ТЕАТР

Комната импровизированной коммуналки снова окрасилась во всевозможные оттенки чувств. Уже не было нелепых недосказанностей и стеснений. Лаская друг друга, парочка лежала на кровати, нарочито поскрипывая пружинами. Словно дети, они заливисто смеялись особенно резким звукам. Одни в целой квартире в полуденные часы. Жители разбежались по своим источникам заработка. Вера в данный момент «показывала квартиру очередному клиенту». Телефон изредка жужжал, но она не обращала на это внимания. Сейчас происходило нечто важное, а именно – жизнь! Наконец-то, она живет! Чувствует! И ей совсем не нужны погружения в обыденность. Может в кой-то веки себе это позволить. Островок счастья, неги… Головы любовников немного затуманились шампанским, купленным Ростиславом. На старом письменном столе стояли нехитрые закуски для небольшого празднования. Ему предложили одну из главных ролей в новом спектакле. Вера была в восторге. Она радовалась, как за себя. Он ведь достоин и большего. - Это твоя заслуга! – горячо произнес актер. – Ты моя муза! Ничего не было, если бы ты не появилась! С тобой я горы сверну! Веришь? - Верю, я Вера, верю! – она лукаво взглянула на него, пригнув голову к своему плечу. Какой же он красивый, пышущий жизнью, полон надежд, идей. Все это пленило ее. Ей и самой казалось, что он придал энергии в ее будни. Ростислав потянулся и провел рукой по Вериным волосам, закрутил упавшую на лицо прядку за ухо. Едва касаясь кожи, провел пальцами по шее, настигнув грудную впадинку. Девушка послушно выгнулась, разомкнув губы. Улыбка вместе с обожанием заиграла на его лице. - Как ты красива! Пальцы тем временем уже скользили по груди, изучая грани кожи, особенно сильно сейчас обозначившиеся от прикосновений. Он припал к одной груди ртом, как младенец, жаждущий молока, ладонью прижав вторую. Хищно втянув сосок в себя, он потеребил его языком и так же резко отпустил. Вера со стоном выдохнула. Желание запульсировало с новой силой в низу живота. Руки зарылись в его волосах, притягивая к себе. Соединив обе груди руками, он обласкал и вторую грудь, пощипывая пальцами первую. Оторвавшись от них, сжал руками и начал спускаться вниз губами по животу к заветному треугольнику. Поцелуи кожи нежно переходили в покусывания, заставляя тело извиваться от предвкушения. Достигнув тонкой дорожки волос, он испытывающее посмотрел на Веру. Она уже трепетала, сгорая от нетерпения. Закусив губу, она с мольбой смотрела на него. - Ну, пожалуйста! Я прошу… Актер, так же смотря в ее глаза, медленно погрузил кончик языка в ложбинку между складок кожи. Вера прогнулась, лежа на локтях, издав гортанный звук. Раскрыв пальцами влажный цветок, он уже сильнее провел языком по набухшему бугорку. Мышцы Веры сократились, что только еще больше взбудоражило Ростислава. Он впился губами в сокровенные женские складочки, теребя языком эрегированную поверхность. В исступлении Вера еще больше прижимала его голову к своим бедрам. Переходя на шею и спину, ее пальцы оставляли полосы на коже. Стоны, переходящие в шипение и покрикивания, раздавались по всей квартире. Актер совершал быстрые финальные движения, помогая рукой и проникая пальцами в святая святых лона. Сжавшись всем телом, Вера чувствовала приближения оргазма, все сильнее хватаясь за мужское тело. И, наконец, сокровенная точка возбуждения и сладострастия сделала свое дело, и организм любовницы взорвался от наслаждения и забился в конвульсиях. Ростислав восторженно следил за реакцией, все еще прижавшись губами к низу живота. Вера потянула его к себе за руки. Он лег рядом. Такие волшебные руки. Красивые. Мужественные. Родные. Она принялась целовать тыльную сторону руки. Перевернула, начала покусывать кончики пальцев. Прижав к щеке, запечатлела долгий поцелуй на ладони, прикрыв глаза. Отведя от себя его руку, она только сейчас увидела шрамы поперек запястья. Внезапно она почувствовала сильное напряжение. Ростислав попытался мягко вырваться из ее руки. - Что это? - Вера… - Ты пытался с собой покончить? – ужас отразился на ее лице. - Ну, было дело… Давно… - он отвел глаза. - Почему? Зачем? – она посмотрела на вторую руку, на которой красовались такие же отметины. Ростислав отдернул и вторую руку тоже. - Я не хочу об этом говорить! Было и было! – он поменялся в лице и сел на кровати, сцепив руки. Все-таки еще болело его самосознание. Еще не до конца отошел. Снова замелькали картинки прошлого. Вера прижалась к его спине и обвила руками. Ее мучили вопросы и приступы жалости. Что могло такого с ним произойти. Почему такой красивый, талантливый молодой мужчина мог пытаться свести счеты с жизнью? - Мой золотой мальчик… это из-за девушки? – прошептала она, не отпуская его. Он вскочил с кровати и подошел к окну, прижавшись лбом к стеклу, оперся локтем о раму, положив руку на затылок. У Веры глаза налились слезами. Что-то очень серьезное произошло, видимо. Наверное, какая-то вертихвостка. В ней проснулись отголоски материнского инстинкта. И одновременно ей было обидно, что ее не хотят посвящать в какие-то тайны. - Может быть, я потом расскажу тебе, не сейчас, - Ростислав понемногу начал приходить в себя. Конечно, у нее возникли вопросы. В чем она виновата? Увидела, забеспокоилась, спросила. А он своим таким поведением ее просто оттолкнет. Он развернулся и посмотрел на поникшую девушку, с болью смотрящую на него. Он кинулся перед ней на колени. Вера не выдержала и разрыдалась, роняя слезы на его голые плечи. - Прости, прости меня. Пожалуйста, не плачь. Я не должен был так резко тебе отвечать! – он стал вытирать ей слезы и покрывать лицо и шею поцелуями. Вера молчала, переживая очередную перемену в нем. Он прижался головой к ее коленям, а она гладила его по голове с материнской нежностью. - У меня давно не было близкого человека. Я уже и забыл, какого это, - услышала она его пространственное лепетание. Слова были не нужны. Она притянула его к себе, заставив встать с колен, и уложила на кровать. Ростислав послушно лег, растерянно смотря на нее. Опустившись рядом с ним, она провела рукой по его груди, немножко царапая его ноготочками. Теперь была ее очередь исследовать его тело нежными поцелуями. Юноша лежал, не шелохнувшись, будто боясь спугнуть. Ласковые прикосновения возбудили его. Пытливая рука ощутила это, сжав мужскую твердь. Недавний страдалец сгреб Веру в объятья, слившись с ней в страстном поцелуе. Руки снова ощутили бархат кожи. Желание затмило все. Он уже не думал о недавних вопросах. Вжав в кровать партнершу, он наслаждался их такой теснотой тел. Глубокие поцелуи, соприкосновения кожи, огонь вожделения. Он хотел ее всю. Она уже тоже изнемогала от такой близости. Разведя ей ноги, он вошел в жаждущее его заветное лоно. Вера зажала его своими внутренними мышцами, наслаждаясь ощущениями. - Я так тебя хочу! – горячо проговорил Ростислав. Верин разум уже давно кричал то же самое. Тело задвигалось навстречу поршню в ней. Любовники задвигались в едином плавном темпе, сплетя руки. Какое единение! Космическое и нереальное! Увеличивая темп, они перекликались в голосовых отзвуках, еще больше подначивая друг друга. В неистовости они хватали друг друга, оставляя красные пятна на коже. Остановившись, Ростислав перевернул партнершу на живот. Вера положила под голову подушку и приподняла таз, подтянув колени. Актер только охнул от открывшегося для него вида и глубоко вздохнул. Он припал к женским ягодицам ртом, массируя одновременно их руками. Верины вздохи достались подушке. Руки юноши заскользили по спине вверх, доставляя не малое удовольствие. Он примкнул своими бедрами к женским бедрам, заполнив зовущее источающее влагой пространство. Они снова задвигались в унисон. Вера уже стонала от приближающего пика. Уверенные движения выкинули Веру из реального мира, окунув в сладострастные разрывающиеся салютом ощущения. Вслед за ней полетел в этот полет и Ростислав, издавая звуки наслаждения… Верина жизнь вдруг приобрела краски. Тайные встречи давали свои плоды. Она стала увереннее в себе, ощущая себя любимой. Что-то изменилось и на работе. С одной стороны, отвлекаясь на мысли о своем, она могла быть невнимательной, а с другой стороны, у нее появилось какая-то большая отзывчивость к людям, понимание ситуаций. В результате чего клиенты более благосклонно относились к ней. Мужчины-сотрудники тоже стали к ней внимательны, заметив изменения, проснувшуюся женственность. Что удивительно было для нее, но не сильно трогало, это все то же невнимание мужа к ее переменам, которые она и сама в себе чувствовала. Она даже старалась быть понежнее с ним, словно пытаясь искупить свою вину за неверность. Но для Бориса не были очевидны изменения в жене. Хотя иногда он замечал излишнюю ласковость к нему или какую-нибудь яркую шмотку, купленную Верой. Но его больше радовали сейчас отношения с новой пассией. Внезапно увеличившаяся по времени работа супруги давала ему большие возможности для ухаживаний и исчезновений в укромных уголках. Девушка была молоденькая, сочная, аппетитная. Он наслаждался ею, хоть и знал, что скоро она ему надоест. Надолго его не хватало в таких отношениях. Девицы начинали наглеть, требовать большего. Да и просто приедались. А Вера тем временем свое вдохновение перенесла и в домашний очаг. Она с упоением стала готовить. Внезапно проснувшееся вдохновение она отрабатывала дома, чтобы потом повторить на кухне у Ростислава. А с каким упоением она думала о своем любовнике… Скоро его дебют в спектакле, который они уже сколько времени репетируют в театре. Главная роль! Как она горда им. Режиссер его хвалит и считает, что этот спектакль будет нечто. А он все твердит, что это из-за нее у него получается играть так хорошо. Мысли о Ростиславе, вытеснили все из головы. Даже дочь куда-то ушла на дальний план. Нет, механически она делала для нее все. Готовила, стирала, убирала, покупала ей вещи. Она могла быть рядом с ней, но сознанием находилась совершенно в другом месте. Алена, наверно, даже была рада, что мать перестала ее дергать и давить своей заботой. Вера, конечно, изредка старалась ей сделать ту или иную проволочку за что-то, но это было скорее из серии профилактики. Девочка огрызалась, как и прежде, но витающую в облаках Веру теперь это не тревожило так сильно как раньше. Все проходило мимо ушей. Она себя успокаивала, что надо смириться с тем, что дочь выросла, акселерация и дети взрослеют раньше. Как бы она не хотела, если дочка вкусила запретный плод, то она вряд ли сможет ее остановить какими-то запретами и нравоучениями. Она ей даже пыталась как-то намекнуть на презервативы, но Алена рассмеялась ей чуть ли не в лицо. После этого она больше не заговаривала с ней на интимные темы. И ей самой стало значительно легче. Ей лучше давалась сейчас роль безумно влюбленной, нежели радетельной матери. Ростислав тоже был весь в воодушевлении. Он все еще блистал на второстепенных ролях того спектакля, на одном из которых они познакомились с Верой. Особенно игра удавалась, когда Вера была на его спектаклях. Тем более, что долгожданная главная роль была совсем не за горами. Он уже видел эскизы афиши премьерного спектакля с его именем. Не в первый раз. В его городе это тоже было. Не раз там его имя мелькало на бумажных листах. Но он не будет думать о минувшем. Сейчас все складывается просто необыкновенно. Рядом любимая женщина. Почти рядом. Он будто вычеркнул для себя тот факт, что она замужем. Он старательно об этом не думал, погружаясь в обволакивающее их счастье. Он так и не рассказал Вере о своих тайнах в прошлом. Она и не спрашивала больше, чему он был рад. Не хотелось взваливать на ее хрупкие плечи весь этот груз. Наверно, делает вид, что забыла. Какая она тактичная! И вообще, она такая… Понимающая, замечательная, умная, мягкая, нежная, заботливая. Он так нуждается в ней. Он никто без нее. Он на край света за ней пошел бы. Свет в его глазах отражался не только в игре. Замкнутость, с которой он держался с другими актерами, постепенно начала рассеиваться, как-то легче стало работать в коллективе. И хоть он вышел внезапно в фавориты, он не чувствовал ни зависти, не недосказанности, которая часто бывает среди актерской братии. Из-за репетиций и встреч с Верой времени на подработку в массовках стало меньше, но он не отчаивался. Все компенсировалось огромным подъемом в его мироощущении. Новая роль обещала ему еще и прибавку к зарплате. Так что, в целом все складывалось достаточно не плохо. Единственное, что лежало тяжким грузом у него на сердце, отражаясь тупой невыносимой болью – это ревность к Вериному мужу. Хоть она и уверяла, что ничего между ними давно не было, но он снова и снова возвращался к этим мыслям. И надо сказать, как в воду глядел. Потому что один инцидент с мужем, о котором Вера умолчала, все-таки был.