Рассвет под Сакурой

      Я очнулась два дня назад. Отлежала себе бока и проснулась от бездеятельности, ведь мое тело еще ни разу не валялось целый месяц на больничной койке. Проснувшись, первым делом увидела сонное лицо Наруто, ласково смотрящее на жену, которая порхала вокруг меня, словно бабочка.       Хината целый месяц ухаживала за моей бездыханной тушкой и теперь просто валилась с ног на как раз подвернувшиеся колени Наруто. Они живут вместе уже пару лет. Мне не понадобилось много времени, чтобы увидеть первенца Лисенка. Наверное, он будет похожим на отца.       За два дня я ни разу не видела Саске. Он не приходил навестить меня. Быть может, до сих пор обижается на мою выходку, а может, банально на миссиях. После разоблачения Сая Шизуне временно стала управлять Конохой, между делом натаскивая Наруто для поста Хокаге. Совсем скоро его мечта осуществится.       Вчера я сама принялась за собственное лечение. Хината страшно разнервничалась, смотря на то, как я периодически теряю сознание из-за слишком интенсивного лечения. А что поделать? Я не могу долго оставаться на одном месте, даже если это родная деревня. Да и хочется поскорее пообщаться с Сенсеем, которую, кстати, нужно еще вылечить. В общем, не скучно.       Это утро я встретила в добром здравии, но с незначительной слабостью. Чакры еще маловато, но, к счастью, я смогу заставить очнуться Цунаде неэнергоемкими техниками.       Наспех переодевшись в закрытое платье по колено, я вышла на улицу. Погода сегодня на редкость прекрасная. Не иначе как мне разрешено хотя бы сегодня побыть в полном спокойствии. Повезло.       Хотя, нет, сегодня слишком жарко. Мое платье хоть и без рукавов, но закрытое, поэтому мое привыкшее к топу тело изнемогает от жары. Еще ведь нужно учесть, что под платьем несколько слоев бинта. Я еще не совсем здорова.       Коноха изменилась даже не из-за того погрома, что был месяцем раньше, а просто изменилась. С людьми, наверное. А может быть, это я изменила свое отношение к миру?       Мои каблучки стучат по мостовой, я иду на встречу с учителем. Ой! Что сейчас будет!       здание военного госпиталя встретило меня запахом лекарств и дружелюбно распахнутыми створками. Я зашла и, не тратя времени, направилась в нужную палату. Никто не пытался помешать мне войти к Цунаде, слухи о моем подвиге обошла уже каждый уголок Конохи. Я стала героиней.       То, что я увидела, меня огорчило. Метка Сенджу практически пропала с лица Годайме, став еле заметным голубоватым ромбиком. Сама Цунаде стала выглядеть по возрасту, кажется даже, что появились новые морщины. Печать сломлена. Чтобы восстановить технику былой молодости, учителю придется помучиться для ее восстановления.       Цунаде в коме. Ее сердцебиение замедлилось до предела. Высококачественный яд, не трогающий плоть и душу, а вредя только чакре. Словно энергия просто утекает сквозь тело учителя. Хм, а вон там, на запястье, порез. Судя по всему, работа достаточно грубая, похожа на суицид. Но от потери крови три месяца валяться на койке с нашими врачами просто нереально.       Я аккуратно взяла из вены кровь Годайме и начала лечение. Сначала подобрала правильный антидот. Это заняло у меня часа четыре и кучу нервов, но результат того стоил. После ввода противоядия сердце Цунаде забилось чаще, потребовав больше крови, чем было в теле учителя. Вот здесь и пригодилась моя давняя разработка. Я начала просто заливать обычную воду в вены Сенсея и моментально преобразовывать ее в кровь, идентичную той, что уже была в теле пациентки.       Еще через час Цунаде просто спала, а я была на пределе. И так маленькое количество чакры упало почти до нуля. Не валюсь я в сон благодаря энергетикам.       Выйдя на улицу, я была поражена, как быстро летит время. Заходила я почти в полдень, а выхожу на закате. Сейчас я поняла, как соскучилась по Конохе. Это мой дом, и этого не изменить.       Мозг пронзила шальная идея попытать удачу, и ноги понесли меня в направлении Квартала Учих. Минут через двадцать я стояла посреди живописного сада с маленьким прудиком. Здесь все такое уютное, что уходить совсем не хочется.       Я с замиранием сердца, впервые за многие годы, постучала в крепкую дверь. Уже через минуту послышались шаги, а потом дверь открылась. На меня взирают две черные бездны. Сначала они заглянули в мои глаза, а потом как-то слишком собственнически прошлись по телу. Мне, право слово, стало неудобно в непривычно длинном платье белого цвета и сравнительно низеньком каблуке. Хината не дала надеть босоножки с десятисантиметровой шпилькой.       И тут случился удар по моему самолюбию. Саске с грохотом захлопнул дверь перед самым носом одной избалованной мужским вниманием куноичи. Я даже не успела нацепить на губы дежурную приветливую улыбку.       Но из ступора я вышла быстро и уже собралась кричать, но вовремя взяла себя в руки. Я подошла к двери и разочек долбанула в нее кулаком, после чего начала свою гневную тираду:       — Ты что делаешь, сволочь? Благодари всех, кого хочешь, что у меня слишком мало чакры для того, чтобы разнести эту дверь к чертям собачьим. Пришла тут, понимаете, решила через гордость переступить, а мне и сказать ничего не дали! Ненавижу!       Я еще разок долбанула кулаком в дверь и развернулась, чтобы уйти. Но как только моя многострадальная тушка вышла из-под маленького навеса, началась гроза. А ведь день был такой замечательный!       — Отлично, теперь придется идти под дождем к Наруто, спать все равно негде, — бубнила себе под нос, неутомимо придумывая, как несильно намокнуть под проливным дождем.       Когда мои ноги сделали несколько шагов вглубь дождевой стены, мне чудом удалось услышать звук открывающейся двери. Саске стоял и улыбался так искренне, что мои обиды просто растворились в ней. Молодой человек, оставив дверь открытой, вышел в одних штанах и босиком на улицу. И я не успела опомниться, как оказалась у него на руках.       Крепкое и почему-то родное тело Саске было теплым, мягким, в общем, сопротивляться я не стала. Он быстро занес меня в дом, где, захлопнув дверь, отправился в одну из комнат. Спальня?       — Стой здесь, — попросили меня, что я и выполняла, пока Саске не принес мне свою футболку. А потом, не спрашивая разрешения, он начал меня раздевать: сначала развязал тугие шнуры корсета, потом аккуратно стянул платье, стараясь не задеть бинты.       Наверное, Саске не взял меня в столь удобный момент по одной причине: бинт был замотан и на груди. Нет, я ошиблась. Учиха не остановился на платье и начал меня разбинтовывать.       — Чем это ты, интересно, занимаешься?       — Не хочу, чтобы ты заболела. Чакры-то у тебя нет для лечения, — Саске ухмыльнулся и продолжил прерванное занятие. А бинты и вправду намокли.       — Бинт мне принеси, я себе перевязку сделаю. — Учиха ничего не ответил и молча вышел, но не прошло и полминуты, как появился вновь с бинтом в руках.       А потом моя жизнь превратилась в калейдоскоп красок и инстинктов. В общем, Саске не отступился и снял с меня бинт полностью. Но, посмотрев на полсотни разных порезов на животе, начал перевязку. Вот только он явно никогда не сможет быть медиком, ведь перевязал меня только на животе, оставив грудь голой. Или это он специально? Но я уже не сопротивлялась, его нежные руки были настолько теплыми, что по телу от их прикосновений проходили волны желания.       Я не сдержалась и, привстав на цыпочки, дотронулась до губ Учихи. Кажется, только этого он и ждал. Прохвост прижал меня к своему голому торсу нежно, но крепко. Мои руки без моей воли, кстати, скользнули на шею Саске. Кстати про волю, а она вообще была?       Саске не выпускал меня из плена поцелуя, пока в легких не закончился воздух. Он начал целовать мой подбородок, спускаясь к шее. Я хотела было что-то сделать, но, посмотрев в глаза Саске, увидела в них просьбу расслабиться и получать удовольствие. Но я не смогла, вспомнив про его маленькую месть.       — А на этот раз ты не уйдешь в самый интересный момент? — Он уже повалил меня на кровать и теперь целовал мою грудь.       — Нет. А ты уйдешь завтра? — Его глаза сквозь пелену желания были с ноткой грусти.       — Конечно, я не умею жить на одном месте. Мне нужна свобода. Как воздух или даже больше. Но я вернусь. Я всегда возвращаюсь.       Саске не ответил, просто продолжил прерванное дело. Его язык ласкал мои соски, от чего мне становилось все жарче. Я уже собралась прекратить эту сладострастную пытку и взять инициативу на себя, но глаза Саске не высказали на эту тему одобрения. Так я и осталась лежать в горячих руках Учихи.       Он проводит влажную дорожку от низа живота и до губ, где я ловлю его язык в поцелуе. Его проворные руки снимают последнюю деталь одежды, и трусики летят в дальний угол комнаты. Я остаюсь нагой, но чего тут смущаться?       Саске целует мою шею, пока пальцы его руки доходят до самого сокровенного. Еще секунда — и в моей голове становится пусто от мысли, как замаскировать засос. Я извиваюсь под Саске от наслаждения. Его пальцы проникают во влагалище и быстро находят клитор, играя с ним. Я уже начинаю терять полную картину происходящего из-за сладости того, что сейчас происходит.       Саске наклоняется ко мне и целует, да так, что мозг просто выключается. Его пальцы все еще ласкают меня внутри, я вся изгибаюсь и в экстазе шепчу его имя.       И вот наконец-то Саске отрывается от меня и раздевается сам. Вид накаченного тела Учихи вызвал у меня новую волну желания. Я устала бездействовать, переворачиваю Саске и залажу на него. Наклоняюсь к губам Учихи и целую так, как умею, даря ему всю нежность и страсть, на которую способна. Наши языки переплелись, даря экстаз.       Я начала проводить языком по его шикарному торсу, оставляя мокрые дорожки. А потом и Саске надоело сладострастное томление, и он аккуратно вошел в меня. Не скажу, что это было так нужно, не девственница все ж, но приятно.       С каждой минутой Учиха двигался все быстрее и быстрее. Страсть накрыла меня ураганом, я начала царапать спину Саске, от чего тот не перестал получать удовольствия. Не знаю, сколько времени мы в прямом смысле были одним целым, но кончили вместе, устало повалившись на кровать. Сил уже не было, но я перевернулась и поцеловала Саске с некой любовью и большой благодарностью. Он понял и ответил тем же.       Дом Саске я покинула до зари, и теперь, как когда-то, стояла, смотря на Коноху в лучах рассвета. Я ухожу, но я вернусь скоро, очень скоро.       — Подожди, Сакура! — Я услышала крик Наруто и все же остановилась.       Как только он подошел достаточно близко ко мне, я сказала:       — Я тебя поздравляю. Ты будешь хорошим Хокаге. Береги сына. — Вчера, очнувшись, Цунаде объявила, что ей надоело управлять Конохой и что Наруто наконец-то будет Шестым.       — Спасибо, Сакура, но ты не останешься? Ты же еще никого не видела. Даже с Цунаде не успела поговорить.       — Я вернусь быстрее, чем ты думаешь. Мы еще успеем наговориться. Я всегда возвращаюсь…