Три попытки

      Надо было уточнить у Кита, какие именно тортики Мира любит; да, он решил купить торт, чтобы наверняка просидеть в квартире Фермин дольше одной чашки чая и трёх-четырёх печенек.       Хотя нет.       Памятуя тот прокол с розам, Гас, напротив, весьма удачно забыл уточнить у не-мастера такую весьма маленькую, но на практике очень важную деталь. Потому что практика показала — Кит абсолютный лопух в вопросах вкуса его сестры.       Может, не совсем абсолютный, но лопух.       Гас мысленно закатывает глаза и переводит взгляд на витрину.       Целый стеллаж, уделённый одному единственному кондитерскому изделию — торту. Точнее, тортам, которых тут невероятно много, и каждый непохож на другой.       Покрытые глазурью или кремом; со свежими фруктами или сухофруктами; с конфетами и без; мармелад или нет; шоколадный или ванильный; клубничный или карамельный; клубника под карамелью; карамельная глазурь, украшенная свежей клубникой; белый шоколад или чёрный; торты с белым и чёрным шоколадом; горький, молочный или белый; пропитанные тремя видами шоколада; с какао-бобами; торты с глазурью или мастикой; традиционные торты или форменные, в виде зверей или каких-либо предметов; и многое, многое другое. Даже с бакуганами и то торт нашёлся. Где-то бакуганы даже не из глазури сделанные, а самые настоящие, только механические, и торт стоит, соответственно, очень дорого.       От всего этого разнообразия у Гаса закружилась голова, и покупатели время от времени бросали обеспокоенные взгляды на него, что уже битый час кружит над стендом с тортами как коршун, чуть покачиваясь.       Грав тяжело выдыхает, обречённо рассматривая уже десятый по счёту торт.       Нет, не-ет, ему стоило, стоило хотя бы уточнить какие фрукты и ягоды Мира любит. И любит ли их вообще. Тогда выбор бы был от одного до трёх десятков тортов, а не от одного до трёх сотен.       Вестал — планета прогрессивная, с хорошими магазинами, где даже на туалетную бумагу найдётся десятки производителей и сотни продукции.       Гас вновь выдыхает, касается кончиками пальцев переносицы.       Да как он так умудрился попасть?       Ладно. Не время раскисать.       Он как-то слышал, что белый шоколад предпочитают люди решительные, волевые, настоящие борцы за свободу.       Мира… вполне такая.       Так…       Гас осматривает всю эту настоящую империю тортов, с каким-то блаженным облегчением замечая, что тортов с белым шоколадом тут не так много.       Во всяком случае, они разительно отличаются своим количеством от общего.       Дальше.       Люди решительные и резкие выбирают конфеты с вишней внутри.       Значит — вишня.       Грав, на глаз не заметив ни единого торта с белым шоколадом и вишней, медленно начал проходить вдоль стеллажа, высматривая нужный торт, как хищник добычу.       Наверное, именно его недружелюбный взгляд и поспособствовал несвоевременному исчезновению всех консультантов в зоне отдела кондитерских изделий. Потому что сколько бы Гас сейчас не кидал взгляд по сторонам — ни одного работника магазина не находилось в зоне видимости.       Грав выдыхает уже более спокойно.       Хотя бы под ногами никто не будет мешаться.

***

      Гас с вселенской ненавистью давит на дверной замок, про себя проклиная весь этот чертов мир и желая умереть едва ли не каждому работнику магазинов и кондитерских.       Он не нашёл торт. Даже намёка на него. Имеется в виду, не нашёл торт именно в том магазине, где провёл большую часть своего утра.       Потому что, как ему сказал пойманный почти на скаку консультант, на Вестале не растёт вишня — она есть максимум на Вестройе, и то её туда засунули лишь недавно особо любящие родину бакуганов и технологию городов вестов люди.       А сам Гас про вишню узнал от какого-то землянина, каким, правда, образом сам Грав не помнит. Кажется, когда они с ещё-Спектрой были последний раз на Земле.       Суть, в общем, в том, что Гасу пришлось тащиться обратно на этот злополучный кусок материи в бескрайнем космосе, погрязший в невежестве и тупизне.       Ради одного единственного тортика, Господи.       Последние слова проносятся с особой ненавистью, и Гасу становится почти легче от этого. Он даже позволяет себе лёгкую улыбку.       И теперь Мира просто не имеет права не принять этот чёртов торт. И не пригласить его, Гаса Грава, пожертвовавшего во славу это злополучного тортика своими временем и нервами, в квартиру на чай.       Да Боже упаси, Гас настолько ненавидит этот кусок ганаша и мастики, что готов съесть его даже просто так, без чая, кофе и воды. Просто потому, что ему принесёт небывалое удовольствие поедать этот торт, мысленно представляя, как он кричит и корчится от боли.       Граф облегчённо вздыхает, мысленно рисуя эту картину, и улыбается чуть шире и дружелюбнее как раз в тот момент, когда дверь открывается.       Лицо Миры на секунду кривится, явно ещё помня последний подарок Гаса, но когда её взгляд сначала опускается на дружелюбную улыбку, а потом на руки бывшего Векса, вся злость уходит куда-то далеко, уступая место сначала истинному удивлению, а после какой-то беспричинной радости.       Она же только вот недавно поделилась с Эйсом, что скучает по тем прелестным тортикам с Земли, особенно тем, что с вишней. Она никогда до того момента не пробовала подобную сладость, ясно почему, и именно такой торт больше всего запал в душу после посещения Земли.       А тут Гас заявляется с ним, да ещё с дружелюбной улыбкой.       Не то, чтобы его появление было такой уж неожиданностью, в конце концов он её посещал в течение трёх дней. Удивление, наравне с недоумением, вызывала улыбка. Простая, человеческая улыбка, которая не кроет за собой немую угрозу уничтожить просто потому что, что так хочется. До этого Гас заявлялся к ней с просто непробиваемо серьёзным лицом. Даже когда она в него зашвырнула набор для ванны, его лицо ни на мгновение не потеплело и не скривилось.       Может, он не так уж и плох, как личность?       Не то, чтобы последние его поступки позиционировали его как ужасного человека. Но не таким уж и хорошим, чтобы… э… ответить ему.       …она действительно сказала это про себя?       — О, Гас, — в этот раз тон куда более дружелюбный, чем в прошлый раз, и менее шокированный, чем в позапрошлый. Даже как-то… Мира протягивает руки вперёд, и Гас с какой-то неверующей задумчивостью подаёт ей коробку с тортом. — Спасибо огромное. Только…       Внутри Грава почти всё взрывает от возмущения.       Что?!!       Что опять ей не нравится?!       Вишня?!       Цвет глазури?!       Форма торта?!       Коробка?!       Что?!!       — …только у меня чая нет. — Мира даже как-то виновато пожимает плечами, всё ещё с неверующей радостью смотря на торт у себя в руках. — Но есть кофе. Будешь?       Гас облегчённо вздыхает, мысленно радуясь, что Мира не заметила его вспышку гнева на лице и чуть приподнимает уголки губ.       — Конечно, — кивает он и проходит в квартиру, вслед за Мирой.       Дверь с тихим шорохом закрывается за ним, и Гас, понимая, что сегодня всё-таки добьётся своего, растягивает губы ещё шире.       Кухня, как и во многих многоэтажках подобного типа, довольно небольшая, но уютная. Около стены с большим окном прямо посередине стоит круглый столик с двумя белыми, в цвет самого стола, стульями, поставленные друг напротив друга. Тумбы, навесные шкафчики, холодильник, плиту и прочую кухонную технику разместили напротив окна, как и вход в кухню. Само помещение было сделано в чёрных и белых тонах, с особым акцентом на последний оттенок. Тут даже кофеварка и то белая, лишь с небольшими чёрными вставками.       Возле неё как раз сейчас и вертится Мира, время от времени ругаясь сквозь зубы.       Гас, который сразу сел за стол, задумчиво откидывается на стул и рассматривает ту несчастную технику, что выводит Фермин одним своим существованием, судя по всему. И Грав хмыкает, тут же вставая.       Обычная кофеварка. Только незнающий человек не сможет с ней управиться.       Мира вновь тихо ругается.       И Фермин как раз из таких.       — Отойди, я помогу, — звучит так обыкновенно насмешливо, но в то же время отошедшей чуть в сторону Мире кажется, что есть какая-то незримая забота в этом «я помогу».       Да почему кажется?       Она есть.       Он ведь бы не стал ей помогать, если бы не хотел.       Хотя, с другой стороны, он может просто не желать тратить время впустую.       Тогда зачем согласился на кофе?       Может, из вежливости?       Да не стал бы он из вежливости таскать ей три дня подряд откровенно неважные подарки (не считая торта), а потом чисто из вежливости соглашаться на кофе.       Ему просто было неприятно смотреть на то, как она безуспешно пытается управиться с кофеваркой? Тогда его поступок даже в некоторой степени благороден.       Но благородство-то не совсем присуще Гасу.       Тогда что? Жалость?       Боже, как много вариантов…       Мира задумчиво наблюдает за Гасом, пока он возится с кофе-машиной, перебирает в своей голове кучу вариантов, почему он решил помочь ей. И не сразу уличает момент, когда гость заканчивает и теперь отвечает ей испытывающим взглядом.       — Что? — весьма резко интересуется Гас, когда молчание ему надоедает.       — Зачем ты помог? — тут же озвучивает свой вопрос Фермин. Грав кривится и отвечает весьма недружелюбно, заставляя почувствовать Миру себя виноватой нисколько следующими словами, сколько обличающим в недоверии тоном:       — Я уже давно не враг тебе, Мира, чтобы не иметь желания помочь просто из благородства, а не выгоды.       — Да, — неловко лопочет Фермин, для уверенности даже кивая. И добавляет, чуть сконфузившись: — Да, ты прав. Прости. Повисшее на мгновение неловкое молчание рушится писком кофеварки, означавшим, что напиток готов. Гас берёт небольшую фарфоровую чашку — тоже белую — и ставит её на стол, тут же возвращаясь обратно к машине и заваривая новый кофе.       И прежде, чем неловкость молчания вновь повисает в воздухе, Грав говорит, будто нехотя:       — Мне стоит извинится за тот вчерашний подарок. Я не подразумевал ничего такого.       — О, — недоумённо тянет Мира. Она уж никак не могла ожидать, что Гас, что сам Гас Грав, самонадеянный, самоуверенный и гордый Векс (хоть и бывший), попросит у неё, (у кого бы то ни было, кроме её брата) прощение. Но тут же появившееся в груди тёплое чувство заставило ответить гостью улыбкой и всё ещё неуверенно проговорить: — А мне не стоило швырять его в тебя. Я… эм… погорячилась. — И тут же опускает взгляд вниз, нервно потирая лоб и шутливо добавляя: — Ладно, у меня нет хорошего оправдания своему поступку. Просто… бывает со мной такое. Импульсивность, чтоб её.       Гас понимающе хмыкает и, дождавшись звонка кофеварки, берёт чашку и садится за стол вместе с ней. Мира же, проследив за ним взглядом, будто спохватившись, резко открывает навесной шкафчик, достаёт два небольших блюдца, берёт из подставки нож и направляется к столу.       Через несколько минут в комнате вновь повисает неловкое молчание, в ходе которого каждый ел свой кусок торта (очень вкусного, по нескромному мнению Гаса, с удовольствием поедающего уже второй кусок) и думал, как бы сбавить эту неловкую атмосферу.       — Как дела у Кита? — вдруг ни с того, ни с сего интересуется Мира.       — Работает над новым проектом, — на секунду задумавшись, отвечает Гас. — Что-то с Гелиосом связанное. Либо хочет ему дать возможность сменять стихию, либо в принципе сменить её.       — Да? — Мира заинтересованно поднимает взгляд. — И на какую?       — Даркус, — просто пожимает плечами Гас. — Позавчера только начал претворять его в жизнь, и, судя по его недовольной реакции на мою просьбу дать на сегодня отгул, его дела идут не так хорошо, как он планировал.       Секундное молчание.       — Ты взял отгул? — как-то задумчиво тянет Мира.       — Да, — Гас непонимающе скидывает бровь.       — Ради… сегодняшнего? — Язык сам собой не поворачивается сказать «меня», потому что как-то не верится в это, хоть ей и самой очень приятно.       Гас с пару раз бессмысленно моргает и тут же усмехается, будто только что понял, что скрывалось за этими словами.       — Да.       — Это очень… мило. — Мира будто сама не верит, что сказала это.       — Ну… может быть. — А Грав не верит, что услышал это. Однако…       Тут Гаса будто молния бьёт. А с чего он взял, что Мире нужны его ухаживания? Почему он решил, что она не встречается с Эйсом, ведь весь прошлый год всё к этому и шло?       Да почему у него всё не слава Богу?       Гас невидимо протяжно выдыхает.       — Кстати, Мира, — Грав опускает взгляд к недоеденному куску, тут же возвращаясь к медленному, но методичному его уничтожению. Напускает на себя вид, будто следующий вопрос его интересует меньше всего, и он его задаёт только потому, что говорить больше не о чем, — как дела у вас с Эйсом? Когда ваши друзья-земляне вернулись обратно, Кит мне в течение полугода все мозги выносил своей братской ревностью до тех пор, пока не смерился с его постоянным присутствием рядом с тобой.       «Тонко», довольно думает Гас. Мира и не подумает, что вопрос носит сугубо личный характер.       — Эйс? — Фермин скидывает брови, будто удивлённая не столько данным вопросом, сколько тем, что он вообще возник. — Мы с ним просто хорошие друзья.       «Неудачник», мысленно смеётся Гас и улыбается, почти победно.       Хотя, нет. Хоть в чём-то, но ему сопутствует удача.       — Что ж… Я Киту так и передам, — кивает Грав.       — Ладно, — тихо смеётся Мира, видимо, представляя выражение лица брата, когда он узнает, что все его подозрения были напрасны, и он лишь зря нервировал себя.       Гас усмехается в ответ, и отчего-то становится как-то легко и просто, будто он только что добился того, к чему так стремился.       Фермин, будто почувствовав то же самое, улыбается и аккуратно спрашивает о последних новостях в сфере Бакуганов, будто боясь, что подобная тема её гостью не понравится.       О чём это она?       Гас хмыкает и поддерживает разговор на данную тему, что, как ни странно, близка им обоим.

***

      Дальнейший вечер проходит весьма спокойно за интересной беседой, и кажется и Мира, и Гас за всё это короткое время стали друг другу чуть ближе, чем раньше, получив хорошее расположение друг друга.       Только вот кое-кто не собирается столь просто на этом заканчивать. Ибо по-вашему стоило убивать и выбрасывать вместе с алыми розами гордость, терпеть неудачу и терять последние нервы с этим тортом и землянами только ради одного единственного хорошего расположения?       Конечно же нет.       Может, Гас и не знает, зачем он это делал и зачем будет делать, но те приятные чувства и воспоминания, что оставил после себя его визит к Мире, доказали, что это стоит того.       И что-то Граву подсказывало: если он станет для Миры больше, чем хороший знакомый и друг, он получит нечто большее, чем приятная беседа на кухне с чашкой кофе и кусочком торта.       (Только не то, о чём вы подумали)       Только это уже немного другая история.