Все темное в ней

Институт пустовал. Ничто не нарушало тишины, заполняющей коридоры. Старшие отправились на собрание в Аликанте, а вместе с ними и Алек с Джейсом и Клэри. Именно этот факт и бесил Изабель Лайтвуд больше всего. Все они оказались в почете! А о ней почему-то забыли. Словно бы она всего лишь тень, не имеющая отношения к вот-вот готовой разразиться войне. Кто-то должен остаться и приглядеть за Институтом - так Мариза сказала взбешенной дочери прежде, чем ступить в портал. - Несправедливо! - крикнула девушка в пустоту, досадливо пнув вазу у лифта. Тоскливым взглядом окинула знакомые с детства стены. - Приглядеть за Институтом, - передразнила она мать. - Куда он может деться, убежит, что ли? - рассуждала Охотница и тут же умолкла, осознав, что разговаривает сама с собой. Лучшим способ унять гнев для Изабель была физическая нагрузка. Потому девушка и направилась в тренировочный зал, предвкушая, как будет колотить манекен. Неровный свет ламп осветил просторное помещение. Девушка потянулась, похрустывая косточками. Сейчас порезвимся. Усмехнувшись, она решительно приблизилась к манекену, отдаленно напоминающего человека, и с размаху врезала по пустоголовой башке кулаком. Еще немного так поколотив куклу, сделала шаг назад и ударила ногой с разворота. Охотница сосредоточенно отрабатывала приемы, вскоре перестав злиться. Теперь она полностью отдавалась тренировке - хоть время с пользой проведет. Взяв в руки тренировочный клинок, Изабель ударила манекен. Будь это живое создание, то голова уже катилась бы по полу. Ей стало надоедать это однообразие. Тогда юная Лайтвуд оставила манекен в покое, решив сразиться с воображаемым противником. Раз - их клинки скрестились. Два - отскочить в сторону, уворачиваясь. Три - еще несколько раз атаковать, а затем спустить с руки браслет- змею и выбросить вперед, заставляя обхватить шею соперника. Четыре - дернуть вперед, притягивая жертву вперед и затем пронзить... - Сражаясь с воображаемым соперником невозможно проиграть, - насмешливо заметил голос, от которого все внутри похолодело и пропал весь азарт от тренировки. Резко повернувшись на каблуках, Изабель выставила перед собой клинок, хотя и понимала, что пользы от него никакой. Однако это лучше, чем ничего. Единственным стоящим оружием являлся браслет. Девушка напрягла мышцы руки, готовясь к бою. Прислонившись к стене в глубине зала, на границы света и темноты, стоял никто иной, как Себастьян Моргенштерн. Руки скрещены на груди, на губах издевательская ухмылочка. - А потому ничему новому ты не научишься, - продолжил юноша как ни в чем не бывало, словно они закадычные друзья, ведущие светскую беседу. - В твоих советах не нуждаюсь, - прошипела Охотница, поудобнее перехватывая тренировочный клинок. - Какого черта ты здесь делаешь? - Надеялся встретить свою маленькую сестренку, - ответил Себастьян, сделав шаг вперед и окончательно выходя на свет. Мгла за его спиной, казалось, взвыла от досады. - Но, к сожалению, наткнулся на тебя, маленькая Лайтвуд, - он задумчиво рассматривал девушку, словно редкий экспонат. Чуть склонил голову, прищурил черные как ночь глаза. - И подумал, что такой поворот мне даже на руку. Мой план будет более совершенен. Моргенштерн шагнул к ней. Изабель невольно отшатнулась на то же расстояние. Она помнила их схватку в Аликанте. Это было невероятно тяжело и без Джейса она была бы мертва, не выстояв против родного сына Валентина. Сейчас же Охотница находилась в Институте один на один с этим чудовищем и помощь вряд ли подоспеет. Может, потянуть время? Прошлый опыт схватки с юношей она повторит только в крайнем случае. - Лучше держись подальше, - угрожающе прошептала. Девушка чувствовала, как страх липкой волной растекается по телу. - Вообще, убирайся отсюда. Тебе здесь не место. - Как и моей сестре, - он все равно приближался. На мгновение остановился, удивленно приподнял брось, глядя на ненадежное оружие Лайтвуд. Фыркнул и, словно бы принимая условия, взял в руки другой тренировочный клинок. Стремительно, точно кобра, Себастьян атаковал. Изабель парировала удар и тут же, не теряя ни секунды, нанесла ответный. Противник с силой ударил ее по руке, сжимающей клинок. Сдавленно вскрикнув сквозь стиснутые зубы, девушка отскочила. Пальцы ослабели, отказываясь держать деревяшку. Чертыхнувшись про себя, Охотница сжала клинок двумя руками, поддерживая ослабевшую правую ладонь, и бросилась вперед, без передышки атакуя. Стук клинков разносился по залу, разрубая идеальную тишину. - Встань на мою сторону, - произнес юноша, с силой оттолкнув от себя соперницу. Девушка, измотанная боем, потеряла равновесие и рухнула на пол. На лицо упали выбившиеся пряди, дыхание прерывалось. Отбросив тренировочную деревяшку в сторону, Изабель сжала браслет. Последняя защита, кроме собственных навыков рукопашного боя. - Ты ведь не хуже меня знаешь, что Клариссе не место среди вас. У нее другое призвание. - Да пошел ты, - выплюнула собеседница, поднимаясь на ноги. Размахнулась, решив обхватить змейкой Моргенштерна за шею и либо задушить, либо взять в плен. Однако он и это парировал, выставив перед собой клинок. Браслет обвился вокруг дерева и незваный гость дернул на себя. Полированный металл выскользнул из рук девушки. Себастьян швырнул куда-то во тьму оружие. Изабель сжала кулаки. В ней полыхнула ярость, подпитанная недавней обидой на друзей и родных. Сейчас она была готова голыми руками убить этого мерзавца. Если понадобится, она даже перегрызет ему горло. - Прекрати идти на поводу у них. Подумай сама, - не переставал говорить юноша. - Кларисса лишняя, чужая. Ты это знаешь, ты сама так считаешь. - Клэри моя подруга. Я люблю ее и ценю. И никогда не считала лишней. Она с нами, - процедила девушка. - Ты не знаешь меня, не знаешь, что я думаю. Клэри мне как родная. - Ты ненавидишь ее с самого появления в вашей жизни, - упрямо гнул свою линию старший брат рыжей Охотницы. Он снисходительно смотрел на оборонительную позу собеседницы. - Это было раньше, пока я ее не знала! - ответила Лайтвуд и не выдержала. Кинулась на него, безжалостно ударив кулаком по надменному лицу. На нем промелькнуло выражение легкого удивления. Воспользовавшись этим кратким мигом замешательства, Охотница повалила противника на пол, занося руку для следующего удара. Впрочем, зря. Себастьян перехватил ее за запястье, так же поступив и со второй рукой. Всего мгновение - и вот, Изабель лежит на спине, обе ладони соперник прижимает к полу, лишая возможности бороться, плюс еще и придавливает собственным весом. - Так вспомни, как относилась к Клариссе и как видела ее до того, как поддалась массовому обожанию моей сестры, - произнес юноша. Затем редко поднялся, отпустив противницу, и отошел. - Посмотри на мир моими глазами, - пробормотал едва слышно, словно бы для себя. Вытащил из кармана холщовый мешочек и прежде, чем девушка успела вскочить и продолжить драку, пустил ей в лицо какую-то белую пыльцу. Лайтвуд прижала ладони к лицу, завыв, подобно раненому зверю. Глаза нестерпимо жгло, по щекам потекли непрошеные слезы. Она упала на колени, пытаясь прекратить эту пытку. Пыльца будто бы проникла внутрь, оставляя на языке противный горький вкус, оседая на горле и вызывая кашель. Охотница каталась по полу, воя, крича. Все прекратилось только с наступлением темноты, когда Изабель потеряла сознание. *** ... Перед ней кружили полузабытые образы, каждый из которых приносил боль. Воспоминания или сон? Она запуталась. Бродила по темным лабиринтам своего разума, не понимая, что было на самом деле, а что вызвано мерзкой белой пыльцой... Знакомый потолок лазарета. Девушка приподнялась на локте, преодолевая ломоту во всем теле. Мышцы ныли, говоря, что встреча с Себастьяном не является просто дурным сном. - Изабель? - спросил голос брата, чье обеспокоенное лицо она смогла лицезреть, чуть повернув голову. - А ты ожидал увидеть демона? - съязвила Охотница, садясь. Поморщилась. Глаза немного побаливали, как после очень длительного чтения. - Нет, - теперь Алек выглядел озадаченным. И сестра вполне его понимала. Настроение было просто хуже некуда. Безумно хотелось швырнуть что-нибудь в стену. Или кого-нибудь. - Как ты себя чувствуешь? - Как после хорошей трепки, - усилием воли Изабель заставила себя подняться с койки. Поморщилась. На правом запястье наливался синяк, спина болела. Хорошо же Моргенштерн ее приложил о пол. - Сколько я так лежала? - Часа два, - ответил парень. - Мы вернулись, искали тебя. Наши в тренировочном зале, ты лежала без сознания. А рядом валялись для клинка и твой браслет. Из, что произошло? - А сам как думаешь? - огрызнулась и, опираясь о стену, направилась прочь из лазарета. - Здесь был Себастьян. Хотел встретиться с Клэри, а наткнулся на меня. Мы... Сцепились. И он меня вырубил, - по непонятной для нее самой причине девушка не стала говорить про порошок и то, что именно из-за него потеряла сознание. То же самое она сказала родителям, озабоченно переглядывающимся на протяжении всего повествования. Это вызвало новый прилив раздражения. За дверью родительского кабинета Охотницу уже ждали друзья в полном составе. Каждый с беспокойством всматривался в ее лицо, будто в тяжело больную. - Все хорошо? - подала голос Клэри. В голосе девушки читалась такое чувство вины, словно бы она своими руками напала на подругу или натравила Себастьяна. - Дай-ка подумать, - нарочито задумчиво произнесла Изабель. - Меня оставили одну в Институте, задев самооценку. На меня напал твой братец, когда полагаться приходилось лишь на себя. Лишил сознания и, кстати, вполне мог убить. Так что даже не знаю, все ли хорошо. - Ты сегодня грубее обычного, - недовольно прищурившись, заметил Джейс. Одной рукой он обнимал рыжую за плечи и почему-то этот жест сильнее разозлил юную Лайтвуд. Забыв про боль в мышцах, она скрестила руки на груди и немного отставила ногу в сторону. - А может я просто перестала притворяться, что обожаю эту мисс Невинность? - бросила, с вызовом посмотрев на юношу. Было физически ощутимо, как накалился воздух. - Неужели никто из вас не думал, что все проблемы из-за нее? Мы постоянно рискуем из-за нее и нарушаем все мыслимые и немыслимые законы. Ее брат-псих готовится устроить войну и поработить нас. Ее папаша держал всех в страхе. Но нет, это же Кларисса Моргенштерн, способная создавать новые руны! Слава и почет ей! - девушка закатила глаза и, резко крутанувшись на каблуках, направилась в сторону своей комнаты. Все внутри ее кипело от возмущения, злости и... Растерянности. Здравый смысл просил успокоиться, извиниться перед Клэри и рассказать про этот чертов порошок. Вот только эмоции оказались сильнее и не позволили сожалеть о сказанном. Наоборот, внутренний голосом радостно предлагал вернуться и раздуть скандал. Демонстративно громко хлопнув дверью, Охотница опустилась на кровать, сжав руками голову. В висках пульсировала тупая непрекращающаяся боль. Хотелось лезть на стенку и кричать. Однако Изабель просто свернулась калачиком, подтянув ноги к груди. Когда хотела, она умела держать себя в руках.