Вечернее.

Они не слышат, как щелкает дверной замок лишь потому, что заняты друг другом. Выяснением отношений, если быть точным. А сторож глух на одно ухо и не слышит гневный шепот с той стороны двери и запирает запозднившихся учеников в классе, после чего, зевая, удаляется домой. - Да ты, ты, тыыыы! – шипит Химэко, стискивая воротник его рубашки. Боссун скалится в ответ, сверля подругу таким злым, на сколько он вообще может взглядом. – Бесчувственный чурбан! - Я слышу это от человека, отправляющего в нокаут взрослых мужиков! – восклицает Юске, выдирая свой воротник из ее рук. Химэко хмурит брови до такой степени, будто сейчас взорвется. А ведь ссора-то из-за пустяка. Из-за очередного глупого прикола Боссуна. Но Химэко не в настроении с самого утра, а Юске порядком надоели ее придирки. Лучше разобраться в этом сейчас, пока рядом никого, чтобы жертв не было. Хотя, настроения и на это не хватает. - Все, надоел. Глаза б мои тебя не видели, идиот. Я домой! – рявкает Химэко, дергая дверь. Дверь остается на месте. После третьего и пятого раза тоже. Химэко напоследок пинает ее, разворачиваясь обратно к Юске. – Вроде как нас заперли. И черт подери, почему именно с тобой?! - Да уж я тоже не в восторге! – фыркает Боссун, самолично пытаясь отпереть дверь. Та на его попытки не откликается, и даже не скрипит. – И что делать теперь? Выбивать? Прыгать из окна? - Попробуй. Если выживешь после первого удара об дверь я тебе даже поаплодирую. – Химэко отворачивается от него, забираясь с ногами на стул. О славном изобретении человечества телефоне никто не вспомнил - что поделать, нервы. За окном алеет небо, и, кажется, где-то на горизонте мелькают черные тучи. Химэко надеется, что они не дойдут до них сегодня, иначе они замерзнут тут ко всем чертям. Если, конечно, не замерзнут раньше от ледяной атмосферы в классе. Слишком много холода они оба испускают для такой маленькой аудитории. Юске сдается первым – не привык долго молчать и дуться. - Агрх, что мне сделать, чтобы ты перестала на меня так смотреть?! – на выдохе выдает он, падая на соседний стул.Пытается выглядеть равнодушным, но глаза с лихвой выдают напряжение и страх от того, что она обижена серьезно. Химэко ловит его взгляд и непроизвольно смущается – как будто он насквозь ее видит, ну! - Из окна выкинуться, - ворчит она, отводя взгляд. А Юске то ли шутя, то ли серьезно это самое чертово окно и открывает, высовываясь наружу чуть ли не наполовину, и у Химэко сердце пропускает удары. – Я же пошутила, идиот! - Да без тебя знаю, - отвечает Боссун, закрывая окно и садясь прямо под ним. – Погоду проверял. Не стал бы я прыгать ради тебя. На самом деле стал бы, говорит он сам себе, прикрывая глаза. Стал бы, еще как. Ради того, чтобы не потерять, и не такое бы сделал. А у Химэко пропадает желание огрызаться в ответ. Ей и не надо, чтобы ради нее геройствовали. Одного, того самого раза, когда он был готов сцепиться со шпаной без всякого опыта достаточно. Она садится рядышком, утыкаясь лицом в колени, и просто тихо сидит, пока Юске не начинает думать, что она спит. Неплохо было бы хотя бы раз в жизни переночевать в школе, думает он. Да еще и в такой компании. Но холодно же уже, черт! Повинуясь то ли голосу разума, то ли сердца, он снимает с себя толстовку и накидывает ей на плечи, не забыв после этого картинно отвернуться и смутиться. - Замерзнешь ведь. Химэко смотрит на него удивленно, как бы не веря, что этот «бесчувственный чурбан» смог до такого додуматься. - Спасибо, - шепчет она, а Юске улыбается, без всякой усмешки и злобы. Они бы и сидели так, молча, боясь друг с другом заговорить, если бы не СМС-ка Свича «Вы где?» и подоспевший сторож, забывший забрать собственный мобильник. Он еще и удивляется, какого черта тут кто-то есть. По дороге домой они все так молчат, не смотря друг другу в глаза, и только возле дома Химэко (он еще что, провожал?!) говорят друг другу «Пока!» и расходятся. Химэко лишь через несколько секунд понимает, что на ней все еще его толстовка, поэтому не раздумывая бежит следом и хватает за рукав, пытаясь отдышаться. - Держи, - снимает с плеч кофту, буквально впихивая ее ему в руки. А в следующую секунду делает то, от чего Боссуну кажется, что он спит – целует в щеку и быстро уходит, не оборачиваясь. Юске еще с минуту смотрит ей в след, и только потом идет к себе, все еще не веря в произошедшее. Через некоторое время всех голубей в парке пугает громогласное «Яхууу!», а Химэко у себя дома давится чаем, потому что узнает до боли знакомый голос.