Спасение на двоих

      Самолёт медленно шёл на посадку, и я, наконец, спокойно выдохнул, ощущая нарастающую боль в голове и шум в ушах от перемены давления. Мне уже пришлось сделать две пересадки, чтобы добраться до Юго-Западной части России, где, по убеждению моего начальства, прижилось целое сборище нелегальных контракторов, но, как бы это ни было удивительно, они мирно просиживали тут, пока я на протяжении полугода учил русский язык.       Невероятно, ведь мне так и не удалось выпросить у руководства Пандоры ни одного документа со списками жертв или причине появления здесь контракторов. Они лишь только отнекивались от моих подколок и за пару часов перед вылетом передали мне клочок бумаги, на котором было написано название города, где мне и нужно было остановиться. Я даже не буду пытаться произнести его вслух, мне точно не удастся выговорить это с первого раза.       "Если бы русский язык был более мягким, то проблем бы не возникло, — закрывая глаза, я вздыхаю, — ещё этот жуткий акцент… Не имей я его, вполне бы сошёл за здешнего, ведь Россия многонациональная страна."       — Пожалуйста, не отстёгивайте ремни безопасности до полной остановки самолёта, — на русском и английском языках прозвучала запись по громкой связи, когда Боинг достиг земли.       "Ох, Брейк, — вспомнилась фраза коллеги после очередной моей издёвки, — ты всё так же ведёшь себя, как подросток. Тебе бы немного задуматься и — не знаю — завести себе подружку. Тебе ведь уже сорок, а ты всё никак не можешь остепениться… — эти слова заставили меня задуматься о моём возрасте, чего я не делал… Наверное, никогда. — Только постарайся, — заявил коллега напоследок, — быть немного учтивее, в России очень душевные люди — попробуй быть более открытым."       "Хм… "Душевные"? — начал я свои сухие рассуждения. — И как это нужно понимать? Не думаю, что русские как-то будут отличаться от тех людей, которых я встречал в других странах. Те же лживые и закрытые люди, как и везде."       В этот момент самолёт, наконец, остановился, а к выходу подкатили трап. Большинство людей сразу же вскочило со своих мест и стало доставать вещи с верхних полок. Я же, немного переждав, пока столпотворение разойдётся, спустился по лестнице, почти бесшумно стуча тростью по ровному асфальту — никто не должен был догадаться, что внутри спрятано лезвие и впервые за много лет пришлось пользоваться ей по назначению, ведь мне стоило снять мундир, что так удачно закрывал трость-ножны, чтобы не обращать на себя лишнего внимания.       Солнце беспощадно било в глаза, заставляя щуриться, а на улице стояло настоящее пекло — совсем не то, что обычно говорят о "северной стране" с её неисчислимыми морозами, не так ли? Хотя чему здесь удивляться, ведь я сейчас нахожусь в той самой миниатюрной части субтропиков на территории страны, к тому же сейчас середина июля… Никогда не любил жару.       Я всё больше сомневался в задании, данном мне Пандорой. Возможно, это была издёвка? Ведь за столько лет я явно доставил своими шутками массу недовольства руководству, да и всем прочим членам Пандоры. Хотя стоило ли ради этого отправлять меня в эту страну и заставлять учить язык? Наверное, да. Ладно, работа есть работа, если не найду никого в ближайшие дни, то вернусь обратно.       Неожиданно мой взгляд встретился с взглядом юной девушки лет двадцати: она изучающе смотрела, поднимая глаза от трости к моему лицу и хмуро покосившись на чёлку, закрывающую отсутствующий левый глаз. Сама она носила косой пробор, и её короткие тёмные волосы так же падали на левый глаз, почти полностью закрывая его, волосы с другой стороны были заплетены в косу, подозреваю, заколотую "невидимкой" на затылке. Девушка была очаровательна, но, могу поклясться, ей об этом здесь никто не скажет, ведь такую красоту могут понять лишь люди зрелого возраста, тем более что она вовсе не похожа на русскую, скорее на китаянку, только с так называемым "двойным веком". Глаза зрительницы ясно блестели, но не так, как блестят глаза счастливого человека, создавалось впечатление, что она много плачет.       Заметив, что я обнаружил её, девушка мило улыбнулась и прошла к трапу, встречая юного парня. Может, он был её другом, а может, любовником, ведь они были абсолютно непохожи. К моему удивлению, она говорила на чистом русском, без какого-либо намёка на акцент или сложность произношения, значит, она всё-таки была здешней, хотя удивляться здесь нечему, ведь национальности в России давно перемешались.       Тяжело вздохнув, я прошёл вглубь аэропорта, то и дело ловя на себе взгляд случайных зевак, толком не понимая, в чём дело, но догадываясь, что, скорей всего, они приняли меня за альбиноса и теперь тихо рассматривают сей редкий экземпляр. Но всё же, лишнее внимание сильно напрягало и не давало сосредоточиться на поиске контракторов.