Рассвет под Сакурой

      Около недели я наблюдаю за тем, что творится в Конохе. Мягко говоря, лучшим решением проблемы является разнести все подчистую и не заморачиваться.       Как оказалось, в городе не бунт, а примитивный заговор. Корень АНБУ во главе с Данзо замышляли неладное еще во времена Третьего Хокаге. Тогда именно они помогли Орочимару, хоть это и осталось секретом для мира.       Сейчас же ситуация стала сложнее и запутаннее. АНБУ связались с Акацуки, практически перехватили власть в Конохе. Совет старейшин поменялся за те пять лет, что меня не было.       В общем, дома творится суматоха. Сай стал приемником Данзо, заговор продолжается. Цунаде совсем недавно узнала, что столько лет творилось в деревне, и попыталась препятствовать Корню. Вследствие чего вся Коноха думает, что Санин решила покончить жизнь самоубийством, поняв, что в этой жизни потеряла все. Шизуне сумела помочь пострадавшей, но Цунаде в коме. Надежда на спасение крайне мала.       Теперь в деревне правят заговорщики. Сай, капитан Ямато и то, что они творят, уже принесло свои плоды. В последнее время между шиноби прошел слушок, мол, Деревня Скрытая в Листве решила завоевать Суну. Войска готовятся.       И в довершение всего Акацуки стали проявлять себя. Их осталось совсем мало после войны, но теперь они возобновили свои силы. У них появились новые члены. Я не знаю их имен, но по ощущениям чакра у них достаточно опасна.       А теперь главное. Никто кроме Саске и меня не знает о заговоре в Конохе. Естественно, не все верят в версию с суицидом Цунаде, святость Старейшин — закон.       От того момента, как техника перенесла меня с Саске к родному городу, мы живем в маленьком домике неподалеку. Мы часто приходили туда, когда были маленькими. Неплохие были времена! Сейчас дом заброшен, но после уборки пригоден для жизни.       Несколько дней кошмарная слабость не отставала от меня, порой казалось, что чакра просто не может пополниться, что я ее утратила навсегда. Позже Саске рассказывал, что у меня был жар, я бредила. Если серьезно, я не могу даже представить, что так влияет на мой организм. Вероятно, чакра природы.       Как бы то ни было, я вновь полностью здорова, что в принципе меня несколько огорчило. Саске заботился обо мне. Было приятно, когда он, увидев, что я, толком не стоя на ногах, пыталась тренироваться, брал в охапку и нес в дом под теплое одеяло. Мне нравилось, когда, заговорившись вечером, он засыпал со мной в обнимку. Мне нравилось, когда он отбирал бутылки со спиртным и вручал чашку с теплым чаем.       Мне было хорошо с ним, привычно. Он оставался и остается холодным красавчиком, интересующимся только местью. И вся его забота достаточно обычна для человека, выбравшего такую судьбу. Саске умеет любить, хотеть, страдать, но по-своему. Он не меняется, я не меняюсь. Мы любим свободу и не изменим ей, даже несмотря на то что наша привычка быть друг с другом граничит с любовью. Граничит, но таковой не является…       Но я не могу вечно оставаться просто женщиной. Я ниндзя с проклятьем на плечах. Я безжалостный воин, смеющий убить, не задумываясь над собственными чувствами. В нашем мире есть цели важнее ублажения собственных прихотей.       — Сегодня на редкость дождливая погода, — не отворачиваясь от маленького окошка, я смотрела на небо. Именно сейчас пришло ощущение, что сегодня прийти в Коноху — моя обязанность.       — Ты собираешься идти в Коноху? — Как всегда проницательный вопрос. За все время нашего недавнего общения он ни разу не задал лишнего вопроса.       — Да, я сама буду разговаривать с Саем, сама разберусь с тем, что там творится. Это моя дань за те пять лет, что я была погибшей для всего мира. — На мне обычный наряд и высокие ботфорты.       — Хочешь умереть?       — С чего ты взял? Я всю свою жизнь училась убивать. К тому же в любом случае умереть дома лучше. — Я развернулась лицом к Саске и удивилась. Он стоял, скрестив руки на груди, и хмуро смотрел на меня. Он явно был недоволен моим решением, к тому же собиралась на этот раз я по-другому.       Надев все, кроме кофты, я стала цеплять на себя оружие. Катана за спиной, сумка с кунаями на ноге, на пояснице — еще одна сумка со свитками и медикаментами. В довершение ко всему на моих руках были намотаны бинты по самый локоть и перчатки без пальцев.       — Ты что, издеваешься? Я еще могу понять, каким образом ты победила Тоби, но тебе никогда не справится в таком состоянии с неясным количеством воинов, в которых не менее половины силы твоего отца.       — Мне что, повторить? Решение не подлежит обсуждению, Саске. Уйди с дороги!       Саске упрямо стоял прямо на пороге и своим телом загораживал мне проход. Я начинаю медленно закипать. Тоже мне герой нашелся! Не пускает, видите ли, самоубийц в бой!       Я шагнула в одну сторону, он за мной, загораживая проход. Я шагнула в другую сторону, он не отступился. Через несколько минут мне в конец осточертело бегать туда-сюда, и я, немного напрягшись, перенесла Саске миль на двадцать от Конохи.       Водяная стена охладила запал. Попав под струи воды, мне вмиг стало стыдно за свое поведение. Я отправила Саске с глаз долой и из сердца вон, не послушалась его и пошла на верную смерть, повела себя как вспыльчивая стерва. Кошмар просто!       Я иду к знакомым воротам к центральному входу в Коноху. Пять лет назад я выходила из них, а сейчас зайду обратно. Зайду в прошлое, тем самым построив будущее. Больно понимать, что сейчас ничего не вернуть.       Струи холодной дождевой воды стекали по лицу и плечам. Вода словно смывала груз многих лет, становилось легче. Во мне словно зарождалось новое дыхание, просыпалась жажда новой крови, хотелось защитить дом, столь любимый сердцу. Я вновь просыпаюсь, возвращаюсь…       Мокрые волосы, нечем не завязанные, прилипают к телу. Вся мокрая, я все ближе приближаюсь к воротам Конохи. Еще совсем немного, и я начну творить собственную историю…       Огромные врата, охранники спокойствия деревни в такую погоду, закрыты. Ждать — смысла просто нет. Сегодня я решила рискнуть и пошла к врагу без стратегии и плана.       В душе расцветает красный цветок моего азарта, и я с разбега бью по воротам фирменным ударом. О, как же давно я не ощущала прелести настоящей Силы. Сейчас во мне ее предостаточно.       Огромные дубовые доски падают на землю, немного отхожу, чтобы не пришибло.       Впереди видно суматоху людей. Ниндзя толпой бегут к воротам, посмотреть, что случилось. Знакомых лиц не видно, но ощущение чего-то родного топит душу. Вот она я! Пришла!       Я уверенной походкой подхожу к развалинам и запрыгиваю на более-менее устойчивую доску. Красивым движением откидываю волосы с глаз и в позе, выражающей лишь власть над ситуацией, стою. В меня летят кунаи и сюрикены, но можно ли попасть в достойную дочь своего отца?       Как только кунай приближается слишком близко к телу, определенная его часть рассыпается на лепестки, а как только опасность проходит, мое тело принимает обычную форму.       Несколько минут я просто наблюдала за тем, как новое поколение практикуется в бою. По-моему, меня недооценивают. Почему, к примеру, Сай там или Наруто не явили свою персону к моему приходу? Может, обидеться и разнести здесь все к чертовой бабушке?       Но долго размышлять не пришлось. Инстинктивно я ощущаю опасность. Натренированный Шаринган моментально вспыхивает в глазах, и зрение ловит нападающего. Перемещаюсь с доски, вовремя кстати. За миг до катастрофы. Ведь на то место, где только что я стояла, попадает огромный Расенган. Естественно управляемый Наруто. Не думала, что пребывание на Родине начнется с давным-давно обещанного Наруто боем.       «Наруто, я знала, что рано или поздно ты зайдешь сюда, поэтому эта записка все время дожидалась тебя. Никогда не теряй надежду. Она приведет тебя к вершине, к мечтам, что ты так бережно хранишь в своем сердце. В следующий раз мы встретимся как достойные противники.

Сакура».