Кривыми дорожками

      Когда люди попадают в Зону, они называют разные причины: из-за денег, из-за проблем с законом, в поисках приключений. Но Андрей был уверен, что на самом деле все из-за женщин. Ведь именно ради них мужчины совершают преступления, добывают деньги и стремятся к героическому статусу. Не верьте тому, кто будет это отрицать. Андрей признавался себе честно, что он здесь из-за Светы Соколовой.       В микрорайоне было много парней, которые были влюблены в самую красивую девушку. Но ее внимание привлекал Вадим - красивый, спортивный парень и не глупый. Она замечала только его в толпе парней, только ему улыбалась той самой улыбкой и только с ним переставала вести себя как королева среди простолюдинов. Андрей все это видел, понимал и страдал. Он не был дураком и не питал иллюзий при сравнении себя с Вадимом. Объективность, одно из его положительных качеств, не давала ему возможности сделать это. Андрей не был богат, у него была подержанная иномарка массового производства и двухкомнатная квартира в хрущевке – это был весь его основной капитал. Он зарабатывал неплохо, и в перспективе мог добиться еще большего успеха, но все же этого было недостаточно, чтобы девушки сами обращали на него внимание и вешались на шею. Особенно это касалось Соколовой, у которой были более высокие запросы, чем просто деньги. Свету нужно было удивить и привлечь ее внимание через ее страсть к теме Зоны. Вот уже несколько лет это загадочное, таинственное и опасное место будоражило умы обывателей, новый Клондайк, являющийся источником невиданных драгоценностей и странных вещиц, нарушающих законы обычного мира. Все это было крайне дорогое удовольствие, но кто сказал, что черную икру не едят те, кто сам ловит осетра? Светкиной страстью воспользовался Вадим, у которого были связи с человеком "оттуда" и который смог достать для Соколовой кое-что, связанное с этой темой. Андрей узнал об этом, случайно подслушав их разговор, и позже не раз убеждался в правоте. Он видел, какими глазами Соколова рассматривала в женских журналах фотографии моделей с украшениями, сделанными из частей некоторых безопасных и красивых артефактов из Зоны. Она даже недолго носила какую-то подделку под артефакт, но, видимо, ее просветили или осмеяли.       В общем, время шло, сердце Андрея сохло, и у него появилась навязчивая идея — подарить Свете какой-нибудь шикарный и редкий артефакт. Он захотел сделать что-то, что сразу возвысит его над «спортсменом» и другими. Одним ударом завоевать ее сердце. Ознакомиться со стоимостью этих игрушек он смог только на специализированном форуме в интернете. Официально продавать артефакты или другие предметы, вынесенные из Зоны, было запрещено, хотя некоторые крупные ювелирные компании все же имели лицензии на изготовление украшений из подходящих и признанных безопасными артефактов. Цены его, мягко говоря, совсем не порадовали. Люди верили, что такие драгоценности обладают еще и некими волшебными свойствами, например, могут оказывать положительное влияние на здоровье или повышать шанс на удачу. И надо сказать, что такие слухи не были основаны совсем уж на пустом месте.       Но идея не купить, а самому добыть крутой артефакт все больше захватывала его. Он часто задумывался об этом даже во время работы, глядя куда-то вдаль и погружаясь в свои фантазии. Там он тысячи раз представлял себе тот самый момент, когда Света безоговорочно станет его. Вот он возвращается домой, его лицо покрыто неземным загаром от аномалий Зоны, и, возможно, на нем даже есть симпатичный шрам, оставленный когтем кровососа. Он нажимает на кнопку ее звонка своим загрубевшим сталкерским пальцем, пальцем, который нажимал на спусковой крючок, убивая сотни монстров. Она открывает дверь, и он, криво ухмыльнувшись, молча протягивает ей узелок из черного бархата. Она разворачивает его и видит прекрасный переливающийся всеми цветами радуги артефакт, такой, которого нет даже у самых богатых миллиардеров! И она, всхлипнув, бросается к нему на грудь, а он обнимает ее одной рукой за талию, а второй гладит по спине, по пушистому розовому халатику, который, он уверен, скоро упадет к его ногам… О, сладостные грезы!       Все же Андрей понимал, что, хотя он и молодой и здоровый парень без особых физических изъянов, он не Индиана Джонс и не Датч Шефер. Здесь он вполне справедливо оценивал себя. Но чем больше он погружался в эту тему, тем сильнее его захватывала романтика Зоны, как уже давно стали называть Чернобыльскую аномальную зону, возникшую 4 марта 2006 года. Андрей с большим интересом читал все материалы, связанные с Зоной. Он смотрел передачи о ней и, что самое важное, многочисленные сериалы на тему Зоны, в которых отважные сталкеры легко справлялись с мутантами и за короткое время зарабатывали целые состояния. Иногда, после просмотра очередной серии фильма о Зоне, вечером он брал свою старенькую гитару и выходил во двор. Под аккомпанемент незамысловатых аккордов он вместе с друзьями пел песни о Зоне, которые становились все популярнее и популярнее с каждым годом, успешно вытесняя привычную криминальную или военную романтику.       Все чаще Андрею стали сниться сны, в которых он побеждал монстров, заряжал патроны в свой верный карабин и ловил взглядом мерцание неизвестного артефакта.       И вот, в один прекрасный или, скорее, ужасный день, Андрей оказался в компании молодых людей, которые направлялись в Зону. Была пятница, и после пары шотов в баре с коллегами по работе, он решил отправиться домой пешком. И надо же было такому случиться, что его внимание привлекла группа молодых и веселых людей в камуфляже и джинсах, с кучей рюкзаков с притороченными к ним ковриками. Они ждали поезд и пили пиво в открытом уличном кафе рядом с вокзалом. Парни перебрасывались шутками и с усмешкой поглядывали на прохожих. Андрей сразу заметил их и, поскольку он уже был немного подвыпившим, решил познакомиться, угостить их выпивкой и расспросить о том, куда они направляются. Ребята не отказались. Пиво было заменено на водку, и это сделало свое дело. Он очнулся уже в поезде, который вез всю их компанию в один из городков рядом с периметром. Конечно, если бы он протрезвел вовремя, то, возможно, вышел бы из вагона и вернулся назад. Но веселая и разбитная компания таких же, как он, пьяных, разухабистых и верящих в свою удачу молодых людей просто загипнотизировала его. Решив, что это судьба, он отбросил все сомнения и погрузился в путешествие.       Сколько ехали и что по дороге пили и ели, Андрей не помнил. Ночью они тряслись в кузове старого армейского грузовика. Андрей запомнил, что в грузовике почему-то пахло рыбой, и как водка расплескивалась и текла по пальцам, когда грузовик подпрыгивал на ухабах. Потом они, хихикая, пробирались за каким-то мужчиной под колючей проволокой. Довольно долго ползли то по канаве, то по кустам и даже по ржавой металлической трубе. Время от времени мужчина останавливался и курил, пряча огонек сигареты в кулаке. А они прикладывались к солдатской фляге, где, похоже, была адская смесь спирта и крепкого кофе.       Андрей очнулся в странном месте: то ли в старом деревенском доме, то ли в сарае. Он лежал на куче тряпья неопределенного цвета и вида, от которого пахло плесенью и грибами. Солнечный свет проникал через отверстие, которое когда-то было окном. Луч солнца нагрел его темные волосы, и, может быть, из-за этого, а может быть, из-за излишков выпитой накануне бурды из фляги, голова нестерпимо болела. Но не это было причиной его пробуждения. Он почувствовал, как окованный металлом, пыльный и высоко зашнурованный ботинок бесцеремонно, но и без излишней жесткости, толкал его в область пупка.       — Эй, дружище, вставай! — раздался откуда-то сверху уверенный, чуть сипловатый голос. — Ты уже достаточно продрых, чтобы можно было поговорить с тобой!       Андрей сосредоточил взгляд на замысловатом рисунке трещин на досках пола, над которым кружился небольшой вихрь потревоженных пылинок, вспыхивающих в солнечном свете. Подняв глаза, он на мгновение растерялся: перед ним стоял ненавистный Вадим!       Остатки хмеля мгновенно покинули его голову, и он быстро, насколько это было возможно, вскочил. Оказавшись лицом к лицу с человеком, который разбудил его, и под его внимательным взглядом болотного цвета глаз, он понял, что это был не Вадим, а просто мужчина, немного похожий на него.       Мужик был крепкого телосложения, подтянутый, с шеей борца. Одет он был в выцветшую почти добела «горку», на куртке которой в районе, где у обычного человека выпирает пивной живот, находилось большое грязное, жирное пятно от оружейной смазки.       — О-па, живчик какой… — одобрительно пробормотал мужик и протянул ладонь. — Вася Зубок. Будем знакомы.       — Андрей Викторович, — зачем-то с отчеством представился Андрей, и тоже протянул руку, по пути быстрым движением обтерев потную и липкую ладонь о штанину.       Судя по тому, как иронично повел бровью Вася, отчество здесь было лишним. На манипуляции с ладонью и штанами Андрея он, впрочем, не обратил никакого внимания. Рукопожатие было крепким и, кажется, искренним.       - Э... Где это я? - наконец, задал мучивший его вопрос Андрей. Он пытался составить более-менее достоверную картину из тех обрывков воспоминаний, которые были в его голове. "Где я? - думал он. - Завтра же мне на работу... А какой сегодня день? Понедельник? Вторник? Отчет заперт в столе, а ключ у меня. Будет скандал. Или позвонят... А смартфон где? Украли или..."       — Ха-ха-ха! — громко и с чувством рассмеялся Василий, продемонстрировав ряд совершенно белых, ровных и великолепных зубов. — Ну, ты и комик! Не шутишь? Не? Нет, вижу, что не шутишь! Ты, наверное, не помнишь, как вашу гоп-компанию привел Джениус, и как вы тут чудили, пьяные в стельку?!       Сердце Андрея почему-то пропустило удар, а между лопатками пробежал холодок. Он понял, что сейчас узнает что-то, что в корне изменит его жизнь. Это было похоже на то самое, про которое говорят, что лучше бы это было неправдой.       — Куда привел?       Вася откровенно наслаждался ситуацией:       — Добро пожаловать в Зону, сталкер! Ха-ха-ха! Ты на Кордоне!       — К-кордоне? В Зону? Что? — до Андрея стал медленно доходить смысл сказанного, и положение, в котором он оказался. Отчетливо вспомнил отделение в плацкартном вагоне, пластиковый стакан, в который текла струйка водки, как висел на поручне у открытой двери и блевал в проносящуюся мимо темноту с далеким огоньком бог весть какого домика. Вот только лица попутчиков и их имена никак не вспоминались, словно, как на фотографии, они были замазаны темным маркером. Мысли побежали в направлении как можно быстрее оказаться дома, в привычном и уютном мирке. Одно дело — фантазировать с банкой пива в руке, после просмотра очередного сериала, а другое — оказаться в этом самом сериале, и не дай бог, героем первого плана.       Андрей лихорадочно схватился за карман рубашки, застегнутый на перламутровую пуговку. Несколько долларовых бумажек явно прощупывались через тонкую ткань. «Хоть не ограбили, — обрадовался он. — Почти штука баксов, я отсюда выберусь! Выберусь… Надо только осмотреться, что к чему. Доверять никому нельзя… А то как в армейской „учебке“, бабки свистнут или отберут, как тогда вернуться домой? Эх, и угораздило меня… Больше в рот ни-ни, даже пива, даже дорогой коньяк». Самое интересное, что сейчас он полностью забыл не только про подарочек для Светки, но и про саму Светку. Словно и не сох он по ней, и не мечтал о розовом халатике.       — Короче, Андрей, тебе на сборы десять минут, перышки почистить и рожу вымыть. Потом иди к Волку, это по улице налево, он у Большого костра сидит с ребятами. Волк у нас за старшего, президент, можно сказать. Расскажешь ему о себе, а там видно будет. Вчера разговора не получилось, гы-гы-гы! — опять рассмеялся Зубок.       — А уборная где тут у вас? — Андрей почувствовал, что надо сделать кое-какие неотложные дела.       — Уборная? Да почти везде… Но „по-большому“ — направо, увидишь будку, лопух только заранее приготовь, хе-хе. А колодец — умыться, наоборот налево, сразу за домиком. Только не пей. Руки мыть можно, лицо — осторожно. Всё понял? Ну, давай, увидимся.       И не дожидаясь, пока Андрей найдет свой рюкзачок и ветровку, вышел из дома. Шаги его сразу стихли, как будто он растворился в теплом солнечном дне, там за окошком. За тем окошком ждала Андрея новая жизнь.