***
— Я прибит к тебе, — улыбается, не открывая глаз. Рукия проводит по рыжим волосам, поджимая губы и качая головой. Она редко приходит, но достаточно реальная, чтобы ему стало теплее. И приходит только ночью, если не открывать глаз. Кучики — недостижимый смысл. Но возможный. И абсолютно не замечает, как его сердце потихоньку крошится под грузом несбыточной, неуместной надежды на то, что все когда-нибудь вернется на круги своя. Дороги к прошлому нет. — Ты идиот, Ичиго, — произносит негромко, наблюдая за тем, как он смеется, не открывая глаз. — Может быть, — пожимает плечами и протягивает руку, желая вновь почувствовать ее тепло. Ресницы подрагивают, но Ичиго сдерживает желание открыть глаза. Пока он стоит вот так: замерший среди ночных огней, прикрывая веки и глубже вдыхая воздух, ему кажется, что бред становится реальным. Настолько реальным, что и вправду можно коснуться, а не схватить пустоту, как было до этого сотню раз. Рукия подается вперед, ловит руку Ичиго и прижимает к своей щеке — холодной и влажной. Улыбается, чувствуя, как большим пальцем он проводит по почти зажившей царапине. — Я не помню эту царапину, — хмурится, делая шаг ближе. Возвышается на Рукией, будто ошпаривая теплом тела. Она вздрагивает, поднимает голову и долго вглядывается в его лицо. Злится — как всегда. — Ерунда, — фыркает в ответ. Ресницы дрожат, снова почти срывается. — Дурочка, — выговаривает тихо, почти неслышно, а затем делает еще один шаг и заключает ее в объятия. Бред на секунду превращается в реальность, пахнущую цветами. Запах знакомый, как и тепло кожи. Хотя бы… хотя бы сейчас почувствовать себя нормальным, а не идиотом с воспаленным воображением. Рукия замирает, сбитая с толку. Это неправильно. Но у них на двоих теперь не одна судьба. Не один путь, — а два. В разные стороны. Она резко отстраняется, проводит рукой по взлохмаченным волосам. Бросает взгляд из-под упавшей челки. — Нам пора расстаться, — Кучики отстраняется, не давая Ичиго снова ее поймать. Сначала он отрицает, не хочет, а потом соглашается. — Походу, ты права, — убирает руки в карманы, сильно жмурясь. — Можешь открывать глаза. И он открывает, смотря на восходящее солнце. Однажды, сквозь сон, он почувствовал ее тепло и запах. Ичиго был уверен, что она все еще рядом, что он не спятил. За столько времени он, наконец, чувствует себя не таким пустым и разбитым.Душа как поле боя: Воронки, груды тел. И ядовитая мгла, Зола. И раны как прежде ноют, Хотя уж год пролетел, Как ты умерла. Умерла.(с)