Зеркало

- Если хочешь уйти, тебя никто не держит. Собирай своё дерьмо и проваливай. Буффон строго смотрел на Хедиру, затянувшегося очередной самокруткой. Тот выглядел ужасно: впалые щёки, тёмные круги под глазами, не исчезающие вот уже несколько месяцев, почерневшие зубы, виднеющиеся из полуоткрытого рта; на лице - выражение абсолютного равнодушия ко всему происходящему, на иссохшихся руках - синяки от постоянного введения иглы. Никто не мог точно сказать, когда это всё началось. Никому неизвестно, что послужило толчком к такому падению. Кажется, ещё недавно всё было хорошо. Хедира так же, как все, усердно тренировался, жаждал вырвать кубок из-под носа противника... Но вдруг одноклубники начали замечать, что у Хедиры часто наступает апатия. Он уже не был одержим желанием победить. Более того, он больше не хотел играть в футбол. Всё, чего он хотел - раздобыть новую дозу и отравить ей свой организм. Первым об этом догадался Джанлуиджи. Впрочем, прошло не так уж много времени, и все вокруг поняли, что Сами Хедира - никто иной, как обдолбанный наркоман, которому место не на поле, а в лечебнице. Правда, самому Хедире не хотелось ни туда, ни туда. - Оставь меня в покое, Буффон. Мне абсолютно наплевать на то, что ты говоришь. Я никуда не пойду, - хрипло шептал он, пытаясь сфокусировать взгляд на Джанлуиджи. - Ты хочешь жить вообще?! - голос итальянца срывался на крик. - Ты понимаешь, что ещё пара недель такого существования, и ты будешь на том свете??! - Остынь, Джиджи. Тебе самому-то не наплевать? Буффон хотел вмазать ему пощёчину, но вовремя передумал. Много раз такие разговоры заканчивались дракой, и после этого Джанлуиджи всегда чувствовал себя виноватым. - Слушай, Сами. Нам всем не наплевать. Мы все за тебя волнуемся. И хотим, чтобы ты просто выжил. Неважно, будешь ли ты играть дальше. Глаза Хедиры сузились до щёлочек. - И почему вы, глупенькие, думаете, что мне есть дело до того, переживаете вы за меня или нет? Это моя жизнь, и мне абсолютно пох на вас, а особенно на тебя. С этими словами Сами поднялся с кресла и вышел из номера, хлопнув дверью. Буффон запустил пальцы в отросшие волосы и уставился в зеркало, лежащее на тумбочке. На нём виднелись следы кокаина, еще не вынюханного этим уродом. Итальянец взял зеркало, открыл окно и, увидев Хедиру, ковыляющего от отеля, окликнул его. - Чё надо? - с уставшим выражением лица крикнул Сами, подняв голову. - Ты кое-что забыл, - ответил Буффон и выбросил зеркало в окно так, что оно упало и разбилось на тысячи осколков в метре от Хедиры. Тот истерически рассмеялся. - И что ты этим добился? - крикнул он в перерыве между приступами неконтролируемого смеха. - У меня таких миллион! Джиджи захлопнул окно и упал на застеленную кровать. Он знал, что разбитое зеркало - плохая примета. Также он знал, что наркотическая зависимость рано или поздно убьёт этого ублюдка. Не знал он только, почему ему не наплевать на это. Почему ему хочется вытащить Хедиру из этого порочного круга. Когда это почти невозможно... - Надо позвонить в лечебницу, - произнёс он и начал искать номер. Всё-таки он знал, что всё ещё может быть хорошо.