Cauchemar

      «Свобода, равенство и братство!»       Эти слова эхом звучали среди пустых улиц, отражались от стен домов.       «Свобода и равенство!»       Бежать, нужно бежать, и как можно быстрее. По каменной мостовой, не зная, куда и от кого, подгоняемый собственным страхом, не останавливаясь, иначе беда, иначе…       «Свобода!»       Дома будто расступаются, открывая взору зрелище, от которого кровь в жилах стынет. На площади не видно камней мостовой — множество мёртвых тел будто застилают её. К горлу подкатывает комок. Закрыть бы глаза и не смотреть на это, но глаза распахнуты до боли, а ноги сами идут вперед, осторожно ступая по трупам. Они сами ведут к помосту в центре площади.       «Свобода? Это называется свобода?!» — слова больно стучат в висках, но в горле пересохло и язык занемел, не в силах сказать ни слова.       — Времена меняются, мой дорогой Камиль, — в центре помоста стоит Робеспьер. Его руки алые от крови, но он будто не замечает этого. Он лишь брезгливо встряхивает рукой, заметив алые капли на ткани камзола.       — Максим, нет…       Он лишь недоуменно приподнимает бровь, не понимая меня. Вынужденная мера. Других вариантов нет?       Помост вокруг завален обезглавленными телами и кажется алым от крови, заливающей его. Из-за спины Робеспьера выходит юноша, прекрасный, как ангел. У него кудрявые волосы, спадающие по плечам, и черты лица, которыми нельзя не любоваться. Но стоит заглянуть ему в глаза, как внутри всё холодеет. Смерть. В них можно увидеть только смерть. И сам он, как ангел Смерти.       — Времена меняются… — эхом повторяет он. Склонившись, он касается кончиками пальцев волос одного из мертвецов и, бережно держа, поднимает голову, будто любуясь ей…       — Нет! — Демулен проснулся от своего же крика. Дрожащими руками он ощупывает свою шею, а выдохи с трудом вырываются из груди. Он жив, он дышит и чувствует.       — Это был лишь кошмарный сон… — шепчут губы. Журналист пытается унять дрожь.       «А всё из-за вчерашнего неприятного разговора с Робеспьером после заседания в Конвенте. Снова зашла речь о том, что не получится обойтись малой кровью… — Камиль закрыл лицо руками, стараясь отдышаться. Его всё ещё била дрожь. — И Сен-Жюст… Этот мальчишка с таким спокойствием говорил, что стране нужен террор. И…»       Только сейчас Демулен понял, на кого был похож ангел смерти из его сна. Те же правильные черты лица, и тот же холодный взгляд. Почему Максим слушает его? Да, времена меняются и требуют радикальных мер, но не слишком ли много будет жертв?       Уняв дрожь, журналист падает на спину, так и не отнимая рук от лица. Всего лишь кошмар. Только бы отделаться от видения, что у отрубленной головы, которую держал в руках ангел, было его лицо.