Ты сделал больно

      Ветер ласково трепал длинные синие волосы сидящей на холме девушки. Тонкое красивое лицо, хрупкая фигура, но в лазурных глазах ни капли робкости или почтения. Упрямая, самовольная, чуточку ироничная… Но безумно любимая.       Пожалуй, впервые за всю историю их знакомства, Хананель смог разглядеть под этой маской нерешительность и… Страх? Дайти не хочет выглядеть слабой даже в глазах будущего мужа. — Нели, мне надо с тобой поговорить.       Молодой светловолосый асур удивлённо приподнялся на локтях.       Девушка бросила в сторону лежащего рядом жениха быстрый взгляд и сразу отвернулась. — Нет, ничего. Забудь.       Хананель сел, приобнял её за плечи, позволяя уткнуться лбом в своё плечо, кончиками пальцев вытер с щёк слёзы. — Я сделаю всё, что угодно, лишь бы ты была счастлива. Для меня в этом мире нет ничего дороже, чем ты, слышишь? — Слышу, — улыбнулась Дайти и, обняв асура, опрокинула его на спину. Они в обнимку скатились с холма и остановились только в паре сантиметров от кристально-чистого ручейка. Хананель навис над хохочущей невестой и принялся вытаскивать из её копны спутанных васильковых волос травинки и листья. Наконец, успокоившись, Дайти взглянула на асура и снова засмеялась. Мало кому доводилось видеть грозного Асурендру таким: с травой в волосах, широкой улыбкой на пол лица, перемазанного в пыли и всё той же траве и едва ли не светящегося от счастья.       Хананель склонился к невесте, жадно и ненасытно целуя, почти кусая, и, удерживая вес на ногах, скользнул руками под тонкую тунику. Дайти не желая оставаться в стороне, пощекотала кончиком хвоста напряжённый живот. Рубашка выбилась из-под ремня, давая асуру в полной мере ощутить дразнящее прикосновение.       Мужчина едва слышно застонал, напоследок почти больно впиваясь своими губами в её, и устало сел рядом.       Дайти вздохнула, искоса глядя на жениха. Знает ведь, что ее родители против подобных отношений до свадьбы, но как ему откажешь, когда он… Вот такой? А тут ещё распри Асурендр и Владыка…       Что же теперь делать? — Нели, — асура тоже села и, вытащив из серебристых волос свежий зелёный листочек, принялась заплетать их в сложную косичку. — У? — Ты всегда будешь рядом? — Конечно. Обещаю, — и опять эта ослепительная улыбка. Как приятно знать, что эта улыбка рождается только для неё. — Дайти. Что ты хотела сказать? Я ведь знаю, — чувствую — что это важно.       Она вздрогнула, вмиг перестала улыбаться и тихо ответила, опустив глаза: — Ты ведь знаешь, нынешняя Владычица не может иметь детей. Владыка Веельзевул хочет, чтобы я родила для него Наследника.       Лицо мужчины застыло. Только в серых глазах разгоралось пламя. Ощутимо потянуло пожаром. — И ты согласилась? Или он тебя заставил? — Голос холоднее, чем зима в Ледяных Пустынях, но кого он пытался обмануть? Дайти ведь прекрасно знала, как Хананелю сейчас хочется рвать и убивать, одним лишь гневом сметая всё со своего пути. Слова колючим комом застряли где-то в горле. — Я… Не смогла отказать, — Дайти осторожно накрыла правой ладонью сжатую в кулак и побелевшую от напряжения руку асура, а пальцами левой успокаивающе коснулась его щеки. — Только год, Нели.       Серебристо-серые глаза наконец оттаяли и теперь смотрели растерянно. Хананель шумно выдохнул и сгрёб девушку в охапку, зарываясь носом в мягкие синие волосы. А Дайти вдруг понимает, что рядом с ним совсем не плохо быть слабой. — Обещай, что не будешь волноваться. — Не буду, — послушно кивнула она, сжимая в пальцах тонкую ткань рубашки. — Нели. — М? — Пожалуй, сегодня можно все. И плевать на всех.       Холодные пальцы скользнули по напряженному животу, вокруг пупка, провели по дорожке светлых волос под ним и легли на пряжку ремня.       Хананель резко выдохнул сквозь сжатые зубы. Длинный чёрный хвост с пушистой кисточкой на конце прошелся вдоль ноги, щекоча ее короткими волосками. Дайти всегда удивляло, как этот мужчина поддатлив на ласки.       Асур торопливо расстегнул пуговицы, стянул рубашку, кое-как расстелил ее на траве, гораздо более плавно уложил на неё улыбающуюся девушку и навис над ней.       Как он любит это. Смотреть сверху вниз, ощущать свою власть. Черта, присущая любому Асурендре.       От посторонних мыслей отвлёк осторожный поцелуй в ключицу. Хананель бросил неуверенный взгляд исподлобья. — Ты уверена, что действительно этого хочешь?       Дайти приподнялась на локтях и коснулась губами его подбородка. — Хочу.       Глубокая ночь. Лунный свет жжёт кожу не хуже южного полуденного солнца. Высокий светловолосый мужчина бесшумно спустил ноги с подоконника и ступил на мягких ковер.       Просторная уютная комната. Туалетный столик из светлого дерева с большим зеркалом, комод у стены из того же материала и широкая кровать с полупрозрачным шёлковым балдахином.       На ней, зябко кутаясь в пуховое одеяло, спала девушка. Луна серебрила длинные синие волосы, разбросанные по подушкам. Круглый, непропорционально большой живот было видно даже сквозь одеяло.       Тяжёлое тёмное облако закрыло луну и всё погрязло во мраке.       Тяжелый вздох. Мужчина сел на кровать рядом, провёл кончиками пальцев по щеке девушки. Погладил твёрдый живот.       Девушка вздрогнула, глаза блестнули осколками вечернего неба — и вот горло незванного гостя сжимают тонкие, но сильные пальцы.       Белый свет вновь залил комнату, открывая взгляду испуганной девушки серебристые волосы, светло-серые глаза и навечно запомненные черты. — Родная, если ты всё ещё хочешь замуж — отпусти, — хрипло попросил мужчина. — Нели? Ты что тут делаешь? — удивлённо спросила Дайти, поспешно убирая руку.       В темноте сверкнула виноватая улыбка. — Я не хотел тебя будить. — Стой-стой-стой. Не говори мне, что ты приходишь каждую ночь. — Не скажу, — покорно кивнул асур, уворачиваясь от подзатыльника. Дайти гневно фыркнула. — А спать за тебя кто будет, дурак?       Хананель тихо рассмеялся, осторожно обнимая её за плечи. — Тебе нельзя волноваться, забыла? Давай-ка спи.       Дайти недовольно завозилась, устраиваясь поудобнее. Подтянула поближе одеяло, положила голову на его колени. — Как тут не волноваться? — Помолчала, закрыв глаза. И вдруг попросила. — Расскажи мне сказку.