В тишине родится все, что так нужно нам

Утро мужчина и женщина встретили каждый в своей постели. Это могло показаться странным. После того чувства душевного единения, пара могла бы перейти к единению физическому. Однако Северус не сделал первого шага, а Гермиона не собиралась намекать на это. Девушка потянулась, взглянула на часы и решила не терять времени зря. Умывшись, одевшись, быстро расчесав непослушные кудри, Гермиона спустилась на первый этаж. На улице шел дождь. К счастью, на одном из крючков висел зонт, который она недавно приобрела. Гриффиндорка почти покинула дом, но в голову пришла мысль о том, что Снейп мог проснуться до её возвращения. На листе зеленого цвета, вырванном из блокнотика, висящего у телефона, Грейнджер нацарапала записку, которую левитировала на кофейный столик. Довольно улыбнувшись, девушка растворилась в потоке дождя, прикрываясь унылым черным зонтом. *** Зельевар проснулся от звука захлопнувшейся двери. Он подумал о не в меру некультурных соседях мисс Грейнджер и повернулся на другой бок. Но сон уже не шел. Немного повалявшись на уютных светлых простынях, предоставленных хозяйственной Гермионой, он принял душ. Застелив постель, мистер Снейп отправился на кухню, желая выпить кофе и дождаться, когда гриффиндорка проснется. Да и подумать ему о жизни не мешало бы. Отрицать, что он привязался к Гермионе, было бы глупо. Отказываться от её компании не было ни сил, ни желания. Хотелось простого человеческого счастья. Пусть все это жестоко и неправильно, пусть он не заслуживает всего, что мог принести ему остаток жизни, проведенный с этой прекрасной девушкой. За предыдущий вечер взгляды на жизнь у профессора резко переменились. Раньше он думал о том, что быть холодным, неприступным, одиноким человеком – в его положении довольно выгодно. Не будет сцен прощания, слез на могиле, фотографий в черных рамках. Но что стоит твоя жизнь без дорогих людей? Что он оставит после себя? Только пару трудов по зельеварению да легенды о самом злом учителе за всю историю Хогвартса. Славу бывшего упивающегося? Славу шпиона Ордена Феникса? Все это пустое. Господи, насколько же все это не важно. Если бы хоть один человек вспоминал о нем с теплой улыбкой, знал бы его истинную сущность, а не те маски, которые профессор менял с ловкостью актера оперетты под названием «жизнь». Но ведь ей будет больно, когда его не станет. Вдруг она замкнется в себе еще больше, чем сейчас. Вдруг никогда не сможет быть с кем-то другим. Нет, мастер зелий не считал, что кто-то сможет полюбить его настолько сильно, но кто же знает этих гриффиндорцев. Думать о своем счастье, переживать за счастье окружающих. Почему жизнь так сложна? Мы никогда не получаем, чего хотим. Мы хотим слишком многого. Быть любимым – много ли это? Северус хорошо знал, что нормальный человек на грани смерти не строит никаких новых отношений. Смерть приносит покой. Покой тому, кто умирает. Но не тем, кто остается. Он знал это. Его мать умерла… Боль от потери не заменить, не стереть счастливыми воспоминаниями! (коих было неимоверно мало) Его возлюбленная умерла… Не твоя девушка, не твоя жена, не твоя… Теперь принадлежит только холодной земле… Его единственный друг – скончался от его же руки… Он свободен, а тебя терзает чувство вины. Ему осталась лишь боль. Готов ли он причинить такую же боль ей…. Из размышлений его вывел телефонный звонок. Профессор поморщился. Он терпеть не мог эти магловские штучки. Кто-то был очень настойчив. - Да, дом Грейнджер! – рявкнул Снейп в трубку. - Алло! – мужской голос на линии был слегка удивленным. Северус тоже слегка удивился, кто бы это мог быть для мисс Грейнджер, неужто дружок, да еще и магл, судя по всему. - Доброе утро, прошу прощения за нескромный вопрос, но вы случайно не Рональд? - Чего? С какой бы радости мне быть этим рыжим недоразумением! – возмутился Северус. - О, так вы его знаете! Какая удача! - Позвольте поинтересоваться, с какой стати вы ищите этого мальчишку в доме мисс Грейнджер!? - А кем вы приходитесь Гермионе? - А вам какое дело? – Снейп был взбешен этими наглыми вопросами. - Я лечащий врач мисс Грейнджер и уже около полугода не могу раздобыть никаких сведений о родственниках или хотя бы друзьях Гермионы, а мне необходимо с ними переговорить. - Да? – мастер зелий озадачился, все это становилось очень подозрительным. - К сожалению, мисс Грейнджер совершенно не хочет позволить мне чуть больше узнать о её личной жизни, а ведь это и есть моя работа. Порой мне вообще не понятно, зачем она ходит ко мне на приемы! – голос был раздосадованным. - А вы не могли бы подробнее рассказать мне о болезни мисс Грейнджер. - Прошу прощения, но врачебная практика не позволяет мне рассказывать о недугах мисс Грейнджер посторонним людям. - Я не посторонний, я её… - замялся профессор – Я её старый друг и мне ничего не известном о её болезни, а мне хотелось бы знать, чтобы иметь возможность помочь. - Хорошо, тогда поступим так: вы встретитесь со мной и мы обсудим все, что нас интересует. Мне бы тоже хотелось уточнить кое-что о жизни Гермионы. Вы можете подъехать сегодня ближе к часу? - Да, диктуйте адрес. *** Снейп вошел в приемный кабинет врача-психиатра Йозефа Розенфельда. Сказать, что мастер зелий был удивлен – было бы не сказать ничего. Он был просто шокирован, что мисс Грейнджер могла быть пациенткой магловского мозгоправа. Если она обратилась к нему за помощью, видимо и вправду с её головой было не все в порядке. Но разобраться в этом было необходимо. - Добрый день, вы, должно быть, и есть знакомый мисс Грейнджер! – мужчина лет пятидесяти, лысоватый в коричневом пуловере сидел за большим канцелярским столом, взирая на вошедшего пронзительными голубыми глазами. - Да, Северус Снейп! – представился зельевар. - О, любопытно, должно быть ваша мать была представительницей какого-нибудь знатного рода. - С чего бы? – едко спросил Снейп. - Хм, ваше имя довольно необычно для современного мира, сейчас мужчины вашего возраста сплошь Томасы, Роберты и Джеймсы (при этом имени Северус скривился). Да и нос у вас вполне аристократический. Про своеобразный стиль вашего сюртука я вообще молчу. Северус недовольно сощурился, подбирая оскорбление поострей. - Да не переживайте вы, мало ли у кого какие семейные скелеты в шкафу, - махнул рукой мужчина, - Лучше присядьте, моя секретарша подготовила нам по чашечке кофе, надеюсь вы не откажетесь, прекрасный аромат, одна пациентка привезла из Колумбии. Снейп нехотя сел. Он не любил таких общительных типов, но желание узнать, что побудило Гермиону посещать психиатра, было слишком велико. - Не будем болтать о пустяках, я вижу, вы не слишком общительный человек и пришли сюда только из-за Гермионы. - Как вы догадливы! – не удержался Северус. - Работа такая, - пожал плечами врач, отпивая глоток горячего напитка, - Итак, кем вы приходитесь Гермионе, только честно. Поверьте, врать мне не стоит, я слишком хорошо знаю людей, буквально читаю их мысли. «Тоже мне легилимент» - подумал Снейп, но вот врать ему почему-то не хотелось, по крайней мере, по мелочам. - Я её бывший преподаватель. Недавно наши пути вновь пересеклись. - Неплохо видимо пересеклись, раз вы с утра отвечаете на звонки по её телефону, - улыбнулся мужчина, - Рад за девочку. Ей очень не хватает общения с людьми, тем более романтических отношений, она ведь еще такая молодая. Тут врач посерьезнел, окинув взглядом мастера зелий продолжил: - Скажите, что вы знаете о родных Гермионы. - Хм, насколько мне известно, все живы. Правда, мисс Грейнджер, почему-то не желает общаться со своими друзьями, я думал, вы поясните мне причину этого странного поведения. - Честно говоря, я надеялся, что каким-то чудом мне упасться разыскать родителей Гермионы, ну или хотя бы мистера Уизли или Поттера, насколько я знаю, они были её лучшими друзьями в школе. - Золотая троица! – кивнул Северус. - Да с кем-нибудь из них… Вы часом не знаете их телефонов? - Нет! – Снейп ведь не соврал. Говорить о том, что он может с ними связаться мужчине не хотелось. Он думал, что врач может и не раскрыть ему тайну бывшей ученицы. - Прискорбно… Ладно, раз уж вы здесь. А других её знакомых мне найти не удается. Скажите, вы женаты? Дети есть? - Что за бестактные вопросы! – возмутился Снейп, - Нет у меня никого. - Это хорошо! - Кому как! - Характер у вас отвратительный! – заметил психиатр, вертя в руках зажигалку. - Может, вы уже про Гермиону говорить будете, я не к вам на прием пришел! – взбесился Снейп. - А вам бы не помешало! – вставил свое Йозеф – Хотя, действительно, перейду к делу. Жаль, что Гермиона до сих пор не в силах сама признаться своим знакомым. Она смертельно больна. Опухоль головного мозга. Прогнозы не утешительны… Мне очень жаль. Северус сидел, как громом пораженный. Что за бред нес этот врач. У магов нет проблем с раковыми заболеваниями. Да, лечение не из простых, но результат в 90 % случаев положительный, не может быть, что она из 10 % оставшихся. Если же это так, то он найдет способ, он сможет… - Простите, мне нужно спешить! – Снейп направился к двери. - Не говорите, что я вам сказал. Она может отказаться и от моей помощи. А одна девочка не справится. Она довольно странно реагирует на свое положение. Точнее она делает вид, что ничего особенного не происходит. Порой мне даже кажется, что она просто смирилась. Это ненормально для такой юной девушки. *** Северус шел по магловским улицам. Он не знал, как ему быть дальше. Не мог же он заявиться и с порога обвинить мисс Грейнджер в том, что она не рассказала ему о своей проблеме. Она не говорила об этом даже с друзьями. Он же посторонний человек. Да и сам профессор что-то не спешил сообщить ей о своей болезни. Так какое он тогда имеет право обвинять её в чем-либо? Это был слишком серьезный разговор, чтобы начинать его в таком нервном состоянии. Снейп решил успокоиться. Он аппарировал в свой старый, пыльный дом, достал из лабораторных запасов пару флакончиков с успокоительным зельем. Два он принял сразу, а остальные припрятал во внутренний карман сюртука. Зелье помогло справиться с нервным тремором в руках, но не избавило от тоски и боли, сжимающей сердце. Она больна. Если у него не хватит сил и знаний, она умрет. Умрет… Так же как и он. Все слишком страшно, чтобы быть реальностью, а не кошмарным бредом, навеянным огневиски. Северуса всегда окружали смерть и боль. Он не был рожден ни для чего иного. Еще грустнее было от того, что он чувствовал обиду. Обиду за то, что, скорее всего Гермиона была с ним только из-за своего состояния, иначе она НИКОГДА бы не предпочла компанию старого зельевара. Все было лишь от безысходности и одиночества. Кем он был для неё? Что она чувствовала? Почему не сказала… В душе у мастера зелий было пусто. Он не знал, что ему теперь стоило предпринять. Как вести себя. Но одно он знал точно, необходимо помочь. Кому? Гермионе? Спасти её от смерти? От одиночества? От ошибки, которую она совершала, отгораживаясь от близких людей? Или себя? От страха остаться одному, после того, как он понял счастье быть нужным? От компании девушки, которая его не любит? От забвения? *** Гермиона вернулась около двенадцати. Она была удивлена, не застав Снейпа в гостиной или на кухне. Неужели зельевар все еще спал? Девушка поставила бумажный пакет с булочками на кухонный стол и поднялась наверх. Постучавшись, она открыла дверь в комнату своего гостя, мантия профессора неаккуратно свисала со стула, собирая пылинки с пола. - Наверное, отлучился по делам! – пожала плечами Грейнджер и отправилась на кухню, готовится к пикнику. Погода была просто потрясающей, и гриффиндорка решила показать Северусу свое любимое место у озера Филитс. Мужчина задерживался. Гермиона смотрела какой-то незамысловатый фильм, когда в дверь позвонили. На пороге стоял Снейп, выражение его лица было каким-то обеспокоенным. Но быстро приобрело прежнюю отрешенность. - Прошу прощение, мне пришлось отлучиться по делам, которые требовали моего срочного внимания. - Не страшно, Северус. Я с утра тоже отходила, как вы могли прочесть в записке. - Эм, записке? - Да, я оставляла её на кофейном столике, - кивнула Грейнджер. - Наверное, я не заметил. Мне, должно быть, стоило тоже сообщить вам, что вернусь к обеду. - Главное, что вы вернулись, если вы не против, мы могли бы устроить пикник. Я все собрала, можем перенестись к озеру прямо сейчас. - Что ж, это неплохое предложение, Гермиона. *** Они сидели на шерстяном пледе у озера, пили чай из кружек-термосов и обедали бутербродами. Снейп никак не мог решиться начать беседу, на болезненную тему. А Гермиона полностью растворилась в созерцании природных красот. Берег озера был безлюдным. Небо успело затянуться свинцовыми тучами, но через них периодически проглядывало солнце. Столпы света создавали сюрреалистическую картину. В этом было что-то мистически религиозное. Словно бы дороги из золотого сияния, ведущие куда-то в неизвестность, предлагали утомившемуся путнику больше не скитаться по бренной земле. - Значит, вы ходите в церковь? – нарушил тишину Снейп. Гермиона перевела взгляд с одно из солнечных столпов-дорожек на собеседника: - Да, вы имеете что-то против религии? - Я скорее индифферентен. Моя мать под конец жизни всерьез увлеклась протестантством, не могу сказать, что я был в восторге, но вера – личное дело каждого. - Я католичка. Но, честно говоря, церковь стала посещать не так давно. Можно сказать, что это реакция на все события последних лет. - Понимаю, - кивнул Северус, - И как, помогает? - Это как сказать. Иногда я прихожу на службу, и что-то во мне меняется. Многие называют это благодатью, исходящею от Бога, но иногда мне кажется это просто самовнушение. Органная музыка, пения, убранство храма, сами понимаете – это довольно сильные элементы воздействия на психику. - Вы рассуждаете довольно странно, для верующей… - протянул Снейп, разглядывая гладь озера. - Просто это моя школьная привычка – попытаться найти ответ, на все, что со мной происходит. Правда, получается это довольно посредственно. Честно говоря, мне просто страшно. Представьте, если нет высших сил, то все то зло, которое творил Волдеморт, останется для него почти безнаказанным. А все те, кто… Кто погиб… Им ничего не светит там? - Не знаю, Гермиона. Может быть просто покой? Иногда не существовать – это лучшее из того, что может хотеть человек. - Вы рассуждаете, будто не хотите жить, Северус. Это глупо. Жизнь – это настоящее чудо. Мало кто ценит её, пока не столкнется с чем-то, что может её отнять. - Может вы и правы, Гермиона. Но почему-то ваши слова не согласуются с вашими поступками. Мне казалось, главное в жизни – быть с любимыми людьми. Вы же отказываетесь от общения с друзьями и почему-то проводите его со мной, ненавистным профессором зельеварения. - А кто вам сказал, что вы не любимый? – почти одними губами прошептала Гермиона, наблюдая, как очередной луч прорезает себе путь в густых, пепельных тучах. Северус замолчал. То, что он сейчас услышал, заставило его сердце биться так быстро, словно бы оно решило совершить все те удары, которые должно было бы проделать за те годы жизни, которых он был лишен. - Гермиона, я все знаю… Гриффиндорка сначала недоуменно посмотрела на свою руку, накрытую ладонью Снейпа, а затем в его полные боли глаза. - Легилименция? - Нет, мне об этом сообщил Йозеф Розенфельд, - мужчина погладил её пальцы. - Чертов еврей! Знала же, что связываться с этим болтуном себе дороже! – скривилась Гермиона. В её душе почему-то ничего не изменилась, даже от того, что он теперь все знал. Наоборот стало как-то легче. Она думала, что лето пройдет, и они с Северусом расстанутся раз и навсегда. Теперь все свершится быстрее. Тогда, может быть, ей будет не так больно. - Не думал, что вы сиононенавистница, - улыбнулся Северус, сам удивляясь своему веселью, от такой странной реакции гриффиндорки, - Зачем вам понадобился психиатр? - Мне было одиноко… А психиатр – врач. Он не станет настолько сильно привязываться к пациенту. Не хватало общения. - Мерлин, Гермиона. Рак у магов излечим! – вспыхнул Снейп. - Я знаю! - Вы что??? Просто не хотите лечиться? – гневно сжал её руку Снейп. - Вы просто всего не знаете, Северус. - Я хочу узнать! Для меня это, черт возьми, важно! Вы важны для меня, Гермиона! Я в конце концов мастер зелий! Я могу что-нибудь придумать… - Проклятие медленной смерти Эллия Мерриода… Повисла тишина. Северус почувствовал, как его сердце пропустило пару ударов. Страх и безысходность пробрали его тело до кончиков пальцев. На лбу выступила испарина. Он знал это заклятия. Он сталкивался с ним дважды. Первый, когда один из упивающихся поразил им его мать. Она умирала долго, первый год не принес особых мучений, но последние полгода она сгорала живьем. В память о матери, Северус поклялся найти противоядие, но за двадцать лет так и не сдвинулся с мертвой точки. А два года назад, этим заклятием был зачарован один из министерских псов, но и тут Снейп проиграл смерти. Это было концом для Гермионы. Профессор знал, что ей осталось всего полгода, а значит, скоро начнутся страшные боли… - Не беспокойтесь обо мне, Северус. Я смирилась, поэтому я и не хотела, чтобы кто-то знал. Не хочу, чтобы видели мои мучения. От этого станет только хуже. Мне осталось не долго. Я была счастлива, узнать вас настоящего. Спасибо! – Гермиона встала и подошла к озеру, разглядывая себя в воде, она вздохнула. Все хорошее быстро кончается. - Гермиона, не отворачивайтесь от меня! – мужчина встал сзади, и слегка приобнял её за плечи, бледное отражение в воде казалось унылым. Стройный мужчина ссутулился. – Мне жаль… - Не стоит, у меня хотя бы был год с половиной, у тех, кто погиб тогда, не было и этого… - Вы растратили свое время впустую, Гермиона. Не тратьте то, что осталось… Не отворачивайтесь от жизни, прежде, чем смерть не придет за вами. - Это не так просто… - Тогда давайте попробуем вместе… - Я не хочу вас напрягать… - Вы только поможете, ведь я так же как и вы, не в силах оставаться живым в одиночестве. Больше не в силах. Вы помогли мне ожить. - Северус, я умираю, вы понимаете, что это значит? - То, что мы на равных, Гермиона. - О чем вы? - Змеиный яд… Он разрушает мое тело клетка за клеткой. - Сколько. - Не больше года… - Мне очень жаль… - Теперь мне тоже жаль.