Готика. Становление.

Наступил день очередной поставки, и должно было решиться, удалась ли нам афера. Когда я, вернувшись с охоты, зашёл в ворота лагеря, рудокопы уже заносили ящики с провизией и другими припасами внутрь замка. Стражники внимательно следили за тем, чтобы ничего не пропало. Суетливый Бартолло руководил всем процессом, давал указания, что и куда размещать, то и дело покрикивал на замешкавшихся и зазевавшихся. Среди ящиков, мешков и бочек он чувствовал себя в своей стихии. Внутренний двор замка походил на готовящийся к отплытию корабль, и я будто вновь очутился в оживлённом порту Хориниса. Трудно было представить, что буквально через полчаса все пришедшие товары аккуратно разместятся в подземных кладовых крепости. Буллита и Диего нигде не было видно. Я зашёл в казармы, где мне теперь тоже было выделено место, оставил в своём сундуке всё лишнее и отправился в сторону площади обмена. Я встретил Буллита и ещё двух стражников на горной тропе, ведущей к перевалу. Диего договаривался с ним самостоятельно, так что никто не знал о моём участии в краже оборудования для магов. Это было мне на руку, потому что не хотелось запятнать себя участием в опасных делах. Подобные слухи грозили возможным шантажом, особенно, если мне удастся когда-нибудь всё-таки стать магом. Буллит не обратил на меня особого внимания и лишь кинул короткую фразу: – Что-то ты припозднился, уже всё разгрузили! – Я знаю, просто ищу Диего. – Он нянчится там с новоприбывшим, – улыбнулся Буллит. – А что с ним не так? – Просто приятное знакомство с колонией, – сказал Буллит и многозначительно потёр кулак. Стражники дружно засмеялись. Я улыбнулся в ответ, и прошёл мимо, хотя мне были противны их методы. Я слышал, что они так развлекались, встречая новичков парой крепких тумаков, называя это посвящением. Некоторые после такого даже были не в состоянии самостоятельно дойти до лагеря. Ничего не скажешь, приятное знакомство, особенно после попадания в колонию, когда и так вся жизнь пошла кувырком. Пройдя ещё немного по дороге, я дошёл до заброшенной шахты. Я не стал проверять, там ли заказанные приборы, решив сначала поговорить с Диего. Будучи одетым в форму, я без вопросов прошёл через ворота, на которых дежурили стражники, и застал Диего, склонившимся над облокотившимся на деревянный забор человеком. Он обрабатывал ему рану – рассечённую бровь. Лицо сидящего было всё в крови, и выглядел он весьма прискорбно. Не хотелось бы оказаться на его месте. Кроме этих двоих на площади обмена никого уже не было. – Здравствуй, Диего, – подошёл я поближе и поздоровался. – А, вот и ты, – повернулся ко мне следопыт и улыбнулся, – Наше дело сделано, заберём потом. Всё как нельзя лучше. Чего не скажешь об этом бедолаге, – добавил он грустно, – Хорошо ещё, что я прихватил немного спирта. Но этого явно мало, нужно наложить швы, иначе парень не вытянет. Не думал, что из такой незначительной раны может вылиться столько крови… Нужно срочно остановить кровотечение. Повязка, которую Диего приложил к брови новоприбывшего, вся пропиталась кровью, и алая струйка стекала вниз по его лицу. Левый глаз бедолаги заплыл, а правым он посмотрел на нас помутневшим взглядом и произнёс: – Оставьте меня. Если я умру здесь, это даже к лучшему. Какая разница, всё равно работа в шахте хуже смерти. Бедняга был настроен явно пессимистично. Он был худого телосложения, и в рудниках ему, действительно, пришлось бы тяжко. Парень был и так уже истощён, когда-то светлые волосы скомкались, потемнели и засалились, а кожа на руках и лице была серой от грязи. Одежда больше походила на лохмотья и годилась разве что для уличного попрошайки. Похоже последние пару недель он провёл не в самых лучших условиях. – Ну-ну, ты ещё погуляешь на воле, – попытался подбодрить новичка Диего, – колония не так плоха, как про неё говорят, тут десятки километров простора, почти треть острова, даже при всём желании не обойдёшь. – Может быть, но в шахте особо не нагуляешься. – Добрая половина каторжан не работает в шахтах, – возразил Диего, – а для такого парня, как ты, наверняка найдётся работёнка получше. Главное, не падай духом и возьми себя в руки, тогда быстро освоишься. Пострадавший снял примочку со своей головы, и кровь хлынула с новой силой. Показывая на рану, он произнёс: – Я уже испытал местное гостеприимство, с меня довольно. – Ну, прыгнуть на барьер ты всегда успеешь, – ухмыльнулся Диего, – но сегодня не лучшая для этого погода. Это нужно делать в грозу, тогда заряд будет мощнее, можно даже собрать несколько зевак. Людям нравятся фейерверки и обугленные тела. Раненный не оценил чёрного юмора и ничего не ответил. Я вдруг вспомнил про маленький пузырёк, который уже давно стащил из лавки Фиска. Судя по всему, это было целебное зелье, больше это было оказаться просто нечему. Я носил его с собой в сумке, на всякий случай. На охоте может в любой момент произойти непредвиденное, и лечебное зелье никогда не будет лишним. Глядя на истекающего кровью новичка, я испытывал к нему непонятную симпатию, смешанную с сочувствием. Моё знакомство с колонией было не таким жёстким, но я помнил, как тяжело всё равно я его перенёс. Парню же досталось вдвойне. Я достал пузырёк из сумки и протянул Диего: – Вот, это зелье может помочь. Диего осмотрел бутылочку, откупорил и понюхал: – Целебная эссенция! Видал как-то такую – настоящая панацея. Сегодня твой счастливый день, – обернулся он к пострадавшему, – сейчас мы тебя живо на ноги поднимем. – Уж куда счастливей… Диего смочил тряпку эссенцией и приложил к ране. Как по волшебству, через минуту кровь остановилась. Зелье действовало быстро и эффективно, в глазах у парня прояснилось, а опухлость как будто уменьшилась. Через минуту он даже смог приоткрыть второй глаз. Диего улыбнулся, отдал мне остатки зелья и произнёс: – Прекрасно! Даже зашивать не придётся – всё теперь срастётся само. – Честно говоря, я уже приготовился умереть, – признался новоприбывший, – спасибо вам, друзья. Кстати, меня зовут Лестер, – добавил он, вставая на ноги. Видно было, что голова у него ещё кружится, но он смог подняться даже без нашей помощи. – Всегда пожалуйста, – ответил я, – может быть потом сочтёмся. – Обязательно, – сказал Лестер, впервые улыбнувшись, – побольше бы таких как вы. – Не спеши нас нахваливать, – сказал Диего, – все в колонии преследуют в первую очередь свои личные мотивы, так что не стоит никому слишком доверяться. – И какой же у вас был мотив мне помогать? – удивился Лестер. – Ну, например, потому, что мне неприятны парни, которые тебя избили, – сказал Диего, – а может, у меня просто хорошее настроение. – В любом случае мне повезло, что вы тут оказались. Все вместе мы отправились в лагерь, и по пути Диего просвещал новичка в тонкостях внутрибарьерной жизни. Лестер внимательно слушал его рассказ, и когда Диего упомянул, что кроме Старого есть ещё два других лагеря, наш новый приятель удивлённо произнёс: – Не понимаю, почему вы всё ещё в старом лагере. Судя по всему, это настоящая тюрьма по сравнению с чем угодно. Что вас там держит? – Рудокопам, быть может, и тюрьма, – возразил Диего, – но мы-то не рудокопы. Старый лагерь самый безопасный и самый богатый из всех. Как бы то ни было, все поставки идут прямиком в замок. – Как же тогда живут другие лагеря? – Так и живут, чем придётся. В Новом лагере, конечно, наёмники магов воды устроились довольно неплохо, и даже выращивают рис. Но это всё равно не покрывает всех потребностей, да и добрую половину урожая они пускают на варку шнапса. Под градусом даже пустой желудок не так тяготит. – Я не знал, что в колонии есть собственное производство. – Забудь вообще всё, что ты слышал о колонии до того, как сюда попал, – наставительно произнёс Диего, – половина из этого выдумки, а вторая откровенная ложь. Можешь доверять только своим глазам, и скоро всё прекрасно узнаешь. Я сразу тебе сказал, это не настолько пропащее место, как может показаться. Только женщин нет, но, пожалуй, это даже к лучшему. От них одни хлопоты и проблемы, к тому же вечно суют нос в чужие дела. Похоже, Диего был убеждённым холостяком. Я не разделял его мнения, но, если стану магом, всё равно не смогу иметь семьи. Хотя это не мешало некоторым придворным волшебникам плодить бастардов. Но это уже совсем другая история. Да и магом я ещё пока не был. За такими разговорами мы и дошли до лагеря. Стражник у ворот подозрительно оглядел Лестера: – Что это за оборванец с вами? – Новенький, – ответил Диего. – Он уже знает правила? – Да, мне уже объяснили, – ответил Лестер сам за себя. – Что ж, тогда заходи и не создавай проблем, их и так хватает. Мы зашли внутрь, и пришло время прощаться с нашим новым знакомым. Не стоило его баловать лишним вниманием. Самое лучшее – самому освоиться в колонии. – Советую сразу подыскать место для отдыха, – сказал я Лестеру, – походи, поспрашивай по лагерю, наверняка где-нибудь можно найти свободную хижину. А если что, придётся для начала ночевать на сене. – А где мне раздобыть еды? – жадно спросил новичок, – я жутко голоден… – С этим будет посложней. Тебе надо подзаработать руды, иначе пропадёшь. Да и безоружным тут ходить не безопасно. У меня есть кое-что, надо только сходить в казармы. Могу принести немного мяса и свою старую дубину, мне она уже не нужна, а тебе может весьма пригодиться. Диего неодобрительно на меня посмотрел: – Что-то ты слишком расщедрился, приятель. Решил заняться благотворительностью? – Это не благотворительность. Я думаю, что у меня будет для него небольшая работа взамен. – Что ж, это лучше, чем ходить голодным и безоружным, – пожал плечами Лестер, – что от меня требуется? – Ничего сложного или особенного, кое-в-чём помочь. Я думаю, мы можем обсудить это чуть позже, а пока подожди меня здесь. Диего занялся своими делами, а я сходил в замок и принёс всё, что обещал. Лестер жадно набросился на еду, похоже, он уже пару недель жил впроголодь. С дубиной на поясе он стал выглядеть немножко внушительней, хотя из-за своей худобы всё равно казался лёгкой добычей для вымогателей. – Тебе бы не мешало помыться и переодеться, – сказал я. – Где же мне взять новую одежду? Да и зачем? – Сейчас ты слишком выделяешься из толпы и потому привлекаешь внимание, а это может создать множество проблем. Самое лучшее – это штаны рудокопа, в них ты бы выглядел неприметно. Но пока у тебя на них не хватит руды. Так что просто иди помойся в реке и приведи себя в порядок. Только будь осторожней, не нарвись на шныгов или шершней. Лучше не отходи далеко от моста. Потом походи по лагерю, осмотрись, познакомься с рудокопами. К стражникам лучше не приставай с лишними вопросами – не все такие терпеливые, как я. Если будут вымогать деньги за защиту, скажи, что заплатишь потом, после первой смены в шахте. – Значит мне всё же придётся отправиться в шахту? – Не знаю, как пожелаешь. Главное отвязаться от стражников, иначе будут проблемы. А без руды ты тут не выживешь. Или будешь пахать в шахте, или найдёшь себе какую-то иную работу. В общем, думай сам. А когда ты мне понадобишься, я сам найду тебя. – Хорошо, ещё раз спасибо за помощь. Но я даже не знаю, как тебя зовут. Лестер был едва ли не первым человеком в колонии, кто спросил моё имя. Я даже не знал, что ответить. Имя, которое мне дала мать, я почти никогда не использовал, так уж повелось. Она называла меня ласково «Мильти». Когда же мать умерла, и я поступил на обучение к Босперу, он кликал меня не иначе как «эй ты!» или «малой». Другие тоже звали меня «младший», т.к. я был самым молодым из учеников охотника. Прозвище закрепилось и несколько лет меня так и называли. В колонии я решил избавиться от этой клички, она была мне уже не к лицу. Друзей у меня почти не было, настоящее моё имя знал, пожалуй, только Диего, но и он не называл меня по нему. Его вообще мало интересовали имена, и это было не случайно. На каторге не было никаких документов или удостоверений. Каждый мог сам придумать себе имя, или даже несколько, и нельзя было проверить настоящее ли оно. Многие и вовсе звались бандитскими прозвищами, например, «шакал», «скорпион», «кровавый», «ловкач», «волк», «хитрец», «скряга» и тому подобные. Хотя некоторых, всё же называли и настоящими именами, как того же Диего. Но если человек не был известен и влиятелен, его имя никому не было интересно. В болотном братстве, вообще, при высшем посвящении давали новые имена, которые им диктовал Спящий. Именно поэтому ближние соратники Юбериона звались так странно, ведь чего только не придёт в голову в наркотическом бреду. Впрочем, обычных послушников это не касалось, и они сохраняли клички, какие им вздумается. Меня же, если подумать, чаще всего называли «охотник» или «лучник». Второе прозвище прицепилось ко мне особенно сейчас, потому что я был, наверно, единственным стражником, который ходил с луком, а не с арбалетом, и промышлял охотой, а не вымогательством. В общем, вопрос Лестера поставил меня в тупик: – Если захочешь меня найти, то спрашивай «лучника». – Хорошо, но у тебя же есть и обычное имя? – Конечно, – замялся я, – Мильтен… Но по этому имени никто меня не зовёт. – Странно, что ты не используешь его. Красивое имя. Если не возражаешь, я буду тебя так называть. – Называй. Почему бы и нет. На этом мы с Лестером распрощались. Последняя часть разговора меня особенно к нему расположила. Он был одним из немногих, кто говорил искренне, а не для достижения выгоды. Наверно, это было естественно, ведь я помог ему в трудную минуту, и он был благодарен. Я ушёл с пониманием, что у меня появился новый друг.