Сгорающая надежда

       Звезды на уже посветлевшем небе сверкали, они еще не остыли после ночи и были хорошо видны. Утренняя прохлада витала в воздухе, приятно окутывая тело. Рваные облака. Медленно уносящий их куда-то вдаль ветер.       Несмотря на ранее время, площадь кипела от большого скопления людей. Некоторые итальянцы теснились, толкались, кричали отвратительные слова, портящие такой привлекательно звучащий язык. А какая-то часть народа с ужасом наблюдала за развернувшимися событиями, другая попросту собралась поглазеть, не слишком-то понимая, что тут происходит. Здесь творится казнь. Повешание.       На его шее уже готова петля. Он стоит на помосте. Страха в глазах Федерико нет, лишь уверенность, спокойствие и несгибаемая гордость. Он не опустит голову до самого конца, даже когда рухнет вниз, отделяемый от смерти лишь десятой долей секунды. Глаза его все еще будут смотреть сквозь людей. Он не боится смерти. Но что это?       Юноша замер, притупив взгляд к ногам, рассматривая носки обуви. Сердце болезненно сжимается, все внутри разрывается от жуткой и ужасающей боли вины. На душе разочарование в себе. Нет... Федерико сожалеет, но лишь об одном. Он не сумел выполнить свой долг, уберечь семью от опасности. Для него семья - смысл жизни, опора, кров, дом. Он обязан до последнего судорожного вздоха оберегать свою главную ценность. Но итальянец не смог, за что корит себя. Он опятнал свою честь, не успев спасти отца и Петручио, не сумев их защитить. Он себе этого не простит. Его родственникам пришлось пережить ужасающие события. Сидеть в башне, охраняемые стражниками и страхом перед завтрашним рассветом. А сейчас, им приходится стоять на эшафоте, ожидая зачтения приговора.       Зато мать и Клаудия в безопасности, с ними должно быть все хорошо. С ними же всё так и будет? Эцио их точно не оставит! Он позаботится о них. Обязательно. Нет! Федерико тоже о них позаботится, и отец, а в будущем Петручио. Потому что они будут живы. Эцио ведь сделал так, как велел отец? Прямо сейчас при зачтение приговора, будут упомянуты материалы, что точно спасут их. Юноша не верит, что все закончится сейчас.       Или же... Если он сейчас умрет? Он больше не сможет видеть родных, чувствовать запах, прикасаться, ощущая такое приятное и родное тепло. Он и вправду умрет, и ничего этого больше не случится. Осознание реальности происходящего пришло слишком резко и неожиданно, оставляя внутри странную пустоту, за доли секунды заполняющуюся отчаянием. Но петля до сих пор свободно болтается на шее, ноги еще крепко стоят, чувствуют поверхность под собой, голоса еще доносятся, а яркие лучи солнца все еще ослепляют глаза. Он дышит, а значит, что все еще жив. Отчаяние уступает место упрямому желанию. Желанию жить. Тихо выдыхая, Федерико поднимает расстерянный взгляд на толпу. Темные глаза вспыхивают, их огоньки начинают в диком ритме танцевать, утопая в шоколадном цвете. Аудиторе решает не отступать от веры до конца.       Руки дергаются, ерзая, пытаясь высвободится из веревки. Может он сейчас сможет? Чудом он выберется и тогда быстро попытается спасти Петручио и отца. Но веревку слишком тугая, крепко обхватила запястья парня, что уже истерты, исцарапаны так, что кровь каплями медленно ударяется об деревянную поверхность эшафота. Слышится обвинение. Все пропало. Однако, Федерико продолжает непрерывно ерзать с усиленной напором и желанием пытается высвободится, сопротивляться неизбежности. Взгляд бегло и испуганно скользит по толпе. Неожиданно он встретился с глазами Эцио. Время застыло и Федерико замер так, лишь руки судорожно пытались вырваться из пут.       — Беги. — Тихо срывается с губ. Его брат должен жить, должен. Последний выдох, руки безнадежно пытаются разорвать тугую веревку. Надежда еще есть, такая нелепая, едва ли греет, лишь обжигает. Её пламя неистово забившись, погасает. Скрип рычага. Бездна под ногами, тянущая в себя. Пустота...