Ну, допустим здрасти (part 2)

Знаете, бывают такие дни, которые не задаются с самого утра. И самое неприятное — это то, что ты и понятия не имеешь: чего ты плохого сделал вчера, если твоя карма так решила поиздеваться над тобой сегодня. В такие дни ты думаешь, что все кончено, ничего никогда не будет хорошо. Единственное, что ты хочешь делать, — это лечь на пол, свернуться калачиком, включить Placebo и плакать, проклиная все на этом гребаном свете. Ты никого не слушаешь, не слышишь, пытаешься не замечать. Тебе ничего не охота делать. И самое отвратительное — это то, что это тебе нихрена не помогает, даже наоборот, становится хуже, но и останавливаться не хочешь, просто не видишь смысла. Именно такой и был тот день. Отвратительный день, о котором я не хочу вспоминать, но который навсегда изменил мое отношение к моей семье. После того дня я и поняла, что она у меня есть. Я поняла, что окружена самыми лучшими людьми на планете. После того дня я поняла, что у меня есть папа. Это был день до моего выпускного. Я готовилась к нему несколько месяцев: выбирала платье, туфли, косметику. Я хотела, чтобы этот день мне запомнился на всю оставшуюся жизнь, и это мне устроил Мэтт. Я, конечно, замечала его странное поведение в последние два месяца, но я думала, что это связано с папарацци и журналистами, которые нас преследовали; эшелоном, который хотел завязать со мной дружбу (понятно из-за чего); или навязчивыми парнями, но я никогда не давала поводов для ревности. Мэтт был моей первой любовью. Парнем, с которым я действительно хотела прожить всю жизнь. Хотя подростковая любовь редко бывает удачной, но я верила, что у нас все может получится, ведь он и сам немало сделал для наших отношений. Он принимал меня такой, какая я есть, я видела нежность в его глазах, которая просто так не появляется. Я знаю — он тоже любил меня. Любил. — Прости. Я должен был раньше сказать тебе… — с виноватым видом произнес он, когда я на всех порах неслась к нему, чтобы показать бабочку, которую подбирала несколько часов в магазине. Сделала приятное на свою голову. Я уставилась на машину когда-то моего парня, где сидела на переднем сиденье до боли знакомая персона с яркими красными короткими волосами. Вивьен. А ведь она тогда, в момент знакомства, уже странно себя вела, но я этого не заметила, слишком уж сильно я доверяла этим двум людям. Настолько сильно, на сколько они этого не заслуживали. Мэтт схватил меня за плечи и попытался привлечь мое внимание. Хотя ему бы все равно не удалось это сделать, ведь в моей голове уже давно не было путных мыслей, потому что боль где-то в груди блокировала проход этих самых мыслей. Сердце больно сжалось в груди, я даже не чувствовала руки Мэтта, только боль. Правильно Джаред говорил: чувство, будто все кости сломаны. Да по мне точно каток проехался. Я не истерила, не кричала, не было сил. Этот поступок забрал их все, опустошил меня. По щеке прокатилась одна слеза, обжигая и без того горячую кожу. Я молча подарила Мэтту ту самую проклятую голубую бабочку, которая идеально подходила к моему платью, и медленно направилась домой. По-моему, Мэтт что-то кричал и просил прощение, но я его не слушала. Не помню, как смогла дойти до дома. В голове и в душе — пусто. Пус-то-та. Не такая, какая была в Сими-Вэли. Она другая, жрущая изнутри, заполняя черной дырой всю душу, даже тело. Мне казалось, что я одно большое черное пятно… Жутко. Грустно. Обидно. Пусто. Я кое-как открыла дверь и, не разбирая дроги и врезаясь почти в каждый косяк, попыталась добраться до своей комнаты, но не тут-то было. — Хели, солнышко, что случилось? — обеспокоенный голос мамы заставил меня повернуться. Я не хотела с кем-либо общаться, просто я сделала это машинально, не думая ни о чем. Я просто молча повернулась и посмотрела на маму. Хотя я ее не видела, какое-то размытое пятно предстало предо мной. Может, от маминого голоса, а может, я начала что-то чувствовать, но из моих глаз полились слезы. Я рыдала навзрыд, пытаясь заглушить вдруг прибывшие в мою голову не очень хорошие мысли. Мама, все еще не понимая причину моей истерики, прижала меня к себе и начала гладить по волосам. Я прижалась к ней, чувствуя родной запах. Мне пришлось запомнить его, ведь не так часто это случалось. — Ну-ну, ты чего? Девочка моя, что случилось? — крепче прижимая к себе, спрашивала мама. Я чувствовала, как быстро от волнение бьется ее сердце. Сейчас мне кажется, что она была даже напугана: с самого раннего детства плакать — не для меня. Это был второй или третий раз, когда мама видела мои слезы. Я ей ничего не ответила, хотя я навряд ли смогла бы хоть и слово вымолвить в таком состоянии, поэтому я, кое-как вырвавшись из маминых объятьев, пошла к себе наверх. Наверно, она начала что-то подозревать, поэтому решила оставить меня в покое и начала копаться в своем телефоне. Она как никто другой понимает, какое это дерьмо — разбитое сердце, поэтому знает, что сейчас мне нужно побыть одной. Хотя тогда мне было абсолютно плевать на все. Я поднялась к себе в комнату и закрыла дверь на щеколду. Облокотившись спиной о деревянную холодную поверхность, я медленно сползла вниз и села на пол, обхватывая колени руками. Слезы. Их было так много, что мне казалось, что я смогла бы наполнить ими целую ванну. Они не помогают, но становится немного легче. Потом. Шмыгнув носом, я вытерла слезы рукавом кофты и посмотрела по сторонам. Мой взгляд тут же упал на вешалку с нежно-голубым платьем, которое мы с Мэттом так долго выбирали специально для нашего дня. А он уже завтра… Выпускной, к которому я так долго готовилась и который я так долго ждала. Я подошла к платью и резком движением руки скинула его на пол. Достав ножницы из тумбочки, я начала отрезать от нежной ткани куски. Части платья летели в разные стороны моей комнаты. От него ничего не осталось. Да они мне и не нужно было, на выпускной-то мне путь заказан. Ни парня, ни подруги, ни платья, ни желания… Включив любимых Placebo на всю комнату, достав пачку сигарет, я улеглась на тряпки, когда-то мое выпускное платье, и закурила. Вот такой вот мой выпускной, начало взрослой жизни.

***

Проснулась я от того, что в комнате стало очень тихо, и поэтому было отчетливо слышно, как в мою комнату кто-то настойчиво стучит. Скинув с кофты все окурки, которые красивым домиком выкладывала на себе, я кое-как поднялась и направилась к двери, мельком взглянув на часы, через три часа выпускной. Хотя какая мне теперь разница. На пороге стояла мама и радостно улыбалась. Я без каких-либо эмоций посмотрела на нее. — Ты все еще спишь? А кто на выпускной поедет и заполучил корону королевы бала? — так же радостно проговорила мама и улыбнулась. — Мам… — закатила я глаза, пытаясь закончить этот разговор. — Я все знаю, солнышко, — перебила меня мама, и ее взгляд был таким серьезным, я никогда не видела ее такой. В ее взгляде не было жалости, ведь она прекрасно понимала, что все пройдет. Она, как хороший психолог и просто женщина, прекрасно понимает меня, и этого мне вполне достаточно. Мама взяла меня за плечо и потянула к себе, стискивая в обьятьях. — Как же корона королевы бала? Я же знаю, как ты ее хотела… Я хотела ответить ей, что эта корона оказывается не так уж и важна, и мне она не нужна. Я хочу весь вечер просидеть перед телевизором и есть мороженное. Но я не успела что-либо сказать, так как на весь дом раздалась трель дверного звонка. Я вопросительно взглянула на маму, ведь мы никого не ждали. У обоих Лето, Кортни и даже у Томо с Эммой есть ключи от дома, звонить в дверной звонок им нет смысла. Мама лишь улыбнулась и покачала головой. Мне стало жутко интересно. Я медленно спустилась на первый этаж и подошла к двери. Открыв ее, я увидела на пороге Шеннона в черном смокинге и красивой красной бабочкой на шее. Он лучезарно улыбался, а глаза, которые не были скрыты очками, светились от счастья. Я подняла одну бровь и удивленно посмотрела на него. — Хелена Шеннон Лето, — продолжая улыбаться, Шенн засунул руку в карман брюк и достал оттуда бутоньерку с настоящей черной розой. — Не хотите ли вы пойти со мной на выпускной бал, — растягивая резинку браслета, спросил Шеннон и протянул мне бутоньерку. Я была немного в шоке. Я не знала, как реагировать. Меня переполняли эмоции. Мэтт тут же вылетел из головы. Я была счастлива. Действительно счастлива. Шеннон самый лучший. Сдерживая слезы и прикрывая одной рукой рот, я начала медленно просовывать руку в браслет, который Шенн терпеливо держал передо мной и ждал моего ответа. — Но… — вспомнив про то, как я разрывала платье, попыталась сказать я, но меня перебила мама, которая подошла ко мне и поднесла мне коробку. Я удивленно смотрела то на маму, то Шенна, у которых были улыбки от уха до уха. Я медленно открыла коробку увидела то самое красное платье выше колена с пышной юбкой и позолоченным замком на спине, которое когда-то подарил Ше маме, тем самым потратив все свои деньги. Я удивленно перевела свой взгляд с сияющего Шеннона на не менее сияющую маму. Она лишь утвердительно покачала головой. Поразмыслив еще несколько секунд и разглядев полностью любимое платье, я поняла, что просто обязана получить эту корону. О ней я мечтала с первого класса, и у меня есть все шансы получить ее с Мэттом и Вивьен или без них. Радостно подпрыгнув на месте, я взяла платье и обняла маму и Шеннона, а потом быстро побежала наверх, чтобы подготовится к выпускному. Красное платье, короткая кожаная жилетка с маленькими шипами на воротнике, черные туфли на высоком каблуке и эта невероятной красоты бутоньерка из настоящие черной розы. Смоки-айз, немного румян и бледные губы. Красные волосы ниже плеч лишь завершали этот образ. Да, не совсем так я представляла себя на выпускном, но это намного лучше, чем я ожидала. Я Хелена Шеннон Лето, дочь знаменитого рокера, и я уделаю всех. Спустя два часа все было готово. В приподнятом настроении я спустилась вниз. Шеннон радостно встал с дивана, поправляя пиджак и направился ко мне. — Вы прекрасны, мисс Лето, — подойдя ко мне и поцеловав мою руку, сказал Шеннон. В груди все сжалось. Я сначала подумала, что Шенн просто играет и со мной в школу не пойдет, но сейчас было видно, что он настроен решительно и тоже готов надрать там всем задницу за все, что случилось со мной в том ужасном месте за мой недолгий учебный год. На глаза снова накатывались слезы, но теперь от счастья. Пойти с любимым парнем на выпускной, конечно, хорошо, но прийти туда с любимым отцом — еще лучше. Да, да, я пойду с папой. Самым лучшим папой на земле. Моим папой. Не Шенноном, Шенном, Шенни, а именно папой. — Хелена, ты выглядишь невероятно, — мама прослезилась. — Почти так же хорошо, как и я, — Майли задумчиво посмотрела в потолок, я лишь закатила глаза. Замечательный комплимент, ничего не скажешь. — Дайте я вас сфотографирую, — непонятно откуда она достала фотокамеру. Мы, как обычно, встали около двери. Шеннон приобнял меня за талию, а я лишь двумя руками схватилась за клатч и чуть наклонила голову в сторону отца. Наконец я стала его роста. - Все, — нажав на кнопочку, сказала мама и убрала фотоаппарат, разглядывая нас. — Будьте осторожны, — Майли подошла к Шеннону и начала поправлять его бабочку и красную розу в кармане пиджака, идеально подходящую под мое платье. — И запомни, это всего лишь подростки, поэтому контролируй там свои эмоции, ладно? — Я за ним прослежу, — хлопнув по карману, сказала я и улыбнулась. — Это я не только ему, — мама покосилась на меня, а папа лишь саркастично хмыкнул, за что получил толчок в бок от меня. Он подарил мне самую добрую и милую улыбку. Такую может подарить только отец. — Чокнутая. Все нормальные девочки рыдают там, мороженное килограммами едят, «P.S. Я люблю тебя» смотрят и опять рыдают, а эта музыку врубила и уснула в куче окурков, так еще дверь запирать нормально не умеет, потом… — вдруг не с того не с сего завелась мама, говоря о моей веселой ночке, и доставалось все в первую очередь Шеннону, ведь его пиджак был в ее руках. — Валим, — шепнул мне в ухо Шеннон, я лишь согласно кивнула. Мама как начнет болтать, так ее потом не остановишь. Шепот папы ее даже не отвлек, она продолжала говорить о том, какая у нее странная дочь и даже пострадать нормально не может, и отрываться на костюме Шеннона. Перестав слушать маму, мы выбежали из дома. Точнее Шеннон выбежал, таща меня на огромных каблуках за руку.

***

— Ты волнуешься? — Нет. — Тогда пошли. — Куда? — Да ты издеваешься! Как жаль, что лупить тебя уже поздно и бессмысленно, — уже краснее от злости, крикнул Шеннон. Мы уже минут сорок стоим в пустом школьном коридоре, в котором гремит музыка, исходящая из спортивного зала, где и проходила вечеринка. Мое сердце от волнения громко билось в такт музыке. Мне казалось, что вот-вот и оно выпрыгнет из груди. Как отреагируют ребята, увидев меня с Лето? Они, конечно, знали, что он мой отец, но в живую нас вместе не видели, да и появление его на школьных танцах точно всех как минимум удивит. Так же там, за дверью, стоит Мэтт и Вивьен… Вдвоем… То есть вместе… — А ты не волнуешься? — потупив взгляд, спросила я у папы. — Конечно, волнуюсь, — честно признался папа, чем привлек мое внимание. Я с интересом взглянула на него, ожидая продолжения. — Свой выпускной-то я почти не помню. Я напился за несколько часов до вечеринки и уснул в ближайшем парке. Хотя потом проснулся и пошел в школу. Было весело, наверно… Да и было это двадцать девять лет назад… Слушай, — папа подошел ко мне и схватил за плечи, приблизив к себе. — Ты самая красивая, умная, талантливая, сильная, невероятная девушка, которую я когда-либо встречал. Ты простила предательство твоих родителей, ты всю жизнь жила с людьми, которые тебя не любили, тебя вчера, блин, бросил парень, а ты стоишь здесь вся такая красивая и мнешься перед кучкой каких-то людишек, которых призирала все это время. Я верю в тебя, потому что ты, черт возьми, Лето, а мы так просто не сдаемся, — на одном дыхании произнес Шеннон. Тут я не смогла сдерживать эмоции, и слезы потекли из моих глаз. Папа ожидал подобной реакции, поэтому тут же прижал к себе. — Пап… — шмыгая носом произнесла я. Я даже не заметила, как назвала его так, хотя почувствовала, как пульс и дыхание Шенна участились. - Пап, я тебя так люблю, — сквозь слезы говорила я ему в ухо. Тогда он начал волноваться больше меня. — Я тоже очень люблю тебя, принцесса моя, — он вытер большим пальцем слезу, скатившейся по щеке, и поцеловал меня в лоб, одарив доброй улыбкой. Все волнение и страх тут же испарились, мне стало тепло на душе. И я действительно почувствовала себя той маленькой принцессой, которой всегда хотела быть.

***

Семья — это люди, готовые в любую минуту прийти к тебе на помощь. Это те люди, которые никогда не бросят тебя, которые будут всегда на твоей стороне, которые будут не любить тех же людей, что и ты, и даже смогут выбить пару зубов из его милого ротика, хотя их просили не трогать бедных подростков. Хотя этот «кто-то» тогда сам напросился.. Именно в тот вечер я до конца осознала всю ценность этого когда-то далекого для меня слова «Семья». Именно после того бала я смогла дать ему это определение. Именно тогда разбили мое сердце, но дали нечто другое, более важное. Я всегда буду помнить тот вечер до мелочей, потому что он очень важен для меня. Именно тогда этот праздник стал для меня действительно праздником взросления. Корону я тоже тогда все-таки получила. Не даром папа полвечера стоял около урны, куда кидали билютени с именем королевы, и заставлял всех голосовать за меня. Да, было не совсем честно, но угрызениями совести не страдаю, поэтому радостно надела ее на себя. Шеннон назвал меня эгоисткой, и мы продолжили праздник в кафе со всей моей дружной семьей: мама, папа, Джаред, Кортни, Томо, Викки и засыпающая на ходу Эмма…