Мне нужна твоя помощь

Я отлично помню, где мне и моему верному Эрандуру пришлось расстаться. Помню где, помню причину, но, если честно, даже не знаю, как это произошло и в какой момент. Все началось с той девушки — Мьол Львицы, так она представилась. Очень милая особа, должен заметить. Храброе и свободное сердце, жаждущее хорошей драки. Наверное, поэтому я согласился помочь ей. Она попросила добыть ее клинок Лютый. Когда она рассказывала о месте, где он остался, в ее голосе было много страха от неизвестного, но я счел это неважным. Чтобы я, да не смог добыть такой девушке ее клинок? Да раз плюнуть! Тогда, выходя за ворота Рифтена, я панибратски ткнул локтем Эрандура и, подмигнув ему, сказал:  — А она ничего, да? Мы вмиг принесем ей эту ее… Зубочистку! Эрандур осуждающе посмотрел на меня, как только он со своей святостью умеет, но ответил, вздохнув:  — Надо быть осторожнее, судя по ее рассказу, место опасное… У меня плохое предчувствие. Я рассмеялся. Эрандур — он всегда такой. Глубоко верящий и верующий. Он что-то пробурчал про благословление Мары и, по-моему, как-то подобиделся, потому что весь путь к Мзинчалефту молчал. В Мзинчалефте — в этом труднопроизносимом месте — и должен был находиться клинок Мьол. Попасть в него не составило никакой проблемы для меня. Бандиты просто не замечали, когда наступал их конец. Они не замечали меня, потому что я — тень. Порой, в самые напряженные моменты, когда врага еще не видно, а впереди уже что-то слышно, Эрандур клал руку мне на плечо — убеждался, что я тоже слышу, что я еще тут. А я шепотом отвечал:  — Все нормально, я знаю. Мы спускались уровень за уровнем, и на каждом становилось все более душно и жарко. Везде, всюду пар. Он прожигает кожу даже через броню. И невозможная до головокружения духота. В двемерских постройках так всегда, и поэтому я их глубоко ненавижу. В них начинается паника от того, что стены с механизмами давят на и без того измученное сознание. Кажется, что ты слышишь сферу или паука, но это оказывается какая-нибудь открутившаяся пластина, из которой тут же вырывается столб пара. Двемеры хитро все устроили: пока ты дойдешь до последнего зала, быстрее сойдешь с ума от ловушек, чем погибнешь от машин. В глубинах Мзинчалефта началось скопление фалмеров и фалмерских жилищ, как я и предполагал. Я повернулся к своему спутнику, когда мы увидели первого эльфа, и зашептал:  — Они слепы. Следуй за мной, очень тихо, они не должны заметить. Эрандур прикоснулся к своим глазам и показал себе на грудь, где у него, с недавних пор, висел амулет Мары. Он не то что бы пару себе искал, скорее проповедовал. Я снова ухмыльнулся: он всегда вызывал у меня или восхищение, или желание посмеяться. Вот он бросается в гущу битвы, помогая мне, а вот он чуть не плачет из-за фалмеров. Первый снежный эльф пал от моей руки, второй, третий… Они и правда не могли меня заметить. Зрячие меня не замечают, а слепые не чувствуют. Мы перешли на уровень, который должен был быть последним или предпоследним по моим предположениям. Именно там должен находиться клинок. Я быстро оценил положение: очень большая зала, очень много фалмеров. Еще прячась за воротами, я снова повернулся к спутнику:  — Послушай, их здесь не меньше двух десятков… Я не знаю, что будет дальше, но, очевидно, что лучшим будет остеречься. Мы должны, обязаны пройти мимо них незаметно. Слышишь? Они слепы — они не поймут. Ты меня слышишь? Эрандур выглядел бледно, даже для своей данмерской кожи и вовсю смотрел на разгуливающих фалмеров и их жилища.  — Эрандур, все нормально, мы просто пройдем мимо, слышишь? — он кивнул и перевел взгляд на меня. Сейчас я уверен, что он хотел что-то сказать мне в тот момент. Я двинулся вперед. Я слился с тенями, стал ими. Миновал мимо одного, который что-то делал в своем мерзком жилище, второго, который что-то заподозрив, вышел и остался стоять… О да, они меня чуяли, но не могли услышать, не могли даже почувствовать тепла. И мысленно я перерезал глотку каждому. И вот наступил момент, который и нарушил мое хладнокровие. Та самая позорная ошибка, которая все позорно испортила. Я увидел группу фалмеров у единственного прохода к рычагу. Их было трое или четверо, мимо них пройти было бы невероятно сложно, но я двинулся вперед. Пришлось приложить всю свою осторожность, выискивая и без того редкую тень, но я почти прошел мимо. Я не заметил, как из-за колоны к группе эльфов вышли еще двое. Я шарахнулся назад и вышел в круг света, прямо в середину к ним. И замер. Эльфы замерли тоже. Один из них уловил мою тень в ярком свете и настороженно приблизился. Они не видели меня, точно не видели, но различили. Я стал изваянием, чтобы не выдать ни одним движением, и ждал. Ждал чуда, которое их отвлечет. Оно случилось. «Какая удача, мы спасены!» — с облегчением подумал я, когда что-то грохнуло в другом конце зала и разбилось. Может, это какой-то механизм снова отвалился. Фалмеры рванули на звук и проход был расчищен. Мне не оставалось проблем нажать на рычаг, чтобы открыть вторые ворота, ведущие к подъемнику. Я успешно незаметно вернулся и прокрался к нему на платформу и приготовился нажать на рычаг.  — Ну вот, Эрандур, — сказал я и оттянул рычаг вниз, —, а ты бледнел-краснел. Мы прошли! Прошли мимо этих калек, понимаешь? Эрандур? Его не было на опускающемся подъемнике! Я так привык, что мой напарник следует за мной беспрекословно. Я не оборачивался, никогда даже не думал проверять, я просто знал, что он будет рядом! Из залы наверху донесся знакомый голос:  — Веди меня, Неревар! Меня захлестнуло отчаянье. Я дернул рычаг, но платформа отказывалась тут же подниматься наверх, не закончив опускаться. Я хотел. Я хотел выпрыгнуть с нее обратно вверх вовремя. Я прыгнул, зацепился за край, а подъемник, опускаясь, ушел у меня из-под ног. Мне было не забраться обратно, не дотянуть по гладким стенам. Я упал вниз спиной прямо на рычаг и дыхание будто выбило из легких. Я слышал крики и удары сверху, но не мог подняться. Когда я смог откашляться и встать на ноги, все уже стихло. Я позвал Эрандура, но в ответ ничего не получил. Поднявшись обратно, я выбежал в зал. Кучи мертвых фалмеров, среди которых нет моего напарника. Один фалмер был зажарен его магией, его огнем, у другого пробита голова, но самого Эрандура не было. Я позвал его снова и снова. Нету трупа, нет и отклика. Он, наверное, спустился еще раньше меня! Я засмеялся и снова спустился на подъемнике. Он ушел вперед, я знаю, не иначе. Решил отомстить за свою обиду и ушел вперед, чтобы утереть мне нос. Мол, Довакин-то клюнул на мою уловку, а все недооценивал меня. Я снова скрылся в тенях и двинулся вперед. К самому страшному, что обещала Мьол в этом Мзинчалефте. Когда я открыл последний зал, где лежал клинок, я не заметил его вовсе. Но заметил огромного Центуриона рядом. Огромная, безжалостная и бесчувственная машина, которой нет дела, скрыт ты или нет, она просто реагирует на жизнь. Я впервые испугался противника в момент, когда Центурион грузно спустился со своих креплений, ведь я прекрасно представлял расположение наших сил. Я попытался действовать незаметно, но машина все равно знает, где бьется живое сердце. Я забежал на второй уровень и запрыгнул на трубы, ведущие на выступы, служащие когда-то, очевидно, балконами. Они смогли бы меня спасти хотя бы на время, Центуриону не забраться на них. Оттуда я наблюдал, как он подходит к трубам и отходит обратно к креплениям на середину зала. Клинок прямо рядом с ним. Я натянул тетиву и выпустил стрелу в сторону труб, где сидел сам. Еще раз Центурион отреагировал и двинулся к ним. Я спрыгнул вниз, прямо с балкона. Есть пара секунд, чтобы забрать клинок и вернуться искать Эрандура. Я падаю и отбиваю себе ноги, но, тут же пересилив себя, встаю, потому что на меня катится неизвестно откуда сфера. Когда хочешь жить — может сделать все, чтобы выжить. Я ударяю по сфере так, что искры разлетаются во все стороны от нашего металла. Центурион уже заметил меня и идет сюда, я слышу его. Одним ударом разрубаю сферу пополам и бегу к клинку. Он где-то сзади, туда больше нет дороги, и я кидаюсь в какую-то дверь впереди с оружием в руках. Я спускаюсь на платформе вниз. В Скайрим. Когда я выхожу с платформы на снег, падаю на него и забываюсь. Еще много дней я захожу туда, откуда пришел первый раз и, не доходя до уровня Центуриона, ищу Эрандура или его труп, о чем боюсь думать. Убиваю оставшихся фалмеров, но все равно без толку. Я не могу найти своего напарника, но уверен, что он погиб, иначе бы он не бросил меня вот так. Он бы вернулся. Это не механизм сломался тогда, когда меня чуть не обнаружили. И это была не случайная удача. Возможно, фалмеры ослепили его и утащили куда-то в свои глубины. Что-то явно случилось. Потом я нахожу Мьол в Рифтене. Ее радости нет предела: улыбается так ясно, а глаза сияют, как у ребенка, получившего новую игрушку.  — Что там… Случилось? — испуганно спрашивает она, посмотрев на мое лицо. Я мотаю головой:  — Следуй за мной. Мне нужна твоя помощь.