Святые грешники

Он единственный понимал ее. Единственный, кто мог представить ее причину. Почему не убежала, когда могла быть не пойманной? Так поступила бы только настоящая дура. Но ведь и она в свою очередь пыталась их понять. Таких сложных и нелогичных подростков-вампиров. Жестокие, безрассудные… Райто и сам мог подобрать бездну прилагательных, которые хорошо бы описали сущности его братьев, да и его самого. Да-да, он и сам знал, что его место в аду и иногда ненавидел себя за… Себя. Поглощение человеческой крови можно было списать на физиологические потребности организма, но часто молодые девушки отделывались не только искусанной шеей, но и изрядно подпорченной психикой и потерянной гордостью. Но ведь мама плохому не научит? Ведь именно Корделия показала юноше прелесть распутной жизни. Удовольствия, желания, экстаз, именно этого он и хотел. Да, иногда он завидовал Аято, тоже хотел бы примерить на себя роль старшего, наследника могущественной империи Сакамаки. Но в итоге понял, что наслаждаться собственной жизнью куда интереснее, чем руководить сотнями чужих. Тем более, он мог свободно и без зазрений совести сводить с ума толпы инфантильных одногодок, которые видели в нем перспективную пару. Опрометчиво. Юный вампир пользовался ими, как щитом. Щитом от собственной ненависти и не растраченных эмоций. И даже сейчас, видя животный страх в глазах загнанной в угол Юи, Сакамаки слышал отголоски совести. Он точно помнил, что родился человеком. Но не заметил, как превратился в вампира. Ведь завидовать и подшучивать над Аято и помогать Канато было так по-человечески. Но не в данный момент говорить о подобном. Он чувствовал, как нарастает возбуждение, на бледном лице пятнами проступает румянец, и жар охватывает обоих. Сейчас он видит перед собой не просто сосуд, наполненный кровью и даже не мешок с костями, обтянутый кожей, а личность. Которую жутко хочется сломать. И… Аккуратно проводит кончиками пальцев по шее, изуродованной страшными шрамами от укусов. Словно пытаясь забрать всю боль от них, подарить радость неведенья. Крепко вжимает в бетонную стену. И Юи чувствует холод, каждым позвонком, каждым миллиметром тонкой кожи. Сильнее прижимается к Райто. Хотя бы внешне от него веет теплом. Влажные губы проходятся по скулам, спускаясь к шее. Ее запах великолепен, хоть и сильный, но напрасный рывок в сторону, говорит о страхе. Она до сих пор боится их. Ощутимая дрожь вызывает тихий смешок. Райто не желает повторяться. Его больше интересует ее лицо. Бледное, искаженное испугом. Пускай она теперь одна из них. В ее сердце живет иная вера. - Найти свое счастье в страданиях окружающих… - тихий шепот, неузнаваемая хрипотца в котором заставляет Сакамаки отпрянуть, но лишь на миг. Он видит в неустанно горящих любопытством глазах вселенскую усталость. Пребывание в ее теле женщины, по которой Райто сходил с ума, очень чувствовалось. – Это ли правильно? - Люди называют это инстинктом, - парень смотрит на Комори сверху вниз, отмечая серьезные изменения. Лишь взгляд выдает сущность. Душа ведь не стареет. – Но в этой истине и заключается жизнь вампиров. Девушка поднимает грузный взгляд, направленный прямиком в хищные глаза. А в зарницах Сакамаки искрится задор. Да, он отдается увлечению полностью, забывая обо всем на свете. И Юи завидует. Искренне ненавидит за то, что ему неведомы тоска и печаль. Закусывает нижнюю губу, сильно жмурясь. Чувствует, как тело Райто чуть подрагивает от беззвучного смеха. Глупая-глупая Юи. От себя ведь не убежишь. Едва теплое дыхание слишком ощутимо. Комори буквально растворяется в нем. Ей просто необходимы эти сладкие мучения. Холодные губы накрывают чуть приоткрытые уста, заставляя податься вперед и даже прижаться сильнее. Сильные руки съезжают все ниже по телу, и Комори старается не дышать. Совсем. Слишком близко. Слишком беспечно. Слишком опасно. Ей нравится мучить себя долгими раздумываниями. Чем больше мыслей, тем хуже. Чем хуже… Тем приятней чувствовать запретное и наслаждаться им. Где-то, Юи понимает, что такая же, как и он. Ей нравится то, что происходит. Еще больше нравится, что происходит это с Райто. С тем, кого ненавидела, с тем, кого… Готова убить. Но ни за что не убежать. Девушки – бесстрашные существа. И сколько не влюбляются… Ничему не учатся. И как бы не мучилась, рассвет все равно настанет.