_____________________
Когда мистер Помпа потряс Мокрица за плечо и сказал, что Пора Вставать И Открывать Почту, обнаружилось, что медная девушка не только не пропала, но и удобно устроилась. Теперь ее окружали как минимум две дюжины тканевых корзинок, стоящих на посылках и пакетах, куда она сбрасывала по одному-два конверта. Грош и Стэнли опасливо посматривали на нее из-за прилавка, отгораживаясь Уставом. — Вы… — потрясенный Мокриц пару раз моргнул, но и это ее не прогнало. — Вы всё ещё здесь? Девушка обвела взглядом груды писем и доверху забитые шкафы, а затем подняла очередную горсть конвертов. — Мне еще работать и работать, — ответила она. — Я даже холл не расчистила. — Но тут же миллионы писем! — Их станет меньше, если вы доставите то, что я уже рассортировала. Этим же и занимается почта, нет? — она подняла на него взгляд. — Только не потеряйте корзинки. Других у меня нет. Мокриц подошел поближе и присмотрелся. В каждой корзинке лежали письма только для одной определенной улицы — Малых богов, Чердачной пчелы, Искусных умельцев и еще для двадцати с чем-то. В масштабах Анк-Морпорка это было сущей мелочью, но, тем не менее, по всем адресам успела собраться внушительная пачка. Почтмейстер почесал затылок. Ситуация одновременно смущала и радовала его. Надо было что-то решать. Наконец, он одернул сюртук, поправил шейный платок и протянул девушке руку. Та недоуменно провела взглядом от его ладони до плеча. — Боюсь, наше знакомство не совсем задалось, — заметил он, дружелюбно-неловко улыбаясь ей. — Мокриц фон Липвиг, новый почтмейстер. Там, за прилавком, — он указал свободной рукой, — младший почтальон Грош и его помощник, Стэнли. А за моей спиной, наверняка, стоит мистер Помпа, — раздался звук, похожий на глину, трущуюся о глину, и Мокриц устало прикрыл глаза. — Очень рад, что вы… вызвались нам помочь… в такой нелегкий час. — Оана Мунтяну, — ответила девушка, осторожно пожимая ему пальцы. — Я… очень люблю бумагу. Очень. Ее медные глаза были такими же безумными, как и у Стэнли, стоило ему заговорить про булавки. Мокриц ослепительно улыбнулся ей и поспешил перевести разговор на другую тему. — Вас, часом, не Витинари прислал? — поинтересовался он, прищурив глаз. Оана приподняла бровь. — Смело с вашей стороны ожидать на это честный ответ, мистер Липвиг, — она задумчиво наклонила голову, и так, и сяк поворачивая его ладонь. — У вас очень напряженные и холодные руки. Не пробовали делать массаж? Мокриц с некоторым усилием выдернул руку и, схватив стопку писем, адресованных на Сестрички Долли, кивнул напоследок — а потом быстрым шагом направился к двери, кляня богов и судьбу за очередного безумца, встреченного им на пути._____________________
По полезности Оана была где-то на уровне мистера Помпы: если голему хватило всего лишь дня, чтобы откопать в кабинете почтмейстера стол, стул и даже диван, то медная девушка за это же время полностью разобрала завал у полюбившейся ей колонны. Для Почтамта, двадцать лет копившего письма, это было невиданным достижением. Когда Мокриц спросил, почему она с такой любовью к бумаге не разносит почту, Оана округлила глаза и прижала ладонь к груди. — Помилуйте, сэр, — ответила она. — Я даже не знаю, на какой улице находится Почтамт. Мокриц озорно ухмыльнулся ей, подхватывая мешок писем на Саторскую площадь и соседнюю с ней площадь Разбитых лун. — Что и ожидалось от иностранки. — Кто бы говорил, фон Липвиг, — парировала она. — Кто бы говорил. Почтмейстер, посмеиваясь, уже было направился к выходу, как остановился на середине шага и полуобернулся к ней. — Госпожа Мунтяну, — окликнул он. Оана оторвала взгляд от очередного конверта, покрытого коркой голубиного помета. — Как думаете, письма могут убить? Девушка пожала плечами, выхватывая из-за пояса платья лопатку. — Бумага, несомненно, может, — ответила она. — Но письма обычно на такой не пишут. А что? — Да так, мысли вслух, — отмахнулся он, решив пока что не делиться с ней своими еженощными кошмарами. Хватило и одного мистера Помпы с его советами. Оана нахмурилась, бросила лопатку вместе с конвертом на табуретку и в пару шагов нагнала Мокрица. Обхватив его лицо, она несколько раз провела основаниями ладоней от его скул к вискам, а потом, сложенными пальцами, от подбородка до затылка. Помассировав застывшему от неожиданности почтмейстеру веки, Оана недовольно цыкнула и отпустила его. — Найдите себе хорошего массажиста, фон Липвиг, — заявила она. — Это ужас, а не шея. Вас в последнее время случайно не вешали? — Н-нет, — поспешил ответить Мокриц. Оана поморщилась, скрестив руки на груди. — Вам надо срочно расслаблять мышцы. В таком состоянии вы надолго на посту почтмейстера не задержитесь. Как будто он и без нее этого не знал._____________________
— Мистер Липвиг, здесь нельзя спать. Мокриц испуганно распахнул глаза и помотал головой. Он был по шею закопан в письма. Где-то из-под пыльных белых конвертов выглядывало его колено. Прямо над ним нависала Оана, по-прежнему в синем, по-прежнему медная и по-прежнему слепящая своими серьгами. Почтмейстер спешно вскочил и отпрянул от кучи бумаги, которая вот только душила, затягивала, погребала… Оана накрыла ладонью губы и протяжно хмыкнула. — Так, мне надоело, — она подхватила его под локоть и повела в сторону лестницы. — Показывайте, где здесь ваш кабинет. Будем вас лечить. Она тащила его с такой силой, что Мокриц бы не удивился, если бы она попросту перекинула его через плечо, прояви он хоть толику сопротивления. Заверив мистера Помпу, что его жизни ничего не угрожает (голем засомневался, но не стал перечить), Мокриц оказался на собственном диване и под строгим взглядом Оаны снял сюртук, жилет и шейный платок. Обойдя почтмейстера кругом, она прощупала ему плечи и покачала головой. — Рубашку тоже снимайте. Мокриц сглотнул, но послушался. Закатав рукава, Оана растерла ладони — и буквально впилась ему в шею. По крайней мере, именно так Мокрицу и показалось. Ребра ее ладоней были такими жесткими, словно проходились по самому позвоночнику, а не по коже над ним. Когда они дошли до его лопаток, Мокриц не выдержал и зашипел. — Терпите, — раздался над ухом голос Оаны. — Будет больно. Несколько раз погладив его по спине, она вернулась к его шее. Всякий раз, как она прихватывала кожу, Мокриц ощущал огромных размеров узел, который неохотно спускался от его затылка к ключицам. Твердые пальцы Оаны будто месили тесто, а не массировали — настолько ошеломляюще грубым был их натиск. Даже когда она проводила по нему раскрытыми ладонями, Мокриц шипел и дергался от боли, разбуженной в каждой мышце. — Я могла бы вам посочувствовать, — отвечала на это Оана. — Но не стану. Вы сами до такого довели. Ее руки ни на миг не покидали его кожу, и это, несмотря на ужасную боль, до странного успокаивало. Когда ее пальцы вновь нашли тот невидимый узел в шее и принялись то ли расправлять, то ли выталкивать его, Мокрицу внезапно стало несказанно хорошо. Услышав его облегченный вздох, Оана погладила ему верхние позвонки и опустилась ниже, сжав кожу рядом с подмышкой. Мокриц аж вскрикнул от того, как резко его опустило с небес на землю. Ощущения были кошмарными. — Ясно, — сказала Оана. — Теперь я поняла, как вам помочь, — она подошла вплотную к его спине и погладила плечи. — Обхватите себя руками. Как можно крепче, — Мокриц растерянно нахмурился и скрестил руки. Оана прижалась к нему и сцепила пальцы на его нижнем локте. — А сейчас медленно откидывайтесь на меня. И упритесь подбородком в грудь, — он так спешно наклонил голову, что у него горло разболелось. — Да, вот так. И откидывайтесь, откидывайтесь… Мокриц не понял, что произошло в следующий миг — его вдруг сильно тряхнуло, и одновременно с этим раздался громкий хруст. И шел он, похоже, из его поясницы. И как же ему стало легко. — А еще раз можно? — прохрипел он, от радости не контролируя голос. Оана улыбнулась. — Тогда попробуем размять еще пару костей. Поднимите руки, — Мокриц уже был счастлив послушаться. Оана просунула ему руки подмышки. — Теперь заведите их за голову, — сцепив их пальцы, она осторожно осмотрела его корпус и продолжила: — И откидывайтесь, как в прошлый раз… Когда хрустнул позвоночник, Мокриц даже глаза прикрыл от удовольствия. — Проклятье, — выдохнул он. — Я будто заново… — он резко повернулся к Оане. — А можно так же, но чуть левее? И ниже? — Я бы предпочла сначала хрустнуть вам шеей, — тоном знатока сообщила она. — Но и в таком порядке тоже пойдет, — уложив почтмейстера животом на диван, она прошлась ладонями по его пояснице, после чего сложила их крест-накрест и надавила с таким восхитительным хрустом. Мокриц глухо простонал. — Мистер Липвиг, я бы настоятельно рекомендовала вам найти кровать, — она завела ему руку за спину и скрутила в пояснице, пока та не хрустнула. — Иначе это вас ждет на регулярной основе. — А я, в общем-то, и не против, — улыбнулся ей снизу Мокриц. Оана улыбнулась, проделывая то же самое с другой рукой. — Тогда наймите меня в штаб, в конце-то концов. Мокриц рассмеялся, впервые за долгое время ощущая необычайную легкость в спине и голове. — Боги, Оана, я тебя обожаю.