Бумажный чародей и музыка сфер

      — Мне снилось, что я — воровка кукол.       Утренний, неприветливый лес купался в медовых лучах восходящего солнца. Деревья, задыхающиеся под адским плющом, стонали на ветру шелестом листьев и скрипом умирающих стволов. Ничто на многие мили вокруг не желало приветствовать путников — равно как и облегчать им путь. Перебравшись через вырвавшиеся из-под земли корни, они вернулись на едва заметную тропу.       — Там была свадьба, понимаешь? А я просто мимо шла. Гости позировали на фоне горы, уставленной белыми куклами — видел бы ты, какими куклами! Изящными. Детализированными. Без единого изъяна. А они просто стояли рядом, даже не глядя на них, даже не обращая внимания! Они любовались невестой, а невеста — собой.       Воздух обжигал щеки жаром, идущим от земли. Духота и едкий, чуть сладковатый запах ядовитого адского плюща свербили в носу, перехватывали дух, замедляли. Путникам пришлось остановиться — дальше предстояло лезть вверх по склону, а там каждый выдох на счету.       — Подружки невесты позвали меня в комнату отдыха под горой. Сказали, что в честь свадьбы раздается часть коллекции, самая простая часть, самая не уникальная. Штук восемь кукол, кажется. Я влюбилась в них с первого взгляда. Я хотела их все. Но велели выбирать. Сказали, мол, нам так жаль, но не больше одной. Я ходила. Я присматривалась. Я притворялась профессионалом, экспертом, снизошедшим до этих жалких поделок. А они наблюдали и смеялись, видя голод в моих глазах.       Вверх, по земляным ступеням, мимо высохших пней и поваленных сучьев. Дойти до поляны, передохнуть и еще выше — и так до самой вершины, пока не увидишь развилку. Когда они доберутся туда, солнце разойдется во всю свою немилосердную мощь — надо будет ускориться, поскорее найти каменную дорожку к перевалу и вновь скрыться в лесной тени.       — Я остановилась на фавне. Девочке-фавне с блестящей черной кожей, огненно-желтыми волосами и огромными витыми рогами. Не пластмассовыми — деревянными. Не помню, в платье она была или нет, но в ее лбу переливался крохотный лунный камень. Черный, золотой и голубоватый — скажешь, не сочетаются? Возможно. Но ты бы видел, какой прекрасной она казалась во сне.       Путники, схватившись за руки, бочком спустились по выступающим грубыми сколами камням. Приходилось держаться друг друга — желто-оливковая гамма леса разбавилась бордовыми пятнами кислотной лещины. Свет, падавший на круглые листья, окрашивал их в кроваво-красный цвет, превращая кусты в россыпь ожогов, отделившихся от кожи.       — Они начали переглядываться. Давить эти гаденькие ухмылочки. «Да, конечно, можешь забирать, но давай подождем невесту». Почему я сразу не догадалась? Да и кто бы стал отдавать таких кукол? И я вышла к горе. Пока невеста выслушала поздравления, я схватила самую мощную куклу, самую ослепительную. Неповторимую. Белого рыцаря в закрытом шлеме с вычурным плюмажем. Он сидел подле императрицы, занеся над головой копьё. Я взяла его в руки и бросилась прочь.       Слева потянуло холодом, и порыв ветра принес запах сырости и разбитых ракушек со стороны обрыва. Хорошо, что они свернули загодя — иначе идти бы им сейчас по отвесному краю над морем, давно привыкшим ко вкусу разбившихся людей.       — Кажется, невеста что-то поняла. Она смотрела так пристально — а я пряталась от ее взгляда, пряча рыцаря под собой. Я покинула город, и никто и не подумал остановить меня.       Вдалеке, за зеленой стеной, начинал виднеться берег. Дальше они отправятся по камням, до переправы — а потом на остров, и дальше, дальше, дальше…       — Ну разве не глупость? Красть кукол… Как ты считаешь?       Белый рыцарь приподнял забрало и растерянно улыбнулся рогатой спутнице.