Никто в огромном мире.

      Я шла по пустому берегу и думала о жизни. В этом огромном мире я просто никто. Меня все бросили. Меня бросил даже он — человек, который обещал быть со мною до конца. Я осталась одна. Ничтожная русалка-одиночка.       Все, что я могу — это плавать по просторам океана, не задумываясь о том, что происходит вокруг меня. А, хотя, нет. Есть у меня задача — охранять остров. Но зачем это нужно теперь? Он уничтожен, затоплен.       Я больше не хочу такой жизни. Мне надоело всё. Этот хвост, силы, вода. Весь подводный мир стал казаться мне замкнутым помещением, в котором есть вход, но нет выхода. Зайдешь — и не вернёшься.       Я хочу жить здесь. Здесь — значит там, где я сейчас нахожусь. На земле. Жить в маленьком домике, подальше от побережья. Работать. А где работать? И, тем более, кем? Я хочу петь, выступать на сцене. На данный момент, это единственное, что мне нравится. — Сирена? — вырвал меня из рассуждений этот голос. — Ты в порядке?       Ондина — единственный человек, который всё время поддерживал меня, стал мне лучшим другом. Но сейчас у меня такое ощущение, что она готова предать меня, предать ради стаи. — Да, всё хорошо, — ответила я, понимая, что моя интонация выдаёт меня. — Мне не дают покоя мысли… — Поплыли с нами. Вернёшься в стаю, и забудешь, ­— она положила руку на моё плечо. — Забудешь обо всём, что здесь было. — Но… Я не могу! Тут вся моя жизнь, — попыталась объяснить я Ондине. — Какая жизнь? — спросила она. — Рита выгнала нас, Дэвид уехал, Эви и Зак путешествуют по миру, совсем забыв о нас, о тебе. Будто нас здесь и не было.       Слова Ондины заставили меня задуматься. Волна слез нахлынула на меня. Если я не могу жить здесь, может быть, я вообще не должна существовать? Да, получается так. Но как же остальные? Опять я за своё. У меня же никого нет. Ондина… Сейчас я живу ради неё. Подруга. С другой стороны, если меня не будет, она вернётся в стаю… Ей так будет лучше.       Я резко срываюсь с места и бегу. Не знаю куда, лишь бы подальше, подальше от всего мира. На небо. Я слышу крики Ондины, бегущей за мной, но я не останавливаюсь и не остановлюсь. Я подбежала к краю обрыва и оглянулась. Ондина была совсем близко, и я, не задумываясь, прыгнула в каменистое ущелье. Я чувствовала, что начинаю засыпать, засыпать навсегда. Последнее, что я слышала, это протяжный крик и слёзы девочки, именно девочки. Моего белокурого ангела, ставшего уже хранителем за всю мою короткую жизнь.       Я разучилась, разучилась радоваться, грустить, любить, ревновать. Теперь я простая душа. Я вижу всё, я вижу этот мир, но он меня не видит.       Ондина. Она сидит у того самого края, с которого я прыгнула. Она ревёт, кричит во весь голос, но я ничего не могу поделать. Это был ужасный поступок, самый безрассудный поступок за всю мою жизнь. Он сжигает меня изнутри.       Помню, как мы дали друг другу клятву всегда быть вместе, а я эту клятву нарушила.       Ондина хочет ко мне. В тот райский мир, в который я попала. Но она должна жить! Я подошла к ангелу, моему ангелу. Положила руку ему на плечо, и сказала то, что она обычно говорила мне: — Всё будет хорошо.