Не прощу

Люси сидела на подоконнике своей квартирки и всё время нервно поглядывала на часы. Лексус обещал прийти к ней в 19:00, но уже восемь, а он так и не появился. Беспокойство за любимого овладевало девушкой всё сильнее и сильнее. Что могло заставить его задержаться? Ничего, он скоро придёт. Просто зашёл в гильдию, а там Нацу с вечным “Лексус, смахнёмся!” , маг молний неудачно откинул его и завязалась такая драка, что даже он не может так просто выйти из здания. Да, точно, так и есть. Жаль, что любимый не захотел рассказывать в гильдии об их отношениях. Сколько Люси не пыталась узнать, почему именно он не хочет говорить, блондин держался, как партизан. Хартфелия нежно улыбнулась, вспомнив начало их отношений. Лексус догнал её по дороге домой, прижал к стене и сказал: “Теперь ты моя, блондиночка, только моя. Я никому не позволю к тебе приближаться”. Заклинательница, будучи давно влюблённой в этого хама и собственника, была на семьсот семьдесят седьмом небе от счастья и в ответ только кивнула, восхищённо глядя в небесно-голубые глаза. С того дня прошло две недели и Лексус ни разу не сказал, что любит свою девушку, тогда как Люси говорила ему это постоянно. Но она не отчаивалась, а списывала всё на неумение проявлять свои чувства. Но вот как любовник он был бесподобен. Он знал, что первый у Люси и был очень нежен. И даже в последующие ночи. Да, они встречаются ещё очень мало, но заклинательница любила внука мастера, любила всем сердцем и решила подарить ему не только сердце с душой, но и тело, принадлежать ему без остатка. Часы показывали девять. На улице уже совсем темно и поднялась метель, кружа по улице. Больше Люси не могла ждать. Вскочив с подоконника, она наспех надела куртку, закрыла квартиру и побежала к дому любимого. Добравшись до пункта назначения за считанные минуты, блондинка постучала в дверь и стряхнула с непокрытой головы холодный снег. В доме послышались неторопливые шаги и дверь открылась. На пороге стоял Лексус Дреер собственной персоной. Собственной полуголой персоной. На парне было только полотенце, повязанное вокруг бёдер, и то неприлично соскальзывало. - Э? Что ты здесь делаешь? – приподнял брови маг. - Как это что? – возмутилась девушка. – Ты же обещал прийти. Блондин нахмурился. - А, точно, забыл, - усмехнулся он через секунду. - Забыл? Как ты мог заб… - начала было Люси, но её прервали. - Милый, кто пришёл? – раздался со второго этажа женский, отвратительно сладкий голос. Блондинка так и застыла с открытым ртом и нежеланием верить во вполне логичные доводы разума. Прикрыв ротик, девушка отодвинула точно так же, как она застывшего возлюбленного, и прошла на второй этаж. И её нисколько не заботило то, что падающий с неё снег портил роскошный ковёр и паркет. Люси молча, с каменным лицом прошла в спальню Лексуса и застыла, спокойно осматривая сероглазую явно крашеную, судя по тёмным корням, блондинку, уютно разместившуюся в кровати на ЕЁ половине и на ЕЁ подушке. - Эй, ты кто? – спросила незнакомка, приподнимаясь и укрывая обнажённое тело одеялом. В коридоре послышались торопливые шаги, и появился Лексус. Ещё секунду задержавшись, осматривая разбросанные по полу вещи и отметив вульгарное нижнее бельё, какое она сама, даже не смотря на стиль одежды, никогда бы не надела, Люси повернулась к некогда своему парню. В его глазах застыли смешанные чувства. От удивления до сожаления. Последнее Хартфелия отмела сразу. - А что, ты думала, что будешь у меня одной? – самодовольно заговорил Дреер после минуты игры в гляделки. – Нет, ты одна из. На лице аристократки не дрогнул ни один мускул. Всё с тем же каменным лицом девушка медленно замахнулась и со всей силы запечатлела на щеке блондина пощёчину, наслаждаясь звонким звуком. Спокойно обогнув шокированного мага, Люси направилась к выходу. Ушла она, как истинная аристократка – с гордо поднятой головой, не посрамив чести истериками и даже не хлопнув дверью, а спокойно закрыв её. Этому Хартфелию обучали с детства. Никто не достоин видеть слёз истинной леди. Это правило она нарушала только с друзьями, была с ними искренна. Хотелось смеяться – смеялась, хотелось плакать – плакала, но он этой чести не заслужил. В таком состоянии девушка дошла домой, но едва дверь родной квартирки закрылась за её спиной, слёзы хлынули из глаз нескончаемым потоком, а из горла вырвался болезненный стон, или даже вой. Так больно ей не было даже тогда, когда умирали её родители. Сквозь плач, Люси скинула на пол куртку и сапоги, добралась до кровати и завалилась лицом в подушку. А дальше последовала истерика. После того, как все слёзы иссякли, девушка почувствовала странную апатию и смертельную усталость. Завернувшись в одеяло, как в кокон, изредка всхлипывая, заклинательница забылась сном без сновидений. * * * Я стоял в дверях в собственную спальню и держался за горящую от пощёчины щёку. - И что это было? – промямлила девка с кровати. Я поднял на неё взгляд и скривился. Сейчас она казалась мне не такой привлекательной, как пару часов назад. - Свободна, - кинул я ледяным тоном. - Не поняла, - упёрла руки в бока моя сегодняшняя подстилка. - Пошла вон, - прорычал я, глядя ей в глаза. Вздрогнув, девушка похватала свои вещи и, наскоро одевшись, выбежала из дома, громко хлопнув дверью. Лексус сел на кровать и обхватил лицо руками. Он ведь никогда не любил эту слабачку с ключиками, почему же тогда так растерялся? Вспомнив, как Люси вела себя, парень невольно зауважал девушку. Не каждая сможет так достойно себя вести. Но ему-то какое дело? Дреер откинулся на кровать и закрыл глаза, пытаясь разобраться в причине своего такого странного состояния. Когда он увидел на пороге Люси, появилось желание ни в коем случае не позволить ей узнать, что произошло. Вспомнив шлюшку, что буквально повесилась ему сегодня на шею, парень скривился. И зачем она ему понадобилась? К заклинательнице ведь шёл. Так нет же, гормоны взыграли, решил взять ту, что поближе. Хотя эта крашеная блондинка и была хороша в постели, ему всё время что-то не нравилось. То стоны не мелодичные, то изгибы тела не плавные, то целует она не так. Вспомнив же Хартфелию, Лексус невольно усмехнулся. Её стоны всегда действовали лучше любого афродизиака. А глаза затягивали будто в бездну. Потом вспомнилось безжизненное выражение на милом личике и сердце сжалось. Так вот это чувство называют душевной болью? Внезапное понимание, что никакая девушка не сравниться с этой заклинательницей подорвало парня с кровати и отнесло одеваться. Управившись за минуту, маг перенёсся прямо в квартиру Хартфелии. Тихо зайдя в спальню, Лексус узрел девушку, закутанную в одеяло, и услышал едва различимые всхлипы. Сердце снова сжалось. Как же этой хрупкой блондинке удалось его растопить? Решив, что вернётся утром с извинениями и цветами, Дреер вернулся домой, чтобы провести бессонную ночь у камина, наедине со своими мыслями. * * * Люси проснулась только к обеду. Выбравшись из своего маленького домика, девушка поражённо застыла. На письменном столе лежал букет её любимых белых лилий. Опасливо приблизившись, Хартфелия заметила записку. Развернув её, девушка прочла мольбы об извинениях и обещания сделать что угодно. От накативших слёз дочитать не получилось, да и желания не было. Схватив в охапку и букет, и записку, заклинательница выбросила всё в окно. Проведя день в немой истерике, даже не пытаясь стереть слёзы с лица, Люси снова заснула, укутавшись в одеяло. На следующее утро Лексус пришёл сам. Он даже на колени стал, но девушка была непреклонна. Послушав сбивчивую речь даже меньше минуты, девушка захлопнула дверь перед самым носом мага. Так продолжалось ещё три дня. Лексус приходил утром, молил о прощении. Люси не слушала и закрывала дверь, потом проводила весь день в молчаливых рыданиях, почти ничего не ела и ложилась спать уже за полночь. Утром находила на столе цветы, потом открывала Лексусу, чтобы сунуть несчастный букет ему в руки и закрывала дверь. Так и прошли эти пять дней. Потом с задания вернулись Нацу, Грей и Эльза. Мира рассказала им, что Люси не появлялась в гильдии уже почти неделю и вся команда отправилась навестить подругу. Найдя заклинательницу в очередном приступе беззвучных слёз, ребята кое-как выпытали у неё правду. Они хотели убить мага молний, но не стали, пообещав Хартфелии не трогать его. На следующее утро Лексус узнал в гильдии, что Люси и её команда по особому разрешению мастера отправились на годовое задание в какую-то отдалённую деревню. После этих объяснений, Мира протянула Дрееру конверт. Уловив родной запах, маг дрожащими руками аккуратно распечатал письмо и, взглянув на листок, сел за стол и уронил голову на руки. В письме было всего пять слов. “Я никогда тебя не прощу”