Балет судьбы

       На следующий день у меня были уже просто грандиозные планы. Я собирался отвезти Марину на тренировку ПФК ЦСКА в Ватутинки. Без ее ведома. Хотел, чтобы это было для нее сюрпризом, который запомнится на всю жизнь.        Утром я размялся после долгой ночи на диване и пошел будить ее. Уже было около восьми часов. Через два часа нужно было выезжать. Я тихо прокрался в спальню и подошел на цыпочках к кровати. Марина спала просто в поистине захватывающей позе. Можно было подумать, что ее позвоночник сломался. Нижняя часть туловища была вывернута в одну сторону, а верхняя совсем в противоположную.        — Маринкааа… Вставааай. Нам нужно собираться, — прошептал на ушко совсем тихо.        - Ммм? Куда? Зачем? — она до сих пор не открывала глаза. Я решил зарядить ее энергией более продуктивным способом. Немного склонившись, я занес руку к ее шее и начал щекотать. Девушка резко напряглась, открыла глаза и засмеялась, извиваясь от прикосновений. Вскоре я отпустил ее и стал выходить из комнаты.        — Я встаю, — уже вылезая из кровати, сказала Воскресенская.        — Так-то лучше.        Пока Марина умывалась в ванне, я пошел готовить завтрак. Сегодня в меню была яичница, тосты и чай. Слава Богу, в этот раз у меня ничего не подгорело. Я как всегда нарезал побольше овощей и подал кушанье на стол. В ванне утих шум воды.        Уже за двадцать минут до начала тренировки мы ехали в машине. Девушка как всегда пыталась быть до безобразия самостоятельной, отказываясь от моей помощи и как всегда смущалась, ерзала по сидению. Я вожу достаточно быстро, поэтому давно уже не удивлялся реакции друзей и родных. Марина реагировала иначе. Да, она пристегнулась. Да, она держалась за край кресла, но она настолько была поглощена ездой, что, не отрываясь, смотрела на дорогу, будто впервые ехала в машине.        — А куда мы едем? — в перерыве спросила Воскресенская.        — Сейчас узнаешь.        Уже когда мы подъезжали к спортбазе, девушка начала вздыхать. Думаю, она поняла, какой сюрприз я ей устроил. Мы вышли из машины и медленно пошли к полю. Я положил Маринину руку себе через плечо и аккуратно приобнял ее за талию, чтобы она как можно меньше наступала на загипсованную ногу. Костыли мы оставили дома. Воскресенская вертела головой в разные стороны, стараясь запомнить все вокруг в мельчайших подробностях, боялась пропустить даже что-то незначительное. Когда я отвел глаза от Маришки, то увидел приближающегося Васю Березуцкого. Девушка тоже заметила моего закадычного друга и начала приостанавливаться, прижимаясь все плотнее ко мне. Я думаю, что хоть она и была просто влюблена в футбол, в ЦСКА, но настолько личная встреча была вне ее сил. Ей и моего присутствия хватало для смущения.       - О, Акинфа, неужто после тебя, девушка еще может ходить? — прежне красноватые уши Мариши стали темно-пунцового цвета.        — Вася, это — Марина. Марина, это — Вася. Прошу, не издевайся. Хотя бы сейчас.       - Рад знакомству, милая моя. Вижу, этот изверг Вас серьезно покалечил, но не переживайте. Он неплохой человек, исправится, — Березуцкий просто не мог исправить свою сущность.       - Я в этом не сомневаюсь, — тихо сказала Марина, смотря куда-то в траву.        - Ооо, если не ошибаюсь, наш пройдоха вас уже ахм..       - ВАСЯ!!!       - Ладно, ладно, не кипятись, капитан! Девушку не урони. Ну ладно, идем знакомиться с остальными. Поэт уже заждался.       - Дзагоев уже приехал? Даже не опоздал, — я ухмыльнулся.       Вся команда была очень рада знакомству с новой болельщицей. Верблум и Натхо хоть и говорят по-русски очень плохо, зато их объятия радости были такими сильными, что после у девушки болели недавно здоровые ребра. Дзагоев улыбался и смеялся при каждом слове, почесывая волосы, а Игнашевич был как всегда спокоен. Сергей спрашивал о жизни, о поврежденной ноге и руке, рассказывал обо мне.       Позже я отвел Марину на трибуны, посадив поближе к своим воротам. Немного осмотревшись, я пошел тренироваться. Немного размявшись, я стал упражняться с мячом, ловить удары Овчинникова. Во время тренировки, краем глаза я увидел, как Марина отложила свою книгу и начала общаться с тремя девушками, которые недавно подошли к ней. Все были одеты достаточно опрятно. Вдруг, одна из них, что стояла позади, аккуратно достала диктофон и спрятала его за спиной подруги. Я сразу понял, в чем дело. Журналисты, ну побойтесь хотя бы Бога! Быстро встав с травы, я побежал к Воскресенкой. Эта дурочка даже не подозревала, какую подлянку ей устроили новые знакомые.       - Здравствуйте, девушки. Что-то случилось?       - Здравствуйте, — хором сказали журналистки. — А мы вот с Вашей девушкой уже познакомились. Вы перед ней так аварию заглаживаете? — недаром говорят, что все смелые люди — глупые. Эта блондинка была сущим доказательством.       - Пойдем, Марин, — как только я сказал это и взял Воскресенскую под руку, помогая спуститься, пресса достала камеры и начала снимать наш уход.       Оставшееся время Маринка и я провели вместе. Я тренировался, а она недалеко читала книгу, лежа на траве, и изредка посматривала, то на меня, то на полевых игроков.       После занятий я проводил ее в машину, а сам пошел в раздевалку. Я пытался помыться и одеться, как можно быстрее, ведь за те дни, что я провел с Мариной, она ни разу не рассказывала мне о себе, поэтому я торопился выкрасть время и побыть с ней наедине. Да, она говорила, что она — начинающий архитектор и снимает квартиру на окраине Москвы, но никогда не говорила о родителях. К тому же, меня давно мучал вопрос о той банде приследователей. Я все еще хотел отомстить, хотел восстановить справедливость. Поэтому я желал побыстрее уйти со спортбазы и попробовать поговорить с девушкой, обсудить с ней, что давно тяготит меня.        Немного расслабившись после душа, я залетел в машину и выехал с парковки, заведя ранее этого японского зверя. Немного помедлив, я приглушил радио и решил начать диалог:       - Марин, ты чего такая тихая?       - Да ничего, — грустно ответила собеседница.       - А по-честному? — я не собирался отступать.       - Да просто немного разочаровалась в журналистах.       - Ну, мы должны понимать, что это их работа. Они обязаны добыть новую информацию. А нам, просто нужно быть осторожнее, — Марина отвернулась, рассматривая пролетавшие пейзажи.- В этом лесу, в детстве, я обычно гулял с родителями. Они любят бывать на природе, — решил немного подготовить почву для новой темы.       - Наверное, ты был счастлив, — воодушевленно сказала Воскресенская.       - Не всегда, я не особо любил ходить.       - Моих родителей убили, когда мне было восемь. Потом меня растила бабушка. А она не особо могла гулять, ноги больные были. Поэтому, почти все время, я была дома.       - Мне очень жаль, — я был просто потрясен. — Знаешь, за то время, которое я тебя знаю, я понял, что ты очень хороший человек. Поверь, твои родители смотрят на тебя с небес и гордятся тобой.       - Возможно, — как всегда скромно.       Оставшееся время до дома мы ехали молча. За этот промежуток я пытался понять, что чувствую к этой девушке, что сидит рядом со мной. Я вспоминал каждый проведенный с нею день. Вспоминал каждый пропущенный удар сердца, когда смотрел на нее. И с каждым воспоминанием я набирался храбрости на поступок, что обдумывал так давно. Я вспомнил все.       Вот мы уже подъехали к дому. Я остановил машину и повернулся к Марине. Ее точеное лицо было немного грустным, а глаза смотрели куда-то в нижний угол двери. Видит Бог, я не смог сдержаться. Собравшись с силами и аккуратно взяв ее за подбородок, я наклонил девушку к себе и поцеловал в шелковисто-мягкие алые губы.