчал, а я терпеливо ждала, понимая, что он хочет продолжить речь. - Я не хотел рушить тебе жизнь. Боялся навредить. Я слишком сильно люблю тебя. - А ты не думал, что я ждала, что ты придёшь ко мне снова, предложишь быть вместе? - спросила я, резко отведя глаза в строну. Слёзы подступали всё ближе и ближе, казалось, что я вот-вот отчаянно разрыдаюсь. - Может, я и сейчас этого хочу. - Неужели ты согласишься бросить всё? Разрушить свою жизнь ради какого-то нерешительного опера? - спросил Синцов. А я впервые не поняла, знает ли он, что я отвечу. Он всегда угадывал то, что я думаю. А сейчас ведь я и сама не знаю, что сказать. - Андрей, я... - нерешительно произношу я, подняв на Андрея глаза. По моим щекам скатываются солёные слезинки, всё же сумевшие вырваться наружу, а Синцов, прислушавшись к моим словам, всё же решается не отводить от меня взгляд. - Я... Я всё никак не решаюсь ответить на его вопросы. Просто боюсь оступиться, сделать что-нибудь не так. Сердце слишком сильно тянется к нему. Но что-то всё же останавливает. Может, его нерешительность. А может, моя глупость. А может, что-то более важное, но совершенно другое. Не знаю. Вдруг из-за угла появляется один из сотрудников милиции, видимо, стоящий на месте происшествия в оцеплении. Он, как мне кажется, оказался тем крайним, которого отправили поторопить нас. Сержант нерешительно помялся в стороне от нас и, сказав, что нас уже заждались эксперты, удалился. Личная жизнь личной жизнью. Разборки разборками. Но работа есть работа. Нас уже ждёт труп, который просто мечтает, чтобы его осмотрели и побыстрее начали искать его убийц. А разобраться в своих отношениях мы с Андреем ещё успеем. К тому же сейчас это слишком поспешно. А ошибиться не хочется. - Андрей... - негромко позвала я своего спутника, когда мы вновь остались наедине друг с другом. - Я не прошу тебя отвечать сейчас. Давай займёмся работой, а потом вернёмся к этому разговору? Я понимаю, какого тебе сейчас. Я и сам не знаю, что делать. Я согласилась на предложение Синцова. Он прав, в подобном вопросе спешить нельзя. К том уже мы не общались в течении нескольких лет. Я в один момент стёрла солёные слёзы с щёк, а Андрей взял меня за руку и уверенно повёл к месту преступления, где нас послушно дожидалось остывшее тело. Почему-то стало абсолютно всё равно,что по думают люди, глядя на наше странное поведение. Как только мы вышли из своего укрытия и дали отмашку, во всю закипела работа. Протоколы, осмотр, допрос свидетелей... Все были заняты работой. И даже мы с Андреем были поглощены делом и только улыбались, когда наши взгляды всё же встречались друг с другом. Видимо, моё предчувствие оказалось абсолютно верным. Этот день, несомненно, стал не таким, как все минувшие и уже давно привычные. И внутренний голос подсказывает мне, что дальше будет куда больше.