Все песни только о любви

Я никогда не умела страдать как в фильмах. Убиваться, рвать на себе волосы, не есть неделями. Никогда не могла выставлять свое горе напоказ, даже если боль ломала ребра. Вот и сейчас, в чужой стране, я никому не смогла открыться, никому не могла рассказать о том, что творится внутри меня. Я начинала плакать в любом месте и совершенно в неожиданные моменты, но только если рядом никого не было. Как только за Мейли закрывалась дверь, я отпускала себя и позволяла плакать, при этом почти не издавая ни звука. Я даже пострадать не могла, так как хотелось. Через неделю мне стало легче. Я перестала плакать. Стоило мне вспомнить что-то, связанное с ДжиЁном, я просто усмехалась про себя. Со стороны это, наверное, выглядело пугающе, но я правда начала чувствовать себя легче. Но иногда, закрыв глаза, я вдруг начинала думать, как все могло бы быть, и именно эти мысли разрывали мне сердце. Я опять плакала над тем, чего никогда не произойдет. Я будто вернулась на год назад, когда Джиён для меня был самым известным незнакомцем. Я была рада, что не поменяла билет. С одной стороны. А потом я поняла, что, покинув Сеул, все это станет ненастоящим. Не останется ни одного доказательства наших отношений. Как будто ничего и не было. А ничего и правда не было. Однажды став фанатом, ты уже никогда не выберешься из этого – это я знаю точно. Даже сумев примириться с реальным миром и начав играть по его правилам, ты никогда не будешь удовлетворен. Все будет не так, как ни старайся. Потому что идеальное существо в твоей голове, идеальный мир, который ты же сам себе и придумал, всегда будет слаще. Но я поняла одно – наша жизнь, жизнь фаната, одно сплошное вранье. Каждый день мы просто закрываем глаза и затыкаем уши, мы просто боимся посмотреть в глаза правде и встретиться с ней лицом к лицу. Мы не хотим принять этот мир и самих себя в этом мире. И так проходит вся жизнь. Я так больше не хочу. Я больше не хочу любить ДжиЁна, страдая каждый день своей жизни. Не хочу мириться с тем, что для него я человек из толпы, всего лишь серая масса, в которой он барахтается. Я решила оставить все это позади, поблагодарив его за каждую минуту, которую он подарил мне.

***

Одним теплым вечером я провела свой последний урок русского языка перед отъездом. Теплый ветерок дул в окно и трепал листы на столе. Я вся потерялась в этом моменте, вдыхая сладкий воздух. Я теперь жила по-новому, пытаясь насладиться каждым моментом, проведенным в этой чудесной стране. Ведь со временем вспоминается только хорошее. В дверь постучали. Я знала, что это кто-то из учеников. Они всегда забывали что-то на своих местах, а потом бежали со всех ног, чтобы забрать. Когда в дверь вошел Квон ДжиЁн, я, кажется, забыла вдохнуть. Мое глупое сердце забилось так отчаянно и радостно, а в голове уже сложилась чудесная история о вечной любви. Я уже слышала, как он извиняется, а я прощаю все, и мы живем долго и счастливо. Но не в этой истории. - Как ты приехал? – только и смогла сказать я, чтобы нарушить это странное молчание. - Все в порядке, я с менеджером, - сказал он, я кивнула и опять тишина. Мне хотелось много чего спросить. Как минимум, зачем он пришел, раз все уже давно решено. - Ты думаешь, зачем я пришел? – усмехнувшись, спросил Квон ДжиЁн, которому, конечно же, совершенно точно, запрещено так улыбаться. - В точку! - Я хочу поговорить с тобой, мне нужно кое-что прояснить. ДжиЁн подошел ко мне поближе, улыбаясь так, что хотелось выпрыгнуть в окно, лишь бы не видеть. Наверное, его улыбка должна стать орудием пытки для всех его фанаток, вместе со мной. - Ты уже все прояснил, зачем еще что-то говорить, - только и смогла выдавить я. - Нет, я даже не сказал, почему все вышло так… вот так. Я должен объяснить, - сказал ДжиЁн. Его телефон зазвонил, но он тут же отключил его, не глядя. - Ты не должен, точнее, не надо ничего объяснить. Мне не интересно, почему так вышло, - я не врала, мне правда было не интересно, потому что я вообще мало что поняла во всей этой ситуации. Но я знала итог, этого было достаточно. - И все же, я так не могу. Это все, это просто не дает мне покоя! – воскликнул ДжиЁн. Ему было меня жалко, ему было стыдно, он решил еще раз извиниться и проковырять огромную дыру в моей незатянувшейся ране. Как будто всей этой истории было недостаточно. - ДжиЁн, я хочу тебе кое-что сказать, - я глубоко вздохнула. – Ты не должен мне ничего объяснять, да я и не хочу больше ничего знать. Я понимаю твое беспокойство, поэтому просто скажу. Я не доставлю тебе проблем. Я не буду любить тебя, так как любила до этого. Я буду просто твоей фанаткой, такой же как все остальные. У меня тут, - я показал на сердце, - будет свой фан-клуб. Так же, как и у всех других твоих фанаток. Я видела, как его лицо перекосилось. Ему потребовалось 5 секунд, чтобы вздохнуть и сказать6 - Так чем же настоящая любовь отличается от любви фанатов? Я широко улыбнулась, ведь я знала. - У фанатов нет надежды. Они любят и не надеются ни на что. Ничего не ждут. ДжиЁн опустил глаза, оперся на стол. Постоял так какое-то время, вдохнул-выдохнул. Провел рукой по волосам. Я наблюдала за каждым его движением, за каждым мускулом на его лице. Я чувствовала себя так легко, будто в легких были воздушные шарики. Я гордилась собой, я была очень смелой. Тогда он, наконец, сказал: - Ты никогда не говорила, что любишь меня. - Я говорила это много раз, просто ты не видел, - я улыбнулась. На лице ДжиЁна была гримаса, но я не могла её идентифицировать. Я не понимала, что он чувствует и что думает. Он посмотрел на меня в последний раз, кивнул и вышел. Вот так все и закончилось. Я погладила себя по голове, ведь я была большая молодец. Я до последнего продержалась сильной и гордой, он так и не узнал мой секрет. Я знала о нем все, я слышала каждый слово в его песнях. Я замирала от каждой его фотографии, плакала от его клипов. Он даже поселился в моем доме, чего уж там – прямо в моей голове. Я с самого начала знала, что все его песни только о любви. А он правды так и не узнал. Он тоже, как и мы, закрывает глаза и уши, стараясь убежать от истины. Истины о том, как много людей его любит, одержимы им, дышат им. И я ему в этом помогала. Я врала ему так же, как он врал самому себе Улетая домой, я отключила свой корейский телефон, подарок ДжиЁна. Оборвала нашу последнюю ниточку, наш единственный способ связи. Теперь, даже если ДжиЁн когда-нибудь захочет связаться со мной, я об этом не узнаю. Я сократила нашу статистическую вероятность. Теперь мы точно равны нулю.