Май, сирень, Арнольд и Хельга!

Это был свежий майский денек, выходной для всех учащихся. Солнце светило ярко и слегка подпекало, а облака, как всегда, беззаботно плыли по голубому небу. Город словно ожил с приходом долгожданного мая: деревья обросли ярко-зелеными листьями, погода заметно изменилась и потеплела, а в воздухе стало веять любовью. Но что было самым интересным и замечательным - в городе расцвела сирень. Цветы нежно-фиолетового цвета распускались так прекрасно, что нельзя было не насладиться их красотой. Ребята проводили время в парке. Суббота – отличный день, чтобы сыграть в бейсбол. Они веселились, бегали и прыгали. Когда игра уже наскучила, друзья собрались в отдельную компанию и обменивались разными историями. Возглавлял их, конечно же, Джеральд. - Есть такое поверье, что человек, нашедший цветок сирени с пятью лепестками, может загадать желание, съев его, и тогда желание точно исполнится! – рассказывал Джеральд своим друзьям. - Ух, Джеральд, а обязательно надо есть его? Он же горький! – воскликнула Надин. - Это цена за желание! Было бы слишком легко, если бы не надо было чем-то жертвовать. – умным тоном говорила Ронда, скрестив руки на груди. - К тому же, цветки сирени определенного вида, в основном содержат только четыре лепестка, поэтому найти такой цветок с пятью лепестками, гораздо затруднительнее, чем съесть его, – сказала Фиби, держа в руках очередную толстенную энциклопедию, вероятно, о цветах. - А что если ты найдешь такой цветок, а съест его за тебя кто-то другой? – интересовался Сид. - Что? Еда? Кто-то хочет, чтобы я съел его еду? – напряженно смотрел по сторонам толстяк Гарольд. - Точно, точно, - продолжала Надин, - Гарольд сможет съесть сколько угодно сирени, на нас на всех хватит! Ребята засмеялись. Кто-то один сказал, что это будет нечестно по отношению к тому, кто будет есть. Но никто не сомневался, что Гарольд горазд слопать хоть целый куст цветов. Не смеялась только Хельга. Она хмурилась, сложа руки на груди. - Каким же нужно быть болваном, чтобы верить в такие идиотские штучки! – возмущалась она. – Или вы действительно считаете, что какая-то там сирень спасет ваши глупые желания?! Все сразу же надулись. Хельга их чем-то задела, ведь все и вправду верят в эту легенду. Кто-то хмурил брови, кто-то просто грустил, но обидно было каждому. Кроме, пожалуй, Арнольда, который не переставал улыбаться. - А чего же в этом плохого, Хельга? – сказал он, жестикулируя правой рукой, а левой опираясь на камень. – Мечты имеют привычку сбываться. Для того они и нужны, разве нет? - Конечно же нет, кретин! – возмущалась Патаки, - мечты – это все глупости и выдумки. Кто тебе вообще сморозил эту чушь? Мечты не сбываются, а если и сбываются, то абсолютно не так, как ты хотел. - Но Хельга, не обязательно же все так плохо, как ты об этом говоришь, - говорил Арнольд все так же добродушно, - разве у тебя, Хельга, нет такой мечты, какую бы ты хотела осуществить? В мыслях Патаки сразу возникло одно ее вечное переживание, и это переживание стоит прямо перед ней. Арнольд, который выкрал сердце юной девушки, смотрел на нее своим добрым взглядом. Его улыбка будто дразнила Хельгу, зная, что она сейчас думает о нем. Хельга уже хотела было воскликнуть: «Ах, мой дорогой Арнольд! Если бы ты только знал, как пылаю я от нетерпения быть твоей любовью!», сразить его своим объятием и закружиться в эйфории, подобно осеннему листу в ветреный вечер. Но разве это не бред? Хельга смутилась, но не подала виду. Она сделала такое лицо, будто еще пуще разозлилась, и снова обрушилась на Арнольда: - Мечтать и витать в облаках – для дураков! Я гораздо выше всего этого, и мне просто некогда заниматься подобной ерундой, нежели тебе, репоголовый! Может, я бы и начала создавать свои мечты и сказочки, если бы мне стали за это платить, а таких денег, я тебя уверяю, даже нет в природе! Я – Хельга Джи Патаки, и я не собираюсь вовлекать себя в нечто подобное! – И Хельга демонстративно ушла. На минуту в компании воцарилась полная тишина. Не то чтобы кто-то всерьез боялся Хельгу, разве что Юджин, который боится всего подряд. Просто ее выступление произвело ошеломительное впечатление, вот все и смолкли. Правда, невозмутимый Джеральд все же заговорил: - И снова Хельга, и снова ее дурацкие нравоучения! – он сложил руки на груди и закатил глаза. - Да, Джеральд прав! – поддержала Ронда, - какое ей дело до того, что нам интересно? - Я думаю, она просто сорвалась с цепи. Видимо дома ее держат на непрочной, - пошутил Сид. И засмеялись все, кроме Фиби. Фиби была лучшей подругой Хельги и глубоко ее уважала, хоть и не всегда понимала. Для нее подобного рода шуточки всегда были некстати. - А я считаю, что у Хельги должна быть причина! - возразила она, - В конце концов, и не нам решать, права она или нет. Ведь эта история с сиренью – всего лишь легенда, не нам быть уверенными, что она действительно что-то значит. Арнольд одобрительно посмотрел на Фиби, подняв большой палец вверх, а она благодарно улыбнулась. Арнольд и Фиби – два самых адекватных человека в их компании, которые старались не злиться ни на кого, даже на Хельгу. На этой смелой ноте и закончили. Слова Фиби обычно не отрицают, не зная, что и отрицать-то, ведь Фиби всегда права. Сидеть так и продолжили, а о Хельге забыли. Только вот Хельга забывать не собиралась. Она топала по тротуару, сложив руки по бокам и срывая злость на каждом попадавшемся камешке, пиная его ногой на Луну. - Ох уж этот репоголовый Арнольд! Так и хочется хорошенько ему врезать, а то подумать только, мечты должны сбываться! Как будто в его словах есть хоть доля смысла! Эх, как же хочется его ударить по его тупой репе, - громким шепот разрывалась Хельга. Затем она завернула за угол какого-то дома, чтобы ее не было видно, огляделась по сторонам, так на всякий случай, и быстро вытащила из внутреннего кармана платья фотографию в сердцевидной рамке. Влюбленными глазами глядя на фото, Хельга закружилась, крепко прижимая рамочку с фотографией к груди. - Ах, Арнольд! Иногда мне кажется, будто это моя злостная судьба заставляет меня так грубо к тебе относиться, – тихо шептала Хельга, - и все же неправильно гнать бесов на судьбу. Я сама виновата, Арнольд. Моя любовь все только портит, как бы я хотела тебя по-настоящему ненавидеть. С этими словами на лице Хельги промелькнула грустная улыбка, заставляющая дрожать всем телом. Сердце Хельги сжималось, горя огнем, оно будто возносилось к небу, а потом стало сильно колоть, после чего боль стихла, а глаза покрыла едва заметная слезная пелена. Больно всё же, когда предмет твоей любви не испытывает к тебе взаимных чувств. Но гораздо больнее, когда приходиться надевать разные маски и разыгрывать спектакли одного актера, а все для чего? Чтобы не узнали правды... И все это продолжается шесть лет. Подумать только, прошло шесть лет, а ничего не изменилось. Фиби оставалась лучшей подруги Хельги Джи Патаки, которой невозможно было подружиться с кем-либо еще. И кажется, Фиби до сих пор заглядывается на Джеральда, а он, в свою очередь, на саму Хейердал. До сих пор Джеральд Джоханссен и Арнольд Шотмен - лучшие друзья всей истории человечества. Шесть лет все это продолжалось. А сердце бедной Хельги Джи Патаки все Не могло угомониться от пылающих чувств к Шотмену. Да что же в нем такого, в самом деле? - Моя мечта – не испытывать к тебе любви, Арнольд, чтобы избавиться от страданий!