Мириады наших чувств

Глава 1. Темные серые тучи затянули небо, обволакивая собой весь город. От солнца не осталось и следа. Капли дождя глухим стуком отскакивали от красной деревянной поверхности, идеально покрытой лаком. Вдали слышались чьи-то перешептывания, и выдавленные слезы незнакомых мне людей. Семнадцатое июня — день похорон моего отца. Я не стою, обнимая за плечи маму, в толпе людей, как это делает папин друг Кристиан Прайли. Да, это я обязана быть рядом с мамой и утешать её, стараясь оказать так нужную ей поддержку. Но кто поддержит меня, и заглушит боль в груди от потери родного, не столь близкого, как хотелось бы, но отца. Перелистывая дни жизни в своей памяти, я вспоминаю, как в детстве папа брал меня с собой на работу, где я долгими часами наблюдала за процессом заседания каких-то незнакомых мне дядей, во главе которых был мой любимый отец. Тяжелый вздох невольно слетает с губ, и, подняв глаза в сторону столпившихся людей в черном одеянии, я вижу перед собой одного из папиных работников. Гейл Уильям Саммерс — высокий светловолосый парень с голубыми глазами. Я знала его с детства. Как сейчас помню, папа привел его ко мне в комнату со словами: <Малышка, смотри, с кем я хочу тебя познакомить. Это Гейл, он будет охранять тебя, пока ты будешь у нас>. Его слова до сих пор эхом всплывают в голове. Прошло четыре года. Я во многом изменилась, и странно, что Гейл узнал меня спустя долгое время. Я была ребенком, когда в последний раз видела его. — Привет, ты в порядке? — заданный Гейлом вопрос озадачил меня, так как я не знала, что нужно отвечать знакомым людям в данной ситуации. -Ну… — протянула я, смотря на свои черные туфли. — Папа мертв, и, вряд ли я могу сказать, что я в порядке, — натянув фальшивую улыбку на лицо, я взяла Гейла за локоть, уводя его в неизвестном направлении за высокие дубы. — Не хочу сливаться с черной массовкой, — объяснила я ему, заметив на себе вопросительный взгляд. — Обычно говорят с массовкой серой, — поправил меня Гейл, на что я, презрительно хмыкнув, отвела взор в сторону места, где гроб с моим отцом опускают в глубокую яму. — Да, но ведь сегодня все в черном, — рассмеялась я, понимая, что шутки здесь ни к месту. Соленая жидкость застилает глаза, мешая сфокусироваться на парне в черном костюме. Смотрю в глаза Гейла и вижу сочувствие. И это искренне. Он единственный, у кого сегодня я читаю в глазах настоящие эмоции, а не маску, которую многие натянули на себя, произнося трогательные слова в поддержку моей семье. Боль, в которой я утопаю последние несколько дней, не проходит, а лишь усиливается. — Давай вернемся к миссис Грей? Уверен, ей нужна твоя поддержка, Амелия. Саммерс взял меня за руку, и повел к маме. Слезы стекали по ее щекам без перерыва, она то и дело всхлипывала, отворачиваясь к статному молодому мужчине, и утыкаясь ему в дорогостоящий темно-синий пиджак. — Мамочка, — прошептала я, набравшись смелости, и подошла к светловолосой женщине, чье горе было выражено на лице. Она посмотрела на меня своими серыми глазами, из которых моментально полились слезы. Обнимая ее со всей болью, я шептала ей утешительные слова, от которых самой легче не становилось. Все, что мы скрываем внутри, давит нас. Мы боимся показаться другим слабыми, но это же нас и убивает. Все движение, что возникает внутри нас, подавляется нашей гордостью. Нет особой причины, чтобы скрываться за черно-белой эмоциональной маскировкой. Это стиль жизни, дорога, по которой я иду с тех пор, как мне сказали, что жизнь моя важна. Железные кованые ворота с позолотой закрываются перед моими глазами, и машины, одна за другой, начинают исчезать, мельтеша, за высокими прутьями. Осадок горечи оседает на дно, и больше я не чувствую, что жизнь столь прекрасна, как говорил отец. Мама и мистер Прайли с кучей людей, что работают на нашу семью, разворачиваются и направляются в большой особняк. Я же все еще продолжаю стоять, смотря прямо перед собой, и предвкушая, что ко двору подъедет черный автомобиль и из него выйдет мой отец. Но ничего этого не происходит. Он умер. Его больше нет. Он никогда не встретит меня в аэропорту, и не расскажет историю о том, как велик мир. Никогда больше я не увижу его улыбку, и не смогу отправить смс с пожеланиями на ночь. Продолжает идти дождь, и я промокла до ниточки, но все еще стою и жду чего-то. — Ну же, чего ты ждешь, он мертв! — кричит мое подсознание, и боль в сердце скапливается в большой комок. — Подави его, подави. Не выпускай! Внутри что-то переворачивается, и слезы, незаметно для меня, выходят за грань. Словно мировой океан, веками сдержанный стенами, вытекает за свои пределы. Стены с грохотом рушатся от большого напора, и океан бушует, охватывая собой недопустимые пределы. Глаза медленно закрываются от бессилия, и я ощущаю чьи-то руки, тянущие меня за талию назад. -Амелия, — слышу я. -Амелия, очнись. Распахиваю глаза, видя перед собой нашу служанку Грейс. Невысокая девушка испанской внешности стоит передо мной. На ней черная рабочая униформа. Черный цвет напоминает мне о причине, по которой я нахожусь в США. Впуская свежий воздух в легкие, я оглядываюсь по сторонам. Кремовые шторы плотно закрыты, не пропуская в комнату дневной свет и моросящий дождь. Несмотря на непогоду, все окна открыты, в том числа и стеклянные двери на балкон. Шикарная кровать с балдахином, и запах роз. Я в своей комнате. — Как я здесь, — не успеваю я договорить, как Грейс перебивает меня. — Гейл принес тебя сюда. Ты была без сознания, когда он занес тебя в дом. Объяснила испанка, подавая мне руку. Я с помощью ее ладони поднялась с кровати, поправляя черную пышную юбку платья, которое было на мне. Понятия не имею, кто дизайнер. Для меня это вовсе неважно. Оно красивое, удобное, и его оставил мне отец. Будто бы он знал, что вскоре оно мне пригодится. — Ужин начался, мисс Грей, — оповестила вошедшая в спальню женщина в строгом костюме. — Миссис Грей хочет вас видеть в столовой через десять минут, — добавляет она, и окидывает меня взглядом. — Грейс, будь добра, приведи мисс Грей в порядок, и переодень ее, это платье не подходит к этому ужину, он особенный, — говорит мисс Донелл, и покидает комнату. Я возмущенно фыркаю ей вслед, и показываю язык. Благо она этого не видит. — Без тебя разберусь, карга старая, — бросаю я в пустоту, и, не обращая внимания на всю ситуацию разворачиваюсь к зеркалу, смотря в отражение. Не так уж и плохо я выгляжу. Золотистые кудри после дождя превратились в сосульки, спадая на плечи. Платье мокрое и прилипает к телу, а уж про грязь на колготках от луж я молчу. Ну да, немного не так, как я выглядела пару часов назад. С помощью Грей через несколько минут я уже стою совершенно другая. Русые волосы небрежно заплетены во французскую косу набок, белое платье, волнами струящееся внизу, перетянуто тоненьким ремешком на талии. Плечи оголены, а на ключицах красиво лежит бриллиантовое колье. Мне было бы намного комфортнее, если бы в этом доме правила были отменены, или забыты. На ужин нельзя прийти в том, в чем удобно. Ведь это не подобает этикету столь статной семьи. Пока Грейс сопровождает меня в столовую, находящуюся в левом крыле особняка, мысли не прекращают посещать мою голову. К чему такая официальность? Неужели даже при таком горе, как смерть владельца этого дома, нельзя отменить дурацкое расписание, и немного отречься от привычной жизни? У входа в зал стоят несколько охранников, и все они в черном. Зайдя в зал, я остолбенела, стараясь вернуться на землю. Все люди были в черном, абсолютно все. Исключением являлись лишь я, мама, и мистер Прайли. Какого черта он здесь забыл?! Я иду медленно к маме, которая стоит между Кристианом Прайли и парнем лет двадцати. Блондин не сводит с меня глаз до того момента, как я равняюсь с ним, становясь возле матери. Двери закрываются, и я осознаю, что в помещении собраны все люди, работавшие на моего отца. И среди них я вижу Гейла. Он стоит, облокотившись о мраморную колонну, и смотрит на меня. Его взгляд смущает, кровь приливает к лицу, и я краснею, опуская глаза в пол. Это что-то родное, что-то, что служит кислородом для меня на данный момент. — Прошу внимания. Я собрала вас сегодня, чтобы внести некоторые изменения. — резкий голос мамы, как стеклом об асфальт, разлетелся эхом высоких стен и потолков. Все заострили уши, приготовившись слушать. — Мой супруг покинул нас неожиданно, — начала твердо мама. Ее голос уверен, и ни одно слово не дрогнуло, вылетая из ее уст. Слез нет, как и скорби. Она равнодушна. — Все его дела по бизнесу переходят в руки Кристиана Прайли. Владения мистера Грея по завещанию переходят нашей дочери, Амелии Уотерс, — мама поворачивается ко мне, вручая белоснежный конверт, на котором большая роспись моего отца. Все ахают, и я вижу в их глазах удивление. Шок парализует меня. Блондин смотрит на меня как на добычу. Меня пугает его взгляд, но я не придаю ему никакого значения, ища в толпе Гейла. В последние секунды перед глазами мелькает лицо Саммерса. Он неодобряюще машет головой и выходит из зала. Его жест приводит меня в замешательство. Что он хотел этим сказать? — Дорогая, поздравляю, — губами шепчет мама, и ее лицо озаряет улыбка. Что говорит дальше Сара, я не слышу. Я вижу лишь, как шевелятся ее губы, она толкает речь о том, какие изменения будут происходить теперь. В голове у меня каша. Я не понимаю, что происходит? Почему от горя мамы не осталось и следа? Что за люди сейчас ее слушают? Я и не знала, что у папы было так много сотрудников. Краем глаз замечаю, что на меня даже никто не обращает внимания. Ноги подкашиваются, на глаза накатывают слезы. Сжав в руке конверт, я выбегаю на улицу через террасу, расталкивая перед собой людей. — Мне нужно переварить. Срочно, — говорю я сама себе, и осматриваю окрестности. Взгляд голубых глаз останавливается на роскошном поле высокой травы. Туда-то мне и надо, и плевать я хотела на ужин и свиту незнакомых мне людей. Оставив туфли на порожке террасы, я ступаю по холодной мокрой траве босыми ногами, неспешно плетясь к лесополосе, окружающей особняк. Все навалилось так резко. Не успела я отпустить отца, как мама заявляет, что папины дела переходят нахалу Прайли, а вся его собственность переходит мне. Размышляя обо всем, что случилось сегодня, я иду вперед, смотря под ноги. Ничего страшного, что уже начинает темнеть, и благодаря дождевым тучам, которые снова затянули небо, становится еще темнее. Я понятия не имею, где я сейчас, но лесополоса была пройдена мною тридцать минут назад. В воздухе витает запах дождя, сырой земли, и свежей травы. Атмосфера имеет свое свойство затягивать в себя людей. Затылок начинает неприятно отдавать болью, голова наливается свинцом и становится тяжелее. Глаза понемногу закрываются. Возможно это от смены климата, или от того, что я не спала прошлую ночь. Низ платья окрасился в грязно-серый цвет, тело окутали мириады мурашек, а губы посинели от холода. Я блуждаю уже больше двух часов, и даже не подумываю возвращаться домой. Что-то невидимой нитью ведет меня вперед, заставляя идти, несмотря на усталость. Я прошла около десятка миль, выходя на старую дорогу, что вела в сторону дома. Это было известно мне с детства, так как папа чаще всего предпочитал ехать по ней, нежели по новой идеально ровной дороге, идущей прямо от города. Я, конечно, не видела смысла, какая разница по какой дороге вести путь, если место прибытия одно и то же? Ступни ног давно стали грязными, и старая пыльная дорога, не ощутившая на себе дождя, не ухудшала мое положение. Холод пробрался до костей, и сейчас я как-никогда ощущала его на себе. Обнимая себя руками, и смотря под ноги, дабы не наступить на что-нибудь и не порезать ногу, яркий свет пробил меня насквозь. Поднимаю голову и вижу, как навстречу мне мчится черный внедорожник. — Садись в машину, — проговаривает строгий голос, от чего я вздрагиваю. Машина остановилась рядом со мной, и за тонированное стекло опустилось вниз, давая возможность разглядеть парня, сидящего впереди. Я очерчиваю его скулы взглядом, поднимаясь к холодным глазам. Это тот парень — блондин, который стоял рядом с мамой. Я начинаю понимать, что вижу его не в первый раз за день. Медовые глаза смотрят на меня, когда я влетаю в дом со слезами. Я только что приехала, спеша к телу отца, чтобы успеть попрощаться с ним. Он стоит рядом с мамой, держа ее за руку, когда отца хоронят. Он стоит у дверей дома, когда я даю волю эмоциям. Он наблюдает за мной, когда я с Грейс спускаюсь по лестнице к столовой. — Садись, мне долго тебя ждать?! — не церемонясь, цокает, выходя из машины и открывая мне заднюю дверь, Ни медля, ни секунды, я сажусь в автомобиль, и парень закрывает дверь. За рулем сидит темноволосый мужчина приятной внешности. У него на лице шрам, но это его ничуть не портит. — Ты ушла слишком далеко от дома, — замечает Бибер, глядя на меня через боковое зеркало. Делаю вид, что не замечаю его, но не выходит. Карие глаза приковывают, и я отворачиваю голову, чувствуя прилив к щекам. Игнорирую его присутствие, сама не понимая, откуда взялась эта агрессия? Словно защитный механизм сработал. — Куда едем, Джастин? — поинтересовался водитель, но скорее из вежливости, чем нужды. Так как он вел дорогу уверенно, он знал, куда ехать. Кхм… не сомневаюсь, что мать послала их за мной. Небось, хочет отпраздновать папину смерть. — Сара просила доставить ее прямиком домой, — сухо проговорил ледяной, закуривая сигарету. Дым быстро заполонил салон автомобиля. Он даже не удосужился открыть окно, что привело меня в ещё большую ярость. По какой-то неизвестной причине его взгляд холодных глаз не давал моему рту открыться, чтобы высказать всё то, что я думала о нем на данный момент. Я просто смотрела. Просто следила за каждым его вздохом, что приводило меня в восторг. Он не такой, как все. Не должен быть таким. POV Джастин. Отравить босса не составило мне никого труда. Яд, что дала Сара, отлично подействовал. Наши дела идут по плану, и всё хорошо, не одной загвоздки. Хотя….она. Она будет самой большой проблемой в этом деле. Я знал, что у Джона была дочь, но я даже подумать не мог, что она настолько чиста и невинна. Наблюдать за ней эти два дня было одно удовольствие. Её голова забита ненужными мыслями, она переживает горе. Смерть отца, единственная причина, из-за которой мы с Сарой сможем задержать её США на долгое время. Ей незачем возвращаться в Канаду, попросту не нужно возвращаться никуда. Несколько недель подряд мы разрабатывали план с командой, и, наконец, построили превосходную схему, по которой малая доля власти в этом мире перейдёт Саре. Я наблюдал за ней каждый раз, когда она смотрела, но не видела. Не хотела видеть то, что проходит мимо неё. Она отпустила ленту жизни, и та летела мимо неё, уводя за собой воспоминания. Наивная. Верила, что мир добр к ней, и открыт. Такая же, как и папаша. — Джастин, милый, нужно найти её, — пролепетала аристократическим голоском Элин, забавляясь с новой игрушкой, как кот с клубком. Возле ног блондинки сидел жгучий брюнет с бронзовым загаром, держа в одной руке бокал с вином, а в другой вазу с фруктами. До сих пор удивляюсь, как ей удавалось скрывать свою истинную суть столько лет. — Зачем нам искать её? Разве нам нужно, чтобы она была цела и невредима? — вопросительным взглядом окинул её я, на несколько минут поворачиваясь в её сторону. -Нам нужно, чтобы она умерла от наших рук, а не была покалечена каким-то проходимцем, — завелась Сара, но встретившись с моим грозным взглядом, смягчила тон. — Пожалуйста, дорогой. Всё должно идти по плану, иначе могут возникнуть неприятности. Фальшивая улыбка, натренированная годами, коснулась её губ. Как же противно видеть её в повседневной жизни. Лживая, корыстная, слабохарактерная и трусливая Сара Элин Грей. Не став с ней спорить и препираться, я взял с собой Тео, и поехал прочесывать дороги, окружавшие территорию особняка. По старой дороге, забытой всей охранной семьи Грей, шла светловолосая невысокая девушка. Белое платье, распущенные волосы, легкость в походке. Я узнал её ещё до того, как стали видны схожие черты, по которым я вспоминал её ночью. — Останови, — коротко кинул я Теодору, ведущему машину, не спуская взгляда карих глаз с девчушки. Тео остановил машину возле Уотерс, её перепуганный кошачий взгляд меня забавлял. -Садись в машину, — приоткрыв окно, посмотрел я на неё. Зелёные глаза природного оттенка посмотрели на меня. Потухший огонек всполохнул в миг, и её глаза окутал пожар. Она пустым непонимающим взглядом уставилась на меня. Какая же она чистая, не одного пятна в её жизни. Боится собственной тени. -Садись, мне долго тебя ждать?! — цокая и закатывая глаза, мне пришлось выйти из машины, и открыть дурочке дверь. Видимо она не понимает самого элементарного. Ребенок. Амелия скользнула в салон автомобиля, оставляя за собой запах ванили и мускатного ореха. Ммм… POV — Амелия. Свобода, дающая мне крылья, исчезла. Я чувствую себя птицей в клетке, несчастным существом, которому не досталось глотка воздуха. Я чувствую боль, переполнявшую меня. Это непонятное чувство зарождается внутри, и держит тебя долгое время, пока буря не утихнет. Дорога домой показалась мне долгой, но лишь потому, что карие глаза, менявшие оттенок радужки от темного шоколада до янтаря, останавливали время. Как по волшебству. Стрелки на часах всего мира замирают, и дают двум сердцам восстановить привычный ритм. Но что, если одно из двух сердец не желает обретать спокойный такт? Он смотрит на меня снова и снова, будто это не я, а он не может оторвать своего взгляда. Любопытство важнее всех принципов. Оно заставляет нас безумно хотеть увидеть глубину души, и распознать всё во взгляде. Я не должна быть открытой книгой для него, и он не должен меня читать до тех пор, пока я сама этого не захочу. Наконец, слава всем моим молитвам, высоты темных стволов и зелёные макушек заканчиваются, и перед глазами появляется трёхэтажные особняк. В дом меня заводит Джастин, держа за локоть цепкой хваткой. Я чувствую его силу, но мне не больно, и длинные пальцы не оставляют на изгибе локтя следов. -Амелия, милая! — по мраморной лестнице сбегает мама, облаченная в дорогое черное атласное платье с большими камнями в области декольте. Я зла на неё, и очень сильно, но это не даёт разрешения моему телу уходить. Я расставляю руки, и ловлю в свои объятия маму. Она встревожена. Возможно, её поведение вызвано папиной смертью, и я не могу не поддержать её. -Мама, прости, что ушла далеко. Я не знаю, что на меня нашло, — шепчу я на ушко маме, чтобы этого никто не услышал. Блондин всё так же стоит позади меня, и смотрит мне в спину. Он не скрывает своих интересов, он скрывает свои эмоции. Беспрестанно разглядывает, но не показывает интереса. Проявляет заботу, но ведет себя грубо. Ему важно, но он показывает равнодушие. Его защита — маска. Моя защита — агрессия. Мы разные, и это уже радует. Я приехала попрощаться с отцом, а не притянуться к магниту, как обычная жестянка. Я повелась не на его внешность, маневры, или голос. Я повелась на его внутренний мир, который богат и ценен. Не знаю, что он за личность, и что он представляет собой, но внутренний голос мне кричит во все мочи, что он очень сильный духом, и рядом с ним может быть безопасно. *** *** *** Ночной ветерок приятно ласкает кожу спины. Мертвая тишина меня успокаивает. Я могу отпустить мысли, очистить разум, и быть самой собой. Ночью мы окунаемся в океан проблем, и тонем в нём до утра, но я не хочу. Нужно понять, что я здесь делаю, прежде чем поднести пястье с фалангами пальцев, и нанести удар по твердой поверхности несколько раз. Вокруг меня окружает запах цветущих роз, доносящийся из сада, и новая порция кислорода, насыщенная ночной атмосферой. Не проходит и минуты, как дверь отворяется, и на пороге показывается сонный Гейл. Его волосы слегка взъерошены, а, на груди виднеются тёмно-фиолетовые отметены. Страх парализует, и я не могу открыть рот, чтобы сказать, зачем пришла к нему. Да и правда, зачем? Просто встала с кровати, и, переодевшись в легкое лиловое платьице, отправилась к его комнате, которая находится в небольшом домике для слуг. Он пригласил меня внутрь, я вошла. Мы пили чай, и молчали. Молчание не было неловким, и меня ничуть не смущало то, что я разбудила его посреди ночи. Минута за минутой, час за часом, и ночь прошла. Как только начало светать, я поблагодарила Гейла за компанию, и ушла. — А вот она и наша соня, — улыбнулась Грейс, идя навстречу мне. Девушка была одета в джинсовые шорты, и мягкий зелёный свитер. Погода была солнечная, но ветреная. Ветви деревьев покачивались по направлению ветра, а розы в саду раскрывали свои бутоны под утренними лучами солнца. — Здравствуй, Грейс, — улыбнулась я в ответ ей. Служанка развернулась, поравнявшись со мной, и сомкнула руки в замок, размахивая ими как маленькая. -И что же наша мисс невинность делала всю ночь в доме для слуг? Вопрос Грейс заставил меня задуматься. Врать ей я не собиралась, ведь ничего криминального не произошло. Она единственная во всем доме относилась ко мне поистине с любовью, а не из-за боязни потерять контракт на высокооплачиваемую работу. — Сама без понятия, — усмехнулась я, и улыбка вновь озарила лицо Грейс. — Ходила к Гейлу, пили чай, молчали, — вздохнула я, понимая, что даже похвастаться нечем. -А у меня сегодня выходной, — резко перебила меня Грейс. — Не желаешь составить компанию, и поехать со мной в город в бар? Обещаю, верну тебя целой и невредимой. Немного подумав, я взглянула на дом, размышляя о предложении Грейс. Мама пробудет в своей спальне до обеда, и увидеть её после я вряд ли смогу, так как у неё очень важные дела. Ну что же, пора провести день, как обычный подросток, и сбежать с девушкой постарше, втайне от родителей, в городской бар, где, возможно, будет веселье. — Да, я желаю составить тебе компанию.