Глава 13. Прошлое, его последствия и будущее
22 февраля 2016 г. в 11:06
Ближе к вечеру в пятницу в школе всё поутихло и я со спокойной душой села в лодку, чтобы добраться на тот берег. Мне никто не давал разрешения покидать школу и думаю, что не дадут. Главное то, что мне нужно в Париж. Выйдя на полянке, я сразу же открыла портал и при этом не в самый центр Парижа около Эйфелевой башней, хотелось бы посмотреть на неё снова, но увы, дела важнее.
— Ouvert au le brouillard vers un autre monde, — повторяла это заклинание уже не в первый раз, оно получалось каждый раз лучше и мне кажется, что практика действительно помогает во всём. Теория не всегда верный способ изучения предмета, особенно если это касается магии.
На кладбище я оказалась в ту же секунду, как вошла в портал. Он уже точно переносил меня на то место, где и нужно было мне. Передо мной были могилки родителей, которые я навещаю уже не раз. Постоянно прихожу сюда и цепляюсь за что-то, за ниточку вспомнить. К сожалению, мне предстояло раскопать их могилы, дело было не из приятных. Но надо было узнать правду, кто там похоронен. Для начала наколдовала лопату, этому нас учили на бытовой магии. Раздался стук, я поняла, что докопала до крышки гроба. Открыв её, пошёл зловонный запах гнилой плоти. Не понятно, как я по скелету узнаю трупик. Но отличия были, это была не моя мама. Что-то мне подсказывало, что это всё-таки Изольда, а в другой могиле точно мой папа. Значит моя мать и Эммануэль всё-таки живы. Нужно верить в это всем сердцем и тогда мне удастся их спасти. Начал надвигаться туман, в Париже это естественно, но в душе у меня закралась какая-то тревога. Нужно уходить!
— Стой, где стоишь! Ты никуда не уйдёшь! — раздался голос сзади, я вздрогнула, повернулась.
Сзади меня стоял совершенно обычный человек, выше меня ростом, но на вид одного возраста со мной. Худощавое телосложение, волосы пепельно-русые, темноватые. Лицо вытянутое, высокий лоб, губы тонкие. Чем-то он мне даже напоминал моего парня, но глаза имели отличительный признак, ярко-зелёные, а кожа бледная, словно передо мной призрак. Молодой человек презрительно смотрел на меня, но я же была в образе ангела, как он мог меня увидеть? Не думаю, что раньше мы когда-то встречались, а потом этот ненавистный взгляд, от которого по телу пробежали мурашки.
— Ты ведь подожгла Москву? Я долгие годы мечтал найти тебя и отомстить, моя семья погибла в том пожаре. Вот решил поехать сюда, чтобы навестить своих предков, но вижу ты ещё и откапала их могилы! — столько ненависти было в его голосе, что мне хотелось спрятаться, убежать.
Мне казалось, что ещё бы немного и он бы кинулся на меня, как собака на кошку. О том, что происходило со мной в тот период, мне бы хотелось забыть, потому что всё это было лишь каким-то забвением, которое прошло сразу же после поджога. Когда я уже увидела пылающий город, то только тогда поняла, что натворила. Мне не хотелось оправдываться перед ним или как-то заглаживать свою вину. С ним это не пройдёт, мне даже понятны его чувства.
— Вам людям не дано понять некоторые вещи, — меня насторожило в первую очередь то, что он говорил про предков, но у моих родителей не было других детей, кроме меня. — Я родная дочь Аиды, а ты кто?
Парень слегка остыл, но пока ещё не понял, в чём был подвох. И всё то время, что болтал, я ждала, пока он сообразит.
— Аида не приходилась мне предком. Натаниэль да, потому что жил на две семьи, — он замолчал, а потом я увидела на его лице удивление. — Погоди-ка! Как это они твои родители? Тебе же получается уже около трёхсот лет! Быть такого не может.
— Я не просто их дочь, а ангел, — с гордостью заявила я, а потом рассмеялась от его недоумения на лице.
— Ты наверное шутишь? Ангелов не существует, а тем более Москву они не поджигают. Не можешь ты быть их дочерью, ты выглядишь не старше меня!
— Ты ведь где-то недалеко отсюда живёшь, не так ли? — нужно было срочно сменить тему, чтобы не вдаваться в подробности моего происхождения.
Мне удалось отвлечь его от заданной ранее темы, но тем не менее всё же его что-то настораживало, поэтому он отвечал кратко и относился ко мне с подозрением, как будто я выкину сейчас какой-то ещё фокус. Молодой человек всё пытался обойти меня со всех сторон, чтобы получше разглядеть. И с каждой минуты мне становилось всё страшнее, потому что он напоминал мне о том событии, которое как я считала уже простила себе, но это всё же было не так. Наверное, где-то глубоко, я снова корила себя за ошибки прошлого. В последнее время очень часто сталкиваюсь с ними, но чтобы я ужасного не сделала, мне это всегда прощается. Сегодня я ожидала того, чтобы этот парень простил меня, но я понимаю, что этого быть не может, потому что из-за меня погибли его родители. Самое страшное, что в том ужасном пожаре погибли не только они, а ещё много хороших людей, которые могли жить дальше, воспитывать своих детей, а я по глупости оборвала их жизни. Прежде, чем тебя простят, надо, чтобы в первую очередь простил себя ты сам, чтобы почувствовать духовное очищение.
— Знаешь, я не могу сейчас простить тебя за гибель моих родителей, но через какое-то время может быть даже эта рана может затянуться. Меня зовут Андрей, — представился он.
— Да, я понимаю, что не заслуживаю прощения за все те деяния, что я натворила, но всё равно прости меня. А меня Аника Энель, — скрывать своё настоящее имя не было смысла, ведь мы же получается всё равно родственники.
Во время разговора он вёл меня по знакомой довольно дороге, а потом свернув направо, я увидела ржавый металлический забор в стиле рококо. Чертовски знакомые ворота! Он открыл калитку, я прошла первой и заметила старый заброшенный дом. Подойдя ближе, я поняла что это за дом. Это же мой дом, в котором я жила пятнадцать лет. Я ещё помню те дни, когда он был самым величественным домом в округе. У нас были садовники и няньки, одна из богатых семей в столице. Сейчас передо мной безжизненные деревья и заросли. О нём уже много лет никто не заботиться. В те времена его называли «Белый дом», потому что стены были белыми из-за штукатурки, а сейчас всё отваливается. Не удивительно, он стоит уже много лет. Там три этажа, на первом кухня и ванная, в фойе мама встречала гостей, на втором книжный зал и кабинет отца, гостинная, а на третьем моя спальня, всё ещё это помню. Воспоминания о прошлом нахлынули на меня, как волна на берег, а потом Андрей открыл дверь и я ворвалось в дом! Да, всё на месте, ничего не изменилось. На глазах всплыли слёзы от бури эмоций. Я помчалась на третий этаж, где моя спальня, там должны были остаться фотографии и мои вещи.
— Мэри Анна, ты где? — спросил Андрей, находясь на первом этаже.
Я не поняла кого он звал, но фотографии действительно были, а по ним мне было несложно доказать человеку, что я действительно дочь Аиды. Схватив одну из фотографий, где была изображена не только я, но и моя семья, спустилась вниз по лестнице.
В фойе никого не оказалось, но из кухни доносились голоса, дверь была приоткрыта, поэтому я заглянула туда. Там стояли два человека, один уже мне знаком. Второй оказалась пожилая женщина, которая еле-еле стояла на ногах.
— Аника познакомься, эта Мэри Анна, далёкая родственница Натаниэля, её бабушка была его сестрой, — не знала, что у моего отца была сестра, но как бы там не было всё же интересно встретить родственников спустя долго время.
Старушку начало трясти, когда она увидела мою фотографию, Андрей посадил её на стул, чтобы она не упала. По её лицу я поняла, что она узнала меня, поэтому испугалась.
— Я была ещё маленькой, когда мне рассказывала бабушка о том, что случилось с её братом. Говорила она это с таким ужасом, что мне даже страшно пересказывать. Натаниэля и его жену обнаружили в фойе в окровавленном виде, а их дочь отравили в школе, — Андрей с серьёзным выражением лица слушал рассказ, а когда та закончила, они уставились на меня.
Теперь-то они мне поверят, что я — ангел.
***
Меня давно уже мучают вопросы, на которые я не знаю ответы, но думаю над ними много лет. Всё скрыто незыблемой пеленой тайны, а так хотелось бы знать, что на самом деле со мной произошло. Что случилось со мной в тот роковой день, когда оборвалась моя жизнь? Зачем и для чего им нужно было стирать мою память? Вопросы крутятся в голове, это заставляет вновь и вновь думать, и понимать, что я не знаю ответа. Может, со временем смогу найти ответы? А был ли кто-то из друзей моих в чистилище, кроме меня? Новый вопрос. Впрочем, из одного вопроса вытекает ещё один, и так до бесконечности. Я была в чистилище очень долгое время и должна была вспомнить всё, но вместо этого забыла о людях, которые вырастили меня, воспитали. Почему это случилось именно со мной? Почему?.. Вопросы, опять вопросы. Когда же я, наконец, всё вспомню? Нужно попытаться, хоть немного. Мне кажется, что я забыла кое-что важное. Очень важное, что всегда беспокоило меня. Я закрываю глаза, погружаюсь в воспоминания. — Аника, подойти сюда! — знакомый голос, я пытаюсь вспомнить чей, но у меня не получается. Передо мной возникает образ какой-то галереи. Я оглянулась и увидела мальчика, который и звал меня, а недалеко стояла моя мама. Рядом с ней стояла женщина с кудрявыми почти чёрного цвета волосами, красиво очерченными губами, которые она накрасила лиловой помадой. Я ощущала себя так, как будто это происходит на самом деле. — Иду, — ответила я, направляясь к этому мальчику. Гулкий звук шагов увеличивали стены и величину комнаты. От этого звуки казались странными и даже немного пугали. — Чего, Майкл? Не зови меня по пустякам. Я наконец-то вспомнила его имя. Майкл указал мне на одну из картин, которые висели на стене. Посмотрев на неё, поняла, что там изображена я в красивом дорогом платье. — Ты здесь такая красивая, — прошептал он. Его лицо приблизилось к моему, и он поцеловал меня в щёку. От неожиданности я чуть отшатнулась назад, в сердце что-то скомкалось… Было так приятно, но это я испытывала раньше, а не в настоящее время. — Возвращайся поскорее из Испании. Я буду по тебе скучать, — с ноткой грусти в голосе попросила я его. Он снова меня поцеловал, обнял. И теперь я осознала, почему он не мог меня так легко отпустить. Ещё с детства мы были очень близко знакомы, общались, наши мамы дружили. К сожалению, теперь ничего нельзя изменить, но моё отношение изменилось к нему. Смешанные чувства нахлынули на меня. Я не знала, как охарактеризовать их. Была я рада вспомнить это или нет? Но поток размышлений прервала вспышка, из-за неё всё потемнело. Мрачная картина предстала передо мной. Кладбище в чёрно-белых тонах, открытые гробы. Вокруг неизвестные мне люди. — Майкл, подойди сюда, — услышала я снова знакомый голос, который доносился из гроба. Услышав этот голос, я невольно вздрогнула. Это голос моей матери. Она была жива? А папа тогда где? Я осмотрела могилы и поняла, что папа на самом деле мёртв. — Что, тётя Аида? — ответил ей Майкл и подошёл к её раскрытому гробу. Почему-то другие, присутствовавшие на похоронах, не заметили этого. Как можно было хоронить живого? Или это всё хитро спланированный план моей матери? — Передай это письмо моей дочери, когда она переродиться. Всегда носи медальон, что я тебе подарила, это твой талисман. Я была бы несказанно счастлива, если ты и моя дочь будете вместе. И никому прошу не говори, что я жива. Мне надо встретиться с бывшим мужем и одолеть давнего врага, — мама говорила так быстро на сколько могла, но каждое её слово было понятно без труда, а Майкл не смел перебить её и слушал очень внимательно. Теперь всё встало на свои места, на многие вопросы я нашла ответы. Понятно почему Майкл был так привязан ко мне, почему не отпускал меня. Я была совершенно разбита от того, что заставила его страдать. Он наверное может ненавидеть меня за это. Кто мог стереть такую важную информацию из моей памяти? В тот день, когда я увидела Наполеона в чистилище, кто-то применил на мне заклинание? Кому это было выгодно? Насколько же это жестоко отбирать у человека его любовь! Злость охватила меня. Тот, кто это сделал вряд ли желал мне добра. Я снова на том же месте, где и начались мои видения. Надо уходить от сюда, пока чего-нибудь плохого не случилось. — Ouvert au le brouillard vers un autre monde, — я уже могу произносить заклинание, почти не шевеля губами. Портал открылся, я немедленно вошла туда. Выбросило меня в деревню — это небольшое поселение на просторах моей родной Франции. Было довольно тихо, но деревня полна народу. Я нашла сразу тех, с кем мне надо было поговорить, с теми, кто был в курсе о моём путешествии. — Мюриэль, Майкл, подойдите ко мне, — крикнула я им и помахала рукой. Другие не услышали мой голос, нам свидетели не нужны. — Ты что-то узнала? — спросила меня Мюриэль, но мне пока что не хотелось говорить о том, что я узнала. В её голосе не было особой радости и было понятно почему. Она чувствует то, что мне неспокойно на душе. Волнение постепенно поступало ко мне. Я уже не могла спокойно говорить. Мне нужен был Майкл то, что я узнала беспокоило меня ещё сильнее, чем грядущая война или мой враг. — Мне надо забрать Майкла буквально на несколько минут, ты разрешишь? — попросила я, хотя зачем спрашивать? Он ведь не её собственность, но всё же стыдно было перед подругой. — Я тебе доверяю, — сказала она напоследок, после того, как отпустить его руку. Совесть всё же была и мучила меня, но это было не так важно. Мне непременно надо извиниться перед ним! Я схватила Майкла за руку и потянула его в книжный магазин. В читальной зале всегда можно было найти местечко, где бы нас не слышали. В это время магазин почти пустовал, оставались только консультанты и продавец. — В чём дело, Аника? — ласково спросил он, видимо, тоже заметил моё обеспокоенное состояние. — Я должна извиниться перед тобой за то, что заставила тебя страдать. Какая-то часть воспоминаний вернулась ко мне сегодня. Я вспомнила, что обещала тебя не забывать. Мама хотела, чтобы мы были вместе, она лежала тогда в гробу, передала тебе записку. Ты ведь помнишь это, помнишь? Прости, я предала тебя и нашу любовь! — сказала я на эмоциях, сбиваясь от волнения. — Это хорошо, что ты вспомнила… и я давно уже тебя простил. К сожалению, я не могу быть с тобой. Я не могу так поступить с Мюриэль и вряд ли ты сразу полюбила меня после того, как вспомнила, — ответил Майкл, печально посмотрев на меня с каким-то состраданием. — Но я всё вспомнила, — горячо зашептала я, хотя, наверное, сама себя обманывала. — Я люблю тебя, а Нихэль всего лишь… — Как трогательно, — прозвучало у меня за спиной. Я даже не заметила, как кто-то идёт, резко обернувшись, я тихо вскрикнула. Передо мной стоял парень, с которым мне было хорошо, которого я полюбила. Но сейчас он смотрел на меня совсем иначе, чем раньше, видимо слышал то, что я говорила. — Вспомнила детскую любовь и выкинула меня из жизни, — он со злобой в голосе произносил эти слова. Я никогда не видела его таким рассерженным. — Что же, встречайтесь! Только вот, как отреагирует Мюриэль. Он прекрасно знал, что наша подруга очень ранима и она может выкинуть снова, что угодно. Да, поступила я ужасно, но меня видимо неправильно поняли. Я не хотела с ним встречаться, я просто хотела, чтобы он понял меня и посочувствовал, чтобы он знал, что мне тоже больно из-за того, что так всё сложилось. — Ты ничего не понимаешь, Нихэль, — говорила я тихо, пытаясь прояснить ситуацию, но мне вряд ли удастся его успокоить. — Ты не знаешь, какого это потерять память о любимом тебе человеке. Он хотел ответить что-то колкое и злобное, но в последний момент передумал, иначе бы моё сердце уже не выдержало бы. Вместо этого он повернулся к нам спиной и пошёл к выходу. Задержавшись всего на несколько секунд у дверного проёма, он бросил: — Что же, превосходно! Не буду мешать вам! Его шаги были ещё долгое время слышны. Или это только мне кажется? Наверняка, он уже давно вышел из магазина, а я всё никак не могла прийти в себя. — Я всё-таки не могу, Аника, — Майкл ответил мне, его голос вырвал меня из размышлений. Тем временем, я всё ещё была в шоке от того, что произошло, но он продолжал, — ты ведь ничего не чувствовала, когда брала меня за руку? И это ещё больше ударило по мне, я поняла, что теперь никому в этом мире не нужна. Я поняла, как дорог мне этот человек, но теперь он не отвечает мне взаимностью. Что мне дальше делать? Мне хотелось уничтожить себя, забыться, попасть в забвение. Только кому будет от этого лучше? Никому. И каждый, кто мне дорог, будет винить себя в моей смерти. А я этого не хочу. Несколько минут я просто стояла теряясь в воспоминаниях и прокручивая в своей голове всё ту же сцену.***
Но всё закончилось, потому что дальше нам было бы сложнее. Теперь всё это оказалось лишь сном, похожим на те, что я видела в детстве. Только это был не сон. Мне приходилось это понимать. Я снова с Нихэлем, хоть он и не помнит о нашем расставание. Я вернула всё назад, потому что понимала, что прошлое надо отпустить и идти только вперёд. Он любит меня и рад тому, что я у него есть, не знаю, как описать его чувства, может быть я так до конца их и не поняла. Мне не дано пока почувствовать того же, мою голову сейчас занимают совершенно другие мысли, чтобы размышлять о таких вещах, как любовь. Мне будет не хватать тех детских дней, которые канули в прошлое. Я чувствую, что я гораздо больше, чем просто ангел. Я ощущаю себя человеком, потому что часто задумываюсь о своих поступках, смотрю в прошлое. Знать своё будущее не просто ужасно, но и противно. Осознавать каждый день то, что будет ещё не скоро. Нет, пожалуй, даже лучше, что я не знаю, но всякому приходит начало. Жизнь — штука непредсказуемая. В ней случаются такие вещи, о которых ты даже не мог и подумать. Это пугает и заставляет задуматься. На днях мне приснился странный сон, сначала меня окутывает серой дымкой, а через мгновение предстаёт яркая картинка. Я словно попала в мир фантастики, где городские здания стремятся ввысь, касаясь облаков, преобладают также передовые технологии. В небе парят ангелы и демоны, а по земле в каком-то марше дружно с улыбкой шагают люди. Казалось, что всё, что наши предки строили годами, рухнуло в один момент. В мире будущего ничего не сохранилось от прежнего мира. На мне солнечные очки, красная кожаная куртка, чёрная футболка с открытыми плечами и серые джинсы. На асфальте при солнечном свете блестела вода в лужах, я сразу узнала этот город — Париж. Со мной рядом идёт девушка, но она мне была неизвестна. Люди толпились, спешили куда-то, не замечали нас, но спустя некоторое время, пока я разглядывала новый для меня мир, кто-то из прихожих выкрикнул. — Люди, это же Аника Энель, Наша Богиня, — я не успела опомниться, как они начали фотографировать меня. Кучка людей столпились вокруг меня, они произносили восторженные возгласы явно с обожанием. Я пыталась закрыться от них, но ничего не получалось. Во сне тело не слушалось меня и позировала фоторепортёрам. Что-то здесь было не то, но мне не удавалось понять, что. Люди стали подходить с просьбами, но одна из корреспондентов удивила меня больше всех. — Богиня, сделайте мир чище. Избавьте его от преступников и убийц, они убили ни в чём неповинных людей. Мы хотим справедливости, чтобы они понесли наказание, — возможно, это было бы и правильно, но убийца тоже человек, есть жизненные обстоятельства, когда они не могут поступить иначе. Каждое дело нужно рассматривать отдельно и выносить справедливый приговор, а не убивать их за то, что они убили кого-то. Стало прохладно, я стала осознавать во сне многие интересные вещи, которые раньше не приходили мне в голову. Ведь даже Бог не в праве решать, кому стоит жить, а кому умереть. Для этого есть дьявол, который и занимается такими делами. — За это отвечаю не я, а Кали, — с агрессией в голосе ответила я, не знаю, кто такая Кали, но это видимо та девушка, которая стоит рядом со мной. Воспоминания о мёртвой сестре вызывали во мне чувства невыносимой боли, от этого съёжилось сердце. — Где ваша сестра? Она лучше справлялась, — люди продолжали снимать меня на камеру. Их совершенно не волновало, что я чувствовала и как тяжело мне было говорить. Или они просто не замечали моего состояния? — Она погибла, несчастный случай! — резко уже с раздражением ответила я. Меня переполнял гнев. Я понимала, что это сон, что этого просто не может быть. Мою сестру невозможно убить, я не хотела верить в это. От ужаса я проснулась, по спине стекал пот. Я откинула в сторону влажное от пота одеяло и постаралась отдышаться. В комнате оказалось слишком душно, возможно, это и вызвало такой страшный сон? Пережив это во сне, невероятно. Меня всю ночь занимали мысли о том, что же он мог значить. А вдруг это моё будущее? Мир, в котором я живу, жесток и опасен. В нем полно зла и ненависти, зарождающихся в сердцах людей. Так бывает всегда, кто-то считает себя лучшим и унижает другого, делает его своим рабом. Друзья предают друзей ради себя. Очередная ненависть. С каждым часом количество ненависти увеличивается. Бывает и так, что происходят добрые дела. Кто-то кого-то спасает, друзья прощают друзей, люди помогают другим, благотворительность. Но этого мало. Очень мало. Все чаще люди гонятся за выгодой. А иногда просто убивают ради удовольствия. В этом мире можно либо преодолевать препятствия, либо страдать. Я хочу изменить это. Хочу сделать так, чтобы все были счастливы и рады. Но, к сожалению, полностью уничтожить зло невозможно, ведь все добрые дела, всё хорошее вытекает из зла. Эти два начала — добро и зло, зависят друг от друга. К утру я так и не оправилась после всего, что со мной произошло за столь короткое время. В столовой меня ждала Мюриэль. Она всё также была уверенной в себе и спокойной. На ней аккуратная причёска и даже новый маникюр. Порой удивляюсь, когда они всё успевают? — Мюри! Давай вместе подготовимся к экзаменам? — я говорила бодро и весело, чтобы никто не мог понять, что творится у меня на душе. — Я не могу и не хочу вместе с тобой готовиться, — ответила она, поднимая на меня недовольный взгляд. Что это интересно на неё нашло? Конечно, её ответ, вызвал во мне вопросы. Подруга никогда не могла такое сказать, она на что-то обижена на меня или кто-то её обидел? Раньше она с удовольствием бы помогла мне. Но мне не хотелось узнавать и расспрашивать её, если бы она хотела, то сама бы рассказала мне об этом. А теперь надо подготовиться самой и сдать экзамены хотя бы не хуже всех. На моих губах заиграла довольная улыбка. Я была уверенна, что это у меня получиться. А теперь мне надо немедленно повторить историю и общую магию! Если я плохо сдам ещё и предсказания, то меня точно не возьмут. Если бы существовала бы вещь, которая даёт возможность запомнить весь материал. Конечно, вряд ли такая есть на самом деле, остаётся только сесть за учебники, взяться за ум и зубрить до потери пульса.