***
Когда дети более-менее уселись за своим столом и приступили к завтраку, Реджина со спокойной душою приземлилась за вожатский стол между Эммой и Робином. Напротив её сидел Дэвид, который радостно улыбнулся, заприметив брюнетку. С мимолётной улыбкой Реджина тихо сказала, не сводя глаз с Дэвида: — Приятного аппетита! Надеюсь, он присутствует? — Мой аппетит всегда присутствует на вторых завтраках. — Вторых? — не понимая, спросила Эмма и услышала тихий смешок подруги. Реджина уже хотела откусить корочку белого хлеба, но едкое замечание остановило её: — Слишком много хлеба вредно для фигуры, мисс Миллс. Разве Вам на сегодня недостаточно? Удивленно обернувшись, Реджина вопросительно подняла правую бровь, чему Голд лишь усмехнулся и перевел взгляд на Дэвида. — Я, конечно, понимаю, что еда для мужчин значит многое, но не грабить же столовую! Эмма фыркнула, внимательно слушая Голда и понимая, почему этот завтрак для Дэвида — второй. — Что Вы несёте?! — воскликнула Реджина, нахмурившись. — По всей территории лагеря установлены видеокамеры, дорогуша. Не в силах сказать что-либо, брюнетка лишь открыла рот и сразу же закрыла. — Что случилось, мистер Голд? — поинтересовалась Ева, случайно услышавшая состоявшийся диалог. — Дело в том, что двое наших практикантов в полседьмого воруют колбасу да белый хлеб, умело вскрывая дверь шпилькой! Должен отдать Вам должное, мисс Миллс, впечатлён. — М-да, Реджина, докатилась, — осуждающе произнесла Руби, скалясь. Реджина лишь закатила глаза и посмотрела на Дэвида, который старался поддержать её незаметной улыбкой. Не сдержавшись, Реджина тоже улыбнулась и немного успокоилась. — Они еще и улыбаются! — Мистер Голд, думаю, Дэвид здесь не причём — наверняка его уговорила Миллс, он лишь соучастник, — попыталась защитить паренька Ева. — Это была моя идея, — твёрдо произнес Дэвид, сжав ладонь брюнетки под столом. — После завтрака пройдите, пожалуйста, оба в администрацию. Приятного аппетита. Когда Голд ушёл, Реджина, гордо не обращая внимания на смех некоторых вожатых и не отвечая Руби, доела свой завтрак и, убрав грязную посуду, неспешным шагом направилась к двери, где её уже терпеливо дожидался чуть-чуть волнующийся Дэвид. — Да не переживай ты! Возьми себя в руки, пойдем! — приказала Реджина и вышла на улицу. Пару шагов, и они стояли около администрации. Выдохнув, что не утаилось от глаз Дэвида, Реджина вошла внутрь, мужчина покорно последовал за нею. Маленький коридорчик, в углу которого ютился миниатюрный диванчик, вероятно, предназначенный для ожидающих гостей, казался немного устрашающим, хоть Реджина и была здесь не раз. Постучав в светло-коричневую дверь, Реджина заглянула внутрь, Дэвид стоял за её спиной. — Тут никого нет, — прошептала брюнетка и весело хихикнула, отчего на лице Дэвида появилась озорная улыбка. — Заходи быстрее, Реджина, — поторопил её Дэвид, буквально заталкивая девушку в кабинет собственным телом. Указав кивком на стол Голда, Реджина с улыбкой наблюдала за Дэвидом, который плавно приземлился на место старшего воспитателя. — У него комп включён, смотри, — позвал Дэвид, щёлкнувший мышкой. Хлопок двери, раздавшийся за стенкой, отвлёк вожатых. — Блин, вставай! — воскликнула Реджина, оттаскивая Дэвида, который увлёкся текстом на экране. — Реджина, тут… Дэвид не успел договорить, так как дверь открылась, и вошли Ева с Голдом. Реджина, вовремя успевшая вытащить блондина, стояла рядом со столом. — Некрасиво врываться в чужие кабинеты, дорогуши. Присаживайтесь. Послушно сев на стулья, Дэвид с Реджиной устремили свои взгляды на Голда, который, нагнувшись ближе к ним, встал напротив. Ева, что-то взяв, вышла, тихо закрыв за собой дверь. Не обладая терпением, Миллс закатила глаза и вздохнула, окончательно разозлив Голда. — Мистер Нолан, после вечерней планёрки Вы с мисс Миллс отправитесь помогать Сидни в ночном дежурстве, а теперь идите. Мисс Миллс, останьтесь. — У нас завтра выходной, поэтому мы сегодня вечером уезжаем, — бесстрастно произнесла брюнетка, спокойно глядя в глаза старшего воспитателя. — Тогда поможете Сидни послезавтра, ничего страшного. Дэви, покиньте, пожалуйста, кабинет. — Я подожду её, — уверенно сказал Дэвид, накрыв дрожащую ладошку Реджины своей. Голд хмыкнув, проследив за движением паренька и тем самым смутив брюнетку. Отдёрнув руку, она с возмущением взглянула на Нолана и сама попросила его выйти, понимая, что так будет лучше. Мягко улыбнувшись и сказав, что будет ждать её на диванчике, Дэвид вышел, а грозный взор Реджины вновь устремился на воспитателя. — Мне всё время придется оставаться?! Не надоело? — А Вам не надоело постоянно чудить? Может хоть один день обойтись без происшествий, Реджина?! — Жить без происшествий довольно скучно, — хмыкнула Миллс. Дрожащие руки выдавали брюнетку, поэтому она спрятала их под стол, положив на оголённые колени. — Ах, Вам скучно? — голос стал подозрительно спокойным, а загадочная усмешка испугала брюнетку. — Ну-у, — протянула Реджина, наигранно задумавшись и понимая, что влипла. — Не хватает забот? Что же, не волнуйтесь, с этого дня их будет предостаточно. Покиньте мой кабинет, пожалуйста. — С удовольствием! Быстро поднявшись, Реджина, одарив Голда яростным взглядом, громко хлопнула дверью. Увидев Дэвида, который покорно ждал брюнетку, она непроизвольно выплеснула ярость на нем: — Зачем ты взял меня за руку?! Кто тебе позволил, а?! — Реджина, успокойся. — Отстань от меня! — достаточно громко воскликнула девушка и выбежала из штаба. Добираясь до третьего корпуса, Миллс постепенно успокаивалась. На входной двери корпуса висела записка от Робина, направившая девушку в «Дом Творчества», где у их отряда совместно проходил урок музыки — видимо, репетировали отрядную и лагерную песни. Найти нужный кабинет было легче простого — песни оттуда были слышны еще с улицы. Впрочем, зайдя в нужное место, Реджина поняла, что кабинетом это помещение назвать трудно, скорее, комната, предназначенная для релаксации — об этом говорило большое количество диванов, где и разместились все дети. Миловидный старичок, игравший на баяне, давил своим грузным тельцем деревянную табуретку, сидя лицом к детям, которые сразу же заметили Реджину. Подарив мягкую улыбку некоторым из них, Реджина тихонечко прошла на маленький диванчик в углу, скорее предназначенный не для двух персон, а для полторы. Теснота дивана смутила брюнетку, но, заметив, что Робин спит, она всё же села рядом. Задремавший мужчина, запрокинув голову назад, удобно развалился на малюсеньком диванчике. Неожиданная гостья не помешала ему, а даже наоборот — почувствовав рядом тепло, Робин неосознанно прильнул к девушке, доставляя ей дискомфорт. Попытки Реджины расслабиться и переключиться на детей успехом не увенчались. Явно ощущаемое напряжение, вызванное мужским телом, не давало брюнетке успокоиться, но она терпела, не желая будить Локсли — спящим он нравился ей больше. Подложив руку под подбородок и устроившись локтем на подлокотнике, Реджина усердно душила это чувство в себе, вслушиваясь в лагерный гимн. Правая рука Робина, находившаяся у бедра брюнетки, непроизвольно подвинулась ближе, заставив его обладательницу пожалеть о решении разместиться на этом месте. Полностью соприкоснувшись с девушкой и окончательно вжав её в край, Робин незаметно улыбнулся. Следующее его действие окончательно смутило девушку — тяжёлая голова Робина мягко соскользнула на её хрупкое плечо, заставив Миллс вздрогнуть. Шелковистые волосы Робина, приятно щекотавшие щеку брюнетки, и запах хвои, исходивший от мужчины, заставил губы Реджины растянуться в спонтанной улыбке. Сдерживаясь, девушка поспешила оторвать Робина от себя, но сделала еще хуже — почувствовав отстранение, Локсли обхватил хрупкое тельце руками и вжал в себя, наклонившись над головой брюнетки и втянув в себя чудный яблочный аромат её волос. — Так ты не спишь! — догадавшись, возмутилась Реджина, отталкиваясь от Робина, не отпускавшего её. — Сплю, — одарив теплым дыханием макушку брюнетки, ответил мужчина и выпустил её из своих объятий. — Обманщик! — Чудесно пахнешь, — признался Робин. — Зелена пахнет не хуже. Заткнись. На нас смотрят. И хихикают. Со вздохом Робин вернулся на свою половину. — Реджин, мы не целовались, она просто… — Мне это неинтересно. Замолчи. — Прости, Реджина. — Умолкни. — Я больше никогда к ней не подойду. — Мне плевать, Локсли! Получилось не так тихо, как хотелось, и маленькие макушки обернулись на вожатых. Встревоженный Роланд вскочил со своего дивана и подошел к громкой парочке. — Реджин, ты пришла! А я и не заметил! — обрадовался малыш и забрался на колени девушки, потому что места между вожатыми не было. — А почему не ко мне? — подняв бровь, спросил Робин сына. — У Реджины удобнее, — прошептал Роланд, уткнувшись носиком в грудь брюнетки. Миллс с радостью устроила у себя на коленях малыша и искренне улыбнулась, услышав его слова. Мальчик сладко зевнул и крепко обнял девушку, пока Робин с ревностью смотрел на создавшуюся идиллию. — А мне к вам можно присоединиться? Хмурое лицо Реджины говорило само за себя, и Робин, решив замолчать, вздохнул.***
— Реджина, не, ну ты посмотри! Она опять не прожарена! Ник с помощью вилки показал красное мясо внутри котлеты. — М-да, — задумчиво протянула Реджина. — Ева! Котлеты снова не прожарены, — сообщила девушка матери Снежке и, успокоившись, села на свое место. — О, ты заняла для меня местечко, — Робин с улыбкой приземлился рядом, заставив брюнетку громко положить ложку обратно на стол. Надоевший вожатый не давал проходу, что Реджине категорически не нравилось. Хитрая, жестокая улыбка, озарившая её лицо, не предвещала ничего хорошего. — Локсли, хочешь, я сама покормлю тебя? — предложила Реджина, повернувшись к блондину. — Какая честь, — Робин заподозрил неладное, но виду не подал. — Но у меня одно условие, — аккуратно произнесла девушка, закусив губу. — Куда ж без него, — усмехнулся мужчина. — Ты съешь всё, что я тебе дам. — Ох… — Не волнуйся, это просто котлета! — невинный вид девушки встревожил ещё больше. — Подозрительно всё как-то, миледи. Но я согласен, — широкая улыбка Робина потихоньку начинала раздражать девушку. — Глаза закрывай. Дэвид и Мери-Маргарет, молча наблюдавшие за диалогом сокурсников, перестали жевать, затаившись. Подцепив вилкой кусочек омерзительной котлеты, съесть которую действительно можно лишь с закрытыми глазами, Реджина поднесла его ко рту Робина, подвинувшись непозволительно близко, и замерла. Заинтригованное лицо Локсли обладало невероятно притягательной силой, которой позавидовали бы многие мужчины. Слегка нахмуренные в ожидании брови, между которыми проявлялись еле-заметные морщинки, заставили губы девушки расплыться в улыбке. Плавно перейдя на закрытые глаза мужчины, Реджина быстро переместила свой взор далее, и на щеках её появился мягкий румянец. Небольшая щетина, свидетельствующая о том, что сегодня утром кое-кто поленился побриться, требовала касания брюнетки, но та с трудом сдержалась. — Я в ожидании, — напомнил о себе Робин, выводя Реджину из ступора. — Ох, — грубо пихая вилку в рот, Реджина быстро моргала, приходя в себя. Противный вкус заставил всё внутри съежится, но на каменном лице Робина ничего не отразилось. Когда в тебя нарочно запихивают что-то противное, ты всеми силами пытаешься увернуться, но Робин терпел и даже изображал, что ему всё нравится. — Вкусно? — издевательски прошептала Реджина в лицо Робина. Лица, разделяли которые лишь считанные миллиметры, и сам процесс поедания ужасной котлеты привлек гораздо большую публику, нежели двух вожатых, но ни Робин, ни Реджина не обращали внимания на окружающих. Руби, перешептываясь да хихикая с Эльзой, и не заметила, как ушла Трина, оставив на нее и Грэма весь отряд. Тот, напряженно наблюдая за парочкой, думал и винил себя в том, что согласился стать воспитателем другого отряда. — Очень, — прожевав, ответил Робин. — Врёшь. — Да, — признался мужчина. Выгнувшаяся навстречу Робину Реджина вопросительно приподняла бровь, удивившись столь быстрому признанию. Быстро открыв глаза и сразу же привыкнув к дневному свету, Робин пробежался взглядом по лицу немного отстранившейся девушки. — Из Ваших рук я готов есть любую мерзость, миледи, — твердо произнес Робин, встав и разорвав устоявшийся контакт между ними. Робин скорчился, отвернувшись от Реджины, и вытащил изо рта маленький кусочек котлеты. — Я отведу весь отряд в корпус, ешь спокойно, — кинул напоследок Робин и перевел всё внимание на детей. Довольно улыбнувшись, Реджина также переключила своё внимание на рыбный суп, который, по сравнению с котлетой, был просто божественен. Приятное ощущение где-то внизу живота были прерваны едким голосом: — Отлично мы устроились, правда, сестренка? Я с ним целуюсь, а ты его кормишь, мне нравится. Расхохотавшись, Зелена отошла от Реджины, которую вновь окатили вчерашние чувства. — Ты чего поникла? — с улыбкой спросил Дэвид, допивая компот из сочных яблок. — Всё нормально, — отмахнулась Реджина и склонилась над едой, всем видом показывая, что разговаривать она не намерена. — Блин, мы уже пятый день в этом лагере, а его до сих пор официально не открыли! — Эмма, доедавшая пюре, сумела привлечь внимание всех вожатых. — Ну, сегодня откроют, не парься, — ответил Крюк, как-то странно смотря на блондинку. — Ух, представляю, какая сегодня будет суматоха, — тихо сказала Реджина, омрачняя предвкушение открытия. — Зато! — Эмма загадочно улыбнулась, глядя на Реджину. — Что? — непонимающе спросила брюнетка. — Завтра у нас выходной! Ты уже собрала вещички? Свон неосознанно поделилась своей радостью с Реджиной, представившей, что наконец-то можно будет уехать отсюда. Конечно, лагерь не был настолько ужасным, но Реджине требовался отдых, и она просто мечтала покинуть это место. Хотя бы ненадолго. — Реджина, пойдем в клуб? — Можно. — Ребят, а у кого еще выходной? Давайте с нами! Реджина, не желая знать предполагавшуюся компанию, вышла изо стола и ушла из столовой. Выйдя из-под козырька и отправившись в корпус, она поняла, что чуть-чуть моросит дождик и мягко улыбнулась, вспомнив, как когда-то давно под такой же дождик они с папой ходили в кино. Это был прекрасный вечер, переполненный весельем и счастьем, но последствия его были не столь радостны — Генри с Реджиной тогда ушли, ничего не сказав Коре, за что оба потом хорошенько получили. — Реджина, привет! — воскликнул Генри. Реджина кивнула встретившемуся мальчику и осознала, что уже прошла свой корпус. Чертыхнувшись, Реджина развернулась и пошла обратно. Приближаясь к крыльцу, Реджина заприметила Ника, стоявшего ближе к углу корпуса. Мальчик, слегка приподнявшись на носочки, прижался к длинной березе, обнимая и целуя её. По движению его губ и выражению лица, Реджина поняла, что он что-то нашептывает дереву, явно кокетничая и флиртуя с ним, что слегка удивило брюнетку. Нахмурив темные брови и не понимая сути ситуации, Реджина недоумённо смотрела на Ника, слегка улыбаясь. — Нашел себе подружку? — окликнув Ника, Реджина махнула ему рукой, призывая идти к крыльцу. — Эм, Реджина…это просто желание! Засмеявшись, Реджина обняла прибежавшего к ней, смущенного мальчика и вместе с ним зашла в корпус. Столпившееся дети хохотали на пойманным Ником, пока он и Реджина снимали обувь. — Так! Тихо! — строго и громко сказала Миллс, но потом выражение её лица смягчилось, а губы растянулись в улыбке. — В конце концов, сердцу не прикажешь, — тихо добавила она, вызывая громкий прилив хохота. — Реджина! — возмутился Ник, на что девушка пожала плечами. — Где прохлаждается Робин и почему никто не спит? — спросила брюнетка, скрестив руки. — Робин успокаивает девочек, а мы играем в карты на желание. До тихого часа еще пятнадцать минут! — воскликнул Тони и, подражая вожатой, тоже скрестил руки. Хитро взглянув на него, Реджина улыбнулась. — Малыши, как я понимаю, сидят тихо? — Они в вожатской мультики смотрят! Реджина, а давай с нами в «Дурака»? — предложил Тони, коварно улыбнувшись. — Нет, нет, нет, мне нельзя играть с вами. — Ну, пожалуйста, мы никому не скажем! Если ты выиграешь, мы весь тихий час будем молчать, — пообещал Стив, уговаривая вожатую. — Точно? Конечно, играть с детьми не стоило, но один, а вернее, два часа спокойствия ставили под сомнение отказ девушки. — Мы все заклеим скотчем рот! — А если проиграю я, то…? — Победитель загадает тебе желание! — Ну, не знаю… — Пожалуйста! — воскликнули мальчики, умоляюще глядя на Реджину. В итоге она сдалась и побрела в их комнату под радостные разговоры мальчишек. — Между прочим, так нечестно, вас восемь, а я одна! — возмутилась девушка, получив свои карты. У нее не было ни одного козыря, а сидящий рядом Тони, как она успела подметить, имел козырного туза. Пожалев о данном согласии, Реджина со вздохом подкинула Стиву карты, а когда он взял, победно улыбнулась, несмотря на то, что было лишь начало. Следующей ходила Реджина, закидывая своими шестерками Ника. Но он отбился, к огорчению Реджины, взявшей еще карты и вновь не получившей ни одного козыря. — Что делаете? — заглянул в комнату Робин. — О, Робин, давай с нами! Раскладываем по новой! Робин с улыбкой поместился рядом с Реджиной, которая всё же была благодарна мужчине, за то, что они начинают новую игру, хотя тот факт, что она играет с ним на желание, настораживает. Козыри опять не посетили девушку — за всю игру у неё была лишь жалкие тузы, но девушка чудным образом умудрилась победить, а Робин, нахапавший себе почти все карты, проиграл. — Ха, Реджина загадывает Робину желание! — воскликнул Ник, ткнув Бадди в бок и подмигнув ему. Бадди хмуро посмотрел на вожатых, отвернувшись в сторону. Изобразив шутливую гримасу испуга, Робин взглянул на хихикающую девушку. — Я озвучу своё желание потом, не при детях, — мягко произнесла Реджина, получив в ответ заинтересованные взгляды. Брюнетка еще пару мгновений назад решила отомстить этому нахальному подлецу, за боль, которую он причинил ей. Со злобной усмешкой она покинула третью комнату, оставляя лица мужского пола наедине. Воды как обычно не было, и в этот раз Реджина решила лишний раз не контактировать с Робином, поэтому взяла бутыль сама и направилась в столовую. Свежий ветер непроизвольно заносил пару интересных идей мести Робину, которые девушка тщательно обдумывала, дабы спланировать всё идеально. Конечно, ничего идеального не бывает, но разве Миллс знает об этом? Без тени улыбки Реджина протянула работнице бутыль и отвернулась, выжидающе разглядывая пустующую столовую. — Сестрёнка! Закатив глаза, девушка обернулась на лживо-радостный голос. Зелена отдала свой бутыль и дружески толкнула Реджину в бок, улыбнувшись. — Вчера нам не особо удалось поговорить, ведь ты качалась на качели, а это, бесспорно, очень важно, — тянула Зелена противным голосом, не признаваясь вслух, что вчера ей самой было не до разговоров, — Но сегодня мне всё же интересно: как у тебя дела? — Прекрасно. — По тебе и не скажешь… Зелена на секунду изобразила задумчивую гримасу, а после звонко хлопнула в ладошки и расхохоталась. — Ха, я, кажется, поняла! Наш с Робином поцелуй не смог ни ранить тебя, верно? Ты влюбилась, имея парня? Не стыдно? А если Кайл узнает? — Зелен, я понимаю, что у тебя чрезвычайно скучная жизнь, раз ты настойчиво лезешь в мою, и искренне сочувствую тебе, но прекращай. — Ну признайся, Реджина, ты ведь хочешь ему отомстить, верно? Жажда мести — неотъемлемая наша с тобой общая черта, доставшаяся, как небольшой презент от матери. Ты хочешь, чтоб ему тоже было больно, так ведь? Реджина, пристально глядя на сестру, молчала, благодаря чему Зелена поняла, что попала в точку: — Я хочу того же самого, Реджина. Чтобы ты почувствовала всю мою боль. Теперь ты понимаешь меня? Признайся, понимаешь? Не выдерживая давления, Реджина оттолкнула назойливую сестрицу и, забрав бутыль, поспешила вернуться в корпус. «Мы только начали, дорогуша, » — пронеслось в голове старшей Миллс, направившейся прямиком к выходу. — А бутыль?! — напомнила работница, но Зелена уже вышла, намеренно проигнорировав её. Со злостью взглянув на дверь, работница положила наполненный бутыль на пол и хмыкнула, возвращаясь к предыдущим делам. С трудом открыв дверь в вожатскую, Реджина чуть не упала в руки Робина, стоявшего вблизи с дверью. Поймав запнувшуюся о порог брюнетку за плечи и, забрав у нее бутыль да положив тяжёлый груз на стол, Робин, виновато глядя на Реджину, тихо прошептал: — Прости. После этого Робин, схватив девушку крепче, открыл рот и противно облизал щеку брюнетки, пройдясь по ней мокрым языком взад-вперед. — Совсем сдурел?! — воскликнула вожатая, вырвавшись из захвата Робина и начиная раздраженно оттирать слюни Робина со своего лица. Выскочившие из-под стола мальчики хохотали, а покрасневший Робин поспешил объясниться: — Я проиграл на желание и должен был облизать первого, кто войдет в эту комнату. Закатив глаза, Реджина проворчала очередное обзывание Локсли и, подойдя к кровати, прилегла на неё в надежде отдохнуть пару минут. — Так, всё, хватит играться, второй отряд, все в вожатскую! Весь оставшийся тихий час дети с вожатыми, которым в этот раз пришлось пропустить планёрку, репетировали песню. Дети стонали, ворчали и просились обратно в комнаты, что действовало на нервы вожатой. — Хватит ныть, пойте! — грозно произнесла Реджина, включая успевшую надоесть мелодию еще раз. — Реджина, мы устали! — громко воскликнул Ник, вскочив с дивана. — А я, думаешь, не устала?! Открытие лагеря — это важное мероприятие! Можно, знаете ли, и поработать чуть-чуть без нытья! Во время тихого часа орете как резаные, носитесь по всему корпусу, мешаетесь, шумите, а сейчас устали?! — Мы приехали сюда отдыхать, а не работать! — продолжил ссориться с вожатой Ник, продолжая упрямо стоять на своём. — Прекрасно капитан отряда общается с вожатой, — вставил Бадди с усмешкой, внимательно, как и все присутствующие в комнате, следя за разворачивающейся сценой. Устало закрыв глаза и мысленно досчитав до десяти, Реджина стиснула зубы и уже хотела ответить мальчишке, но Робин опередил её, перебивая на полуслове: — Реджин, тебе пора идти накрывать. Мужчина поддерживал детей, прекрасно понимая их — он тоже порядком вымотался из-за этой песни и хотел остаться в тишине. Какая разница, как они поют? По его мнению, Миллс была излишне придирчива и, добиваясь абсолютно во всём идеальности, попросту тратила время зря. Помимо этого она еще и впутывала в это остальных, поступая крайне эгоистично — почему из-за её усердности должны страдать другие? Но это Локсли побоялся озвучить, поэтому просто проводил взглядом девушку, а после её ухода отпустил измученных детей. — Ура! Спасибо, Роб, ты лучший! — воскликнул Ник, и парочка детей согласно закивали головами. — Ладно, ладно, идите, — смущённо произнес Локсли, выгоняя детей из вожатской. — Пап, я волнуюсь за Реджину, — признался Роланд, когда они с Робином остались в комнате вдвоём. — С чего бы это? — Она злится. Помнишь, мама злилась также, а потом… Малыш не сумел договорить фразу из-за нахлынувших слёз. — Роланд, твоя мама и Реджина — разные люди. Реджина…она не такая, волноваться не нужно, она тебя не тронет. — Но я не из-за этого волнуюсь, а из-за того, что не хочу, чтобы мы с тобой ушли от нее, как ушли от мамы. Я не хочу с ней расставаться, она очень хорошая. — Послушай меня внимательно, Роланд, — начал Локсли со вздохом. — Во-первых, всем людям свойственно злиться, это нормально. — Значит… — Подожди чуть-чуть, не перебивай. Во-вторых, мы не можем уйти от Реджины, потому что, хм, мы не с ней. — Ты обманываешь меня! — возмутился ребенок. — Мы с ней! Мы же живём вместе! — Это временно, у нас с ней практика. — То есть, мы всё-таки от нее уйдем?.. Ты врёшь! Реджина с нами, она любит меня, как мама! А я её! Выкрикнув всё это в лицо отцу, взволнованный ребёнок выскочил из корпуса и помчался в столовую, зная, что там сейчас и находится его Реджина. От быстрого бега малыш раскраснелся, не желая останавливаться и всё прибавляя скорость. Ворвавшись в соловую, аромат из которой был превосходен из-за только что испеченных булочек с корицей, и не внимая вопросам взрослых, пыхтевший Роланд, создав своим появлением мертвую тишину и удивив почти всех сидящих в столовой, побежал к не заметившей его Реджине, возившейся с кастрюлей супа. — Реджина! — громко крикнул мальчик, ловя на себе заинтересованные взгляды вожатых. Девушка, заметив малыша, отложила кастрюлю в сторону и раскрыла руки, куда и юркнул Роланд, всхлипывая и сильнее прижимаясь к Реджине, сидящей на корточках. Успокаивающе гладя его по спине, Миллс прикидывала в голове причины слёз ребёнка, озадаченно глядя на него. Фантазия у девушки работала превосходно, поэтому одна ужаснее другой мысль мигом очутились в голове девушке, ожидающей слов Роланда. — Реджина, я люблю тебя! — О, — только и смогла выдавить брюнетка, по-настоящему тронутая словами ребенка. — А ты меня? Роланд с нетерпением уставился на девушку, не спешившую с ответом. — Не любишь? — Роланд проронил еще одну слезинку, глядя на молчавшую вожатую. — Конечно люблю, Роланд! — ответила Реджина и обняла ребенка, озираясь по сторонам и ничего не понимая. — А к чему всё это? — спросила девушка, выпустив ребёнка из объятий. — Ты ведь с нами, да? — Что? Это тебе папа сказал?! — ласковый тон вмиг сменился грозным. — Но ты же живешь с нами! — Это же практика, милый… Подбородок Роланда задрожал, Реджина печально смотрела на него, подбирая в уме более подходящие слова для того, чтобы всё объяснить. — Мы с твоим папой студенты. Это что-то вроде временной работы, за которую нам поставят оценки. — То есть, тебя не будет, как и мамы? Реджина до боли закусила губу, боясь сказать правду. — Не молчи! — Да, Роланд. Через шестнадцать дней нам придётся расстаться, — не своим голосом ответила Миллс, опустошенно глядя на ребёнка. Пораженный ответом Роланд отпрянул от Реджины и ринулся прочь. Не раздумывая ни секунды, Миллс быстрым шагом пошла за ним, не имея и понятия, что сказать мальчику. Девушка быстро догнала беглеца и подняла его на руки, несмотря на то, что Роланд вырывался и извивался в её руках, словно маленькая змейка. — Отпусти меня! — Роланд, успокойся, пожалуйста. В порыве гнева мальчик случайно ударил Миллс по плечо, отчего она рыкнула от еле терпимой боли. Роланд упал с её ослабивших хватку рук на землю и беспокойно посмотрел на вожатую, стиснувшую зубы. — Реджина, всё хорошо? — Да-да, просто ты случайно задел ушиб, милый. Ничего страшного, — натянув улыбку, Реджина вновь взяла Роланда на руки. — Реджина, отпусти меня, пожалуйста. Я пойду в корпус, обещаю. Недоверчиво взглянув в глаза ребенка, на щеках которого еще не высохли слёзы, брюнетка все же освободила его из своих объятий, грустно провожая мальчонку взглядом. Желание остановить его, крепко обнять и сказать что-то утешающее, промелькнуло в сознании брюнетки, но она остановила себя и просто вернулась в столовую, где её уже ожидали. — Вовремя Джону дали выходной, иначе не увидела бы эту душераздирающую сценку. Неужто ты привязалась к сыну Локсли? Разве Злая Королева способна любить? — намеренно громко произнесла Зелена, подойдя в упор к сестрице. — Ты сегодня от меня отстанешь? — закатила глаза Реджина, Зелена действительно успела надоесть ей, ведь они виделись буквально только же. Таинственно улыбнувшись, старшая Миллс отошла к своему столу и продолжила накрывать полдник, младшая занялась тем же. « Локсли, идите, всё готово. Как Роланд?» — написала девушка и села за вожатский стол, ладонями подперев щеки. Возможно, она поступила неправильно, сблизившись с Роландом, ведь им действительно рано или поздно придется расстаться, но ей очень нравится этот мальчишка и до сегодняшнего дня она еще не задумывалась об этом. Сразу после полдника требовалось строиться на плацу, поэтому в столовую дети с вожатыми пришли в тельняшках. — Реджин, тебе ведь тоже нужно переодеться, — заметил Робин, приближаясь к брюнетке. — Да? А я и не знала! Спасибо, ценная информация. — Не язви, а беги в корпус. Держи ключ, — Робин протянул девушке ладонь, на которой лежал небольшой металлический ключик. — Ты запер корпус? Зачем? — Голд велел. Беги уже, опоздаешь! — Да-да, — быстро схватив ключ и кончиком пальцев дотронувшись до тёплой кожи Локсли, брюнетка поспешила в корпус. На улице, как и вчера, было сыро, моросящий дождик капал не переставая, что было совсем некстати — стоять под холодными каплями на плацу было обязательно, и никто ничего не мог с этим поделать. Запрыгнув на крыльцо, Реджина вставила ключ в узкую скважину и настолько резко дёрнула им вправо, что ключ, не выдержав, сломался напополам. Держа в руках верхушку злосчастного ключа, Реджина чертыхаясь, стукнула свободной ладошкой по двери от злости. — Алло, Робин… — Реджина, где ты? Мы уже строимся! Быстрее! — голос Робина заглушал шум и крики детей, но Реджина отчётливо его услышала. — Я ключ сломала, — пискнула в трубку девушка, в защите приобняв себя руками. Выругавшись, Локсли повесил трубку, а Реджина растерянно уставилась на дверь, сжимая в руке часть ключа. Развернувшись к столовой, Реджина сделала неуверенный шажок вперед, зная, как сильно ей достанется от Голда за ненадетую тельняшку, но крик бежавшего в её сторону и запыхавшегося Робина остановил её. — Как ты умудрилась сломать ключ?! — накинулся на сокурсницу Робин, очутившись рядом с девушкой. Неуверенно пожав плечами, Реджина молча смотрела на Локсли, ожидая от него каких-либо действий. — Эм, что ты делаешь? — Тебя спасаю, дурёха! — воскликнул Робин, резкими движениями стягивая с себя тельняшку. — Не надо, — отвернув голову, холодно произнесла девушка, продолжая обнимать себя замершими руками. — Надень эту чертову тельняшку или я сделаю это силой! Крик Локсли, которому изрядно надоели капризы Реджины, побудил её не спорить с мужчиной и беспрекословно сделать то, что он требует. Грубо выхватив у него тельняшку, чтобы хоть как-то показать свое неповиновение, Реджина, поджав губы, надела на себя явно не подходящую по размерам тельняшку. Робин, оставшись в одной белой майке, грубо схватил смущенную девушку за руку и вместе с нею побежал к столовой. — Быстрее! — дернув брюнетку ближе к себе, Локсли прибавил скорость и в мгновение ока оказался у своего отряда под ручку с вожатой. Вставая спереди, Робин, наконец, отвёл отряд на плац, избегая взгляда Голда. Тронутая помощью Локсли Реджина шла в конце их колонки, совершенно не думая об открытии. Замысловатый запах Робина, чем-то схожий с манящим запахом леса, медленно сжимал разум девушки в свои тиски, из-за чего брюнетка словно выпала из реальности. — Реджина, ты красная как рак! — расхохотался Ник, заметив смущение отразившееся на щеках смущение девушки. Робин развернулся на хохот мальчишки и с глупой улыбкой посмотрел на завороженную чем-то девушку. Цыкнув на слова мальчика и закатив глаза, Реджина с осуждением взглянула на Ника, но дети с Робином лишь хихикнули, подмечая, что щёки Миллс становятся всё более пунцовыми. — Хватит смотреть на меня, весь строй портите! — прошипела вожатая, заставляя детей отвернуться. — Робин, к тебе это тоже относится! Усмешка мужчины сопровождалась согласным кивком, после чего Робин отвернулся, а Реджина, сжимая кулаки, в одном из которых до сих пор лежал ключик, старалась утихомирить свои эмоции. Танец вожатых, обязательный для данного мероприятия, стал для Реджины настоящей пыткой. Миллс никогда не нравилось быть игрушкой, выступающей для развлечения толпы, выставляя себя на посмешище, поэтому движения незамысловатого танца раздражали её еще на репетиции, но мало того, Голд, несмотря на справку от врача, отказался отменять колесо, добавляющее эффекта простенькому танцу. Предстоящая изюминка сильно волновала девушку из-за ноющего еще с утра плеча — мысль опозориться перед всем лагерем, сковывала плавные движения, мешая Реджине, отчего та гнала её прочь. Нужный момент настал с поразительной быстротой и с той же быстротой закончился. Остальные танцующие отпрыгнули в сторону, даря Миллс простор и вместе с тем, иллюзию свободы. Сделав короткий вдох, Реджина напрягла мышцы и вскинула руки вверх, зажмуриваясь и желая оттолкнуться, но вдруг остановилась. Страх парализовал её, и Миллс просто осталась стоять нам месте, растерянно глядя на застывшую толпу. Растерянность, что сумели уловить лишь пара глаз, в тёмных глазах брюнетки сменилась безразличием, с которым она наблюдала, как сотни пар удивленных взглядов уставились на неё, не ожидая подобного действия, а точнее, бездействия. Горькая усмешка непроизвольно коснулась пухлых губ, обладательница которых стойко осталась стоять в центре под глупую мелодию, которую, безусловно, выбирал сам Голд. Сейчас он с презрением смотрел на сорвавшую выступлению Реджину, подозревая, как и многие другие студенты, что она намеренно воспротивилась Голду, не делая колесо. Наконец Лэйси догадалась выключить мелодию, с которой, признаться, Миллс было хоть и немного, но всё же спокойнее — тишина еще больше омрачала её и без того печальное положение. Откашлявшись, Голд продолжил открытие и вежливо попросил вожатых последовать на свои места, прожигая прямую спину Реджины ненавистным взглядом. « Ну, зато, думаю, Голд позабыл о моем внешнем виде, » — весело шепнул Робин девушке, когда та встала на место. Нахмурившись и посмотрев на Робина равнодушным взглядом, девушка отвернулась от него к детям, благодаря чему Локсли не заметил её нежную улыбку. Но Робин не оставил попыток поддержать сокурсницу и попытался невзначай приобнять её, но Реджина отстранилась от него и постучала костяшками пальцев по лбу, намекая Робину, что идея была явно дурацкой. Миллс отказывалась падать в объятья к тому, кто еще вчера целовался с её сестрицей, хоть и очень хотела этого. Гордость взяла верх, но боль, оставшаяся со вчерашнего дня, не забыла о себе напомнить. Пытаясь отогнать мысли о назойливом мужчине, Реджина так и простояла весь час, выдерживая ухмылки и перешептывания пораженных её поступком людей. — Вроде уже и практику проходим, но некоторые все равно ведут себя как дети, — тихо ответил Дэвид на едкое замечание Руби, обращенное в сторону Миллс, за что брюнетка вознаградила его благодарной улыбкой. Уже в корпусе, лёжа на кровати, Реджина отдыхала, приходя в себя после «грандиозного» выступления. Хорошо, что хоть дверь выломали, и сейчас они спокойно имели возможность зайти в корпус, правда, на ключ дверь больше, конечно, не закрывалась. Весь концерт, следовавший после церемонии на плаце, она провела молча, как и на обратном пути до корпуса — кричалки, что обычно выкрикивала Реджина, в этот раз выкрикивал Робин, а дети с величайшим недовольством у усталостью подхватывали. Дождь кончился и ближе к вечеру заметно потеплело, а запертую сломанную ключом дверь Робин с легкостью выбил, чтобы ни ему, ни детям, ни Реджине не пришлось сидеть на улице. Дети, как обычно, бесились и шумели, из-за чего Миллс в очередной раз поражалась — откуда у них берутся силы? Роланд, всё еще обиженный на брюнетку, лежал с нею и позволял обнимать себя, потому что нуждался во внимании девушки сейчас так же, как она нуждалась в поддержке. Чувствуя себя отвратительно, девушка слушала болтовню решительно настроенного развеселить её Робина, рассказывавшего забавные ситуации из его и сына жизни. — Неправда! Реджина, папа врёт! — взволнованно воскликнул ребёнок, щёчки которого приобрели пунцовый оттенок, когда Локсли поведал о том, как Роланд однажды стащил шоколадку с магазина. — Ты же обещал никому не говорить об этом! — грозно прошептал ребёнок, обращаясь к отцу, с улыбкой наблюдавшему, как уголки губ кареглазой брюнетки на миг приподнялись, показывая, что старания мужчины были не напрасны. Надув губки, Роланд прильнул к девушке, нашёптывая ей на ухо, что в словах отца нет ни капли правды, а также в отместку отцу рассказывая его секрет: — А у папы дома есть твоя фотография, он постоянно перед сном её разглядывал и что-то шептал, я видел! Реджина неловко хихикнула, смущаясь из-за слов ребёнка. Робин был смущен не меньше. Услышав слова сына, он тихонько пробурчал, нахмурив светлые брови: — Не постоянно. — Какие еще папины секреты ты хочешь мне рассказать, малыш? — с хитрым прищуром взглянув на ребёнка, спросила Миллс, непроизвольно начиная поглаживать малыша по тёмной макушке. Роланд уже открыл рот, намереваясь рассказать очередной секрет папы, но тот опередил его, нервно спросив: — Тельняшку-то не вернешь? Прикусив на мгновение нижнюю губу и задумавшись, Реджина рывком села на кровати, из-за чего Роланду стало неудобно. Мальчишка оперативно устроился на ногах брюнетки, она же взялась за концы тельняшки и потянула её вверх. — Эй! Вскрик Робина заставил Реджину вздрогнуть, после чего она удивленно посмотрела на него. — Ну, я помню, что ты мне вчера сказала, мы просто вожатые, но…может, я хотя бы выйду? — Робин, у меня под низом футболка, — с усмешкой на губах ответила Миллс, пристально наблюдая за его неловкими движениями. Судорожно сжав пальцы в замок, Робин согласно кивнул и отвел глаза в сторону, не желая встречаться с лицом Реджины. Наколенная обстановка не нравилась Миллс, поэтому, чтобы разбавить её, она ничего лучше не придумала, как швырнуть в Локсли подушку, и, пользуясь полученным временем, пока он защитится от удара, быстро снять тельняшку. — Спасибо, Робин, — протягивая тельняшку мужчине, спокойно произнесла Реджина, с той же холодностью и отстраненностью глядя на него. Отложив подушку в сторону, Робин забрал тельняшку из рук девушки и быстро надел её на холодное тело. — Кстати, Реджина, тебе пора накрывать, — напомнил Робин, посмотрев на время. — Оу. Робин, а ты не мог бы…пойти накрывать за меня? — накручивая темную прядь на указательный палец, смущенно спросила Миллс. Не выдержав удивленного взгляда русого мужчины Реджина вскочила с кровати, в спешке говоря, что все нормально, и она сама накроет, но вожатый остановил болтовню брюнетки, ответив, что с удовольствием подменит её. От его улыбки Реджине стало неловко, поэтому она, тихонько поблагодарив его, вновь легла на кровать, прижимаясь к Роланду и тем самым защищая себя от отца мальчишки. Брюнетка решила, что ей холодно, заметив мурашки на теле, поэтому накрылась покрывалом, но через пару секунд ей стало жарко, а мурашки все не проходили. Робин ушёл, а Реджина, удобно устроившись рядом с Роландом, планировала расслабиться, позабыв обо всех неприятностей, но тоненький голосок отвлек её своим вопросом: — А тебе не грустно, что через шестнадцать дней мы расстанемся? — Я стараюсь не думать об этом. Поразмыслив еще пару секунд, Реджина тихо добавила: — Расставания неизбежны, Роланд. Ты к этому когда-нибудь привыкнешь. — Но мы с папой никогда не расстанемся! — Да, это верно, — улыбнулась Реджина. — Реджина, а тебе ведь можно доверить секреты? — Конечно. — Мы с папой можем расстаться. — В смысле? — подняв одну бровь, Реджина непонимающе уставилась на малыша, который замялся, думая, рассказывать их с папой секрет или же нет. — Ну, папа рассказывал мне, что на самом деле я мамин. — О, ну это понятно. Она твоя родная мать, так что… — Нет, ты меня не поняла! — перебил девушку Роланд, привстав на локтях. — У папы есть бумажки, на которых написано, что я мамин! — Свидетельство о рождении? — криво улыбнулась Реджина, не понимая ребенка. Роланд закатил глаза, из-за чего Реджина хихикнула, и, поднявшись с кровати, мальчишка подбежал к папиной тумбочке, открывая её. — Хэй, Роланд, рыться в чужих вещах некрасиво! — Папины вещи для меня не чужие, — ответил ребёнок, продолжая искать что-то в тумбочке. — Ну, по идее ты прав, — пожала плечами Реджина, заинтригованная «бумажками» Локсли. — Вот! — обрадовался ребёнок, вытаскивая из тумбочки зелёную папку. Поднявшись с кровати, Реджина подошла к Роланду да взяла в руки протянутую папку, но хлопок отвлек её, поэтому Миллс, кинув папку на кровать, незамедлительно направилась в комнаты, намереваясь успокоить разоравшихся и разбесившихся детей. Сообщение от Робина пришло, когда вожатая была у девочек, поэтому, напрочь забыв о папке, она построила детей и направилась вместе с ними на ужин. — Реджина, а чё ты не сделала колесо? — спросив это, Ник на пару со Стивом засмеялись, идя, как и девушка, сзади строя. — Из-за одного выпендрёжника я ушибла плечо, поэтому и не смогла сделать колесо, — сухо ответила девушка, пристально глядя на виновника всех её ушибов. Ник, покраснев, замолчал, а Бадди, услышав реплику вожатой, хихикнул. Роланд крепко держал вожатую за руку, мысленно раздумывая над их разговором, пока они шли по улице. С горечью девушка предвкушала нападки Зелены и Руби, которые, конечно же, остались довольными выходкой Миллс, так как именно она предоставила повод для новых шуток. Тщательно моя руки с мылом, Реджина нарочито оттягивала свой ужин, усмехаясь своим же действия. Сполоснув мыльную пену, Реджина разогнулась и отошла от низких кранов, входя в столовую. Дети, балуясь, жевали макароны, и Миллс, немного повозившись с ними, всё же села рядом с Робином и Эммой, беря вилку в руку. — Реджина, — сладко произнесла Зелена, любуясь видом сестрицы. Прикрыв глаза, Реджина приготовилась к реплике рыжей бестии, но что-то остановило её, поэтому Зелена тихо буркнула: — Подай, пожалуйста, хлеб. Недоуменно глядя на сестру, Реджина протянула ей ломоть хлеба, замечая, как Зелена злобно таращится на Робина. « Так вот кто остановил её, » — подумала Реджина и, желая подтвердить свои догадки, тихо произнесла, обращаясь к мужчине: — Что-то никто не вспоминает про колесо. Робин не правильно понял Реджину и её намерения, из-за чего раздраженно прошептал: — Отсутствие внимания удивляет Вас, Ваше Величество? Гадкая улыбка, появившаяся на лице Локсли, стала противна девушке, поспешившей объясниться: — Я не это имею в виду! Просто странно, что… — М-да, Реджина, я всё-таки ошибся в тебе, — не дослушав и перебив сокурсницу, печально произнес Робин, и, сделав разочарованный вздох, встал изо стола. Закатив глаза, Реджина продолжила есть свой ужин, мысленно браня Локсли за его глупость.***
— Что за истерики в столовой, Робин? — безучастно поинтересовалась Миллс, присаживаясь на кровать, когда они в вожатской остались вдвоём. — Истерики закатываете Вы, Ваше Величество. А также срываете открытия, — монотонно ответил Робин, глядя на брюнетку так же пристально, как и она на него. Нервно вдохнув воздух, Реджина запнулась. Робин не верил ей, считая, что она намеренно сорвала выступление. Не было смысла искать в его глазах поддержки и понимания, но она продолжала делать это, растерянно и напугано. Локсли, Заметив её мельтешения, удивился, но лицо брюнетки вмиг стало каменным, после чего она отчетливо произнесла: — Я не нуждаюсь ни в чьём внимании, Локсли. А в столовой спросила про это, надеясь подтвердить твои догадки насчёт тебя. Сглотнув, Робин смущенно отвел глаза в сторону, а Миллс сухо добавила: — Зелена, кстати, одержима жаждой внимания. Не знаю, как вы будите уживаться. Ворвавшиеся в комнату дети отвлекли Робина, и Реджина, пользуясь моментом, взяв зеленую папку в руки, тихонько вышла за дверь. Ник устроил потасовку с Бадди, а остальные дети поддерживали ребят, болея каждый за своего, поэтому Локсли был слишком занят, чтобы заметить папку в руках девушки. На крыльце стояла Зелена, видеть которую Реджине сейчас хотелось меньше всего. Решив, что это Робин, рыжеволосая девушка соблазнительно улыбнулась, но, заметив усмехающуюся сестрицу, скривилась. — Караулим? — вздёрнув бровь, спросила Реджина, прижимая заветную папку к себе. — Что это у тебя? — обратив внимание на движения сестрицы, спросила Зелена. — Не твоего ума дела. Не обращая внимания на закатившую глаза старшую Миллс, младшая прошла мимо и уселась на скамейку, открывая папку и доставая из нее документы. Хмыкнув, заинтригованная Зелена прошла в корпус, а Реджина мысленно ахнула. В документах, про которые рассказал Роланд, доверившись девушке, было ясно написано, что опекуном Роланда является Мерион, Робин же не имеет никаких прав на ребенка. Не зная, что и думать, Миллс быстро убрала документы в папку и пошла в корпус. Шум и крики из вожатской сподвигнули девушку, сжав в себя папку, на носочках пройти мимо. Не зная, куда спрятать добытую ценность, Реджина зашла в туалет и, не придумав ничего лучше, спрятала бумаги в бачок одного из унитазов и, вымыв руки, вернулась в вожатскую. — Зелена, выход там, — встретив сестру, с вежливой улыбкой указала в противоположную сторону Миллс. — Мне нужно вымыть руки. — Зеркало разбито, так что прихорошиться не получится, дорогая. — О, у кого-то шалят нервы? — догадалась Зелена, смутив Реджину. — Ты всегда бьешь зеркала в приступах истерики. Хмыкнув, Реджина пошла дальше, а Зелена с усмешкой последовала в конец корпуса, с удивлением отмечая, что зелёной папки у её сестры в руках уже не было. Визит Зелены напомнил девушке о вчерашней боли, а также о том, что Реджина намеревалась отомстить Робину за предательство. В голове уже был выстроен отличный, по мнению Миллс, план, и, когда Зелена, наконец, покинула их дом, Реджина отправилась воплощать свою месть в реальную жизнь.***
— Мистер Голд, можно? — вежливая улыбка, отразившаяся на губах девушки, была фальшивой и натянутой, но это ничего не меняло. — Вам что-то нужно, мисс Миллс? — оторвавшись от бумаг и подняв глаза на гостью, сухо спросил Голд. — У меня для Вас есть документы, которые, безусловно, Вас заинтересуют, — с усмешкой студентка положила на стол Голда зелёную папку, и тот, не сводя глаз с девушки, кивнул в ответ. — И да, передайте Робину это, пожалуйста, — девушка протянула мужчине свернутую записку. — А вы сами сделать это не в состоянии? Хорошо, — на удивление легко согласился Голд, больше заинтересованный в содержимом папки, нежели клочка бумажки. Уже доставая документы, Голд отвлёкся на пришедшую Белль, и, подарив брюнетке, принёсшей какую-то книжку, мягкую улыбку, на время позабыл о папке.***
— У кого-то сегодня отличный день? — с улыбкой спросил Дэвид, догнав довольную девушку. — Не совсем, но повод есть, — сверкнув глазами и загадочно ухмыльнувшись, Реджина свернула в сторону своего корпуса, а Дэвид остался стоять на месте, неловко теребя отросшие волосы. Люси с порога накинулась на вожатую, девочки присоединились следом, из-за чего Миллс чуть не упала на пол. — Вы чего? — Реджина, Робин сказал нам, что ты уезжаешь! Это правда?! Это из-за нас? Прости — Хэй, у меня просто выходной… — Оу, — девочки мгновенно отцепились от вожатой и, неловко хихикнув, побежали дальше собираться на дискотеку. Пожав плечами, Реджина сняла балетки, не замечая, что темный взгляд маленьких глаз наблюдает за ней. — Ты уезжаешь? — Всего на один день, милый, — обняв Роланда, с улыбкой ответила Реджина. — А можно я уеду с тобой? — обрадовался малыш, широко улыбнувшись. — Сынок, если ты уедешь, папе будет очень больно, — влез в беседу Робин, приближаясь к девушке и сыну. — Ага, — задумчиво согласилась брюнетка, с безразличием глядя в пустоту. Отпустив Роланда, Реджина направилась в вожатскую, приступая к сборам некоторых вещей. — Собираешь целый чемодан? — с улыбкой спросил Локсли, облокотившись о косяк и скрестив руки. — Робин, сходишь с детьми на дискотеку? Я пока вещи соберу? — проигнорировав шутку Робина и продолжая стоять к нему спиной, спросила Миллс. — Реджина, я хочу поговорить с тобой о Зелене, — прикрыв дверь, Робин подошел ближе к насторожившейся Миллс. — Мне жаль, что ты это увидела. Всё произошло спонтанно, и я не хотел этого, честно. Усмехнувшись, Реджина подошла вплотную к мужчине и, напряженно глядя в голубые глаза, произнесла: — Всё в порядке, Локсли. Я не держу на тебя зла. — С каких это пор ты стала такой доброй? — против воли усмехнулся Робин, очарованный тёмными глазами брюнетки. — Не спеши списывать меня со счетов, дорогой. Я умею мстить. — Мстить за поцелуй? Наколенная обстановка напрягала мужчину и изрядно действовала на нервы, Миллс же внешне оставалась спокойной. — За ложные надежды, — приподняв дну бровь, ответила Реджина. Хищная улыбка смутила и испугала Робина, но виду он не подал, и лишь несмело спросил: — И какова же будет месть? Их лица находились на непозволительно близком расстоянии, но никто из собеседников не обращал, а это внимания. Реджина тяжело выдохнула, а после произнесла: — Не беспокойся, ты легко отделаешься. Просто…тебе будет неприятно. — Неприятно? — Робин не понимал брюнетку, и её слова волновали его всё сильнее. — Не будем раскрывать все карты заранее. Робин тяжело вздохнул, и Реджина, ощутив дискомфорт, сделал шаг назад, из-за чего напряжение между ими двоими исчезло. — Ты точно не пойдешь на дискотеку? — Нет никакого желания, — отрезала Миллс и вышла из комнаты. Пока Робин и многие дети танцевали на дискотеке, двигаясь под весёлые мелодии и просто отдыхая, Реджина с детьми смотрела телевизор, ожидая второго ужина, потому что после него она должна была уехать на машине вместе с Эммой и Дэвидом. Практика была до ужаса утомительной, и Реджина вновь чувствовала усталость и сонливость, поэтому чуть не забыла про то, что нужно идти накрывать. Напомнил ей об этом позвонивший Робин, и Миллс, наспех надев босоножки и накинув кофту, побежала в столовую, оставляя детей одних. « Всё готово, жду вас, » — написала Реджина, разложив яблоки у каждого стакана с кефиром. Зевая, она дождалась свой отряд и проследила за тем, чтобы всем всё хватило. — Я тоже хочу яблоко, — пробурчал Робин, и Реджина закатила глаза. Робин с Реджиной стояли рядом с одним из столов, за которыми быстро кушали дети, обсуждая дискотеку и пройденный день. Стоявший у самого края Робин не заметил седую уборщицу, идущую прямо на него с открытой пачкой кефира. Споткнувшись обо что-то на полу, она налетела на Робина, из-за чего его лицо и футболка оказались в липком и плохо пахнущем кефире. — Боже, пожалуйста, простите! — воскликнула уборщица, стараясь сморщенной ладошкой оттереть одно из пятен. — Ничего страшного, — вежливо улыбнулся Робин, мысленно чертыхаясь. — Как это «ничего страшного»?! Робин, ты ж весь грязный! — Реджина растерянно притянула Робина к себе и, достав из кармана салфетку, начала протирать его футболку, бурча что-то себе под нос. Смутившись, Робин позволил Миллс взять ситуацию в свои руки, с улыбкой наблюдая за её обеспокоенным взглядом, а седоволосая уборщица поспешила удалиться, дабы не вляпаться в еще большие неприятности. — Робин, ты помнишь, что должен мне желание? — Да, но думаешь, это сейчас вовремя? — Да! Иди сходи помойся! А то кефир явно был тухлым, — бегая взглядом по футболке, быстро произнесла Реджина, не прекращая возиться с одним из пятен Робина. — Это я могу сделать просто так, желание придумай пооригинальнее, — улыбнулся Робин и, аккуратно отодвинувшись о Реджины, поспешил в корпус. — Кстати, Робин, мужской душ у нас в корпусе не работает! Тебе придется идти в тот, куда мы ходили вместе, помнишь? — Окей, — легко согласился мужчина, выходя из столовой. Чувствуя себя немного растерянно, удивленный заботой девушки Робин дошел до корпуса и, взяв чистую одежду, пошел в общий душ. Около коричневого здания, где Робин планировал провести последующие десять минут, наслаждаясь прохладной водицей, стояла та самая седая уборщица, неловко переминаясь с ноги на ногу. — Держите, — протянула уборщица ключ и поспешно удалилась за здание. Хмыкнув, Робин зашел в душевую и сразу снял шлёпки, оставляя их на коврике у входной двери. Пройдя небольшой коридорчик, Робин оказался в мужской душевой и, раздевшись да положив всю грязную одежду вместе с чистой на одну из скамеек, прошел в самый дальний душ, находящийся в углу здания. Благодаря перегородке только под этим душем можно было мыться, не задумываясь, что случайный свидетель может лицезреть твое обнаженное тельце, но вместе с тем, из-за неё же не было видно остальной душевой, что ни капли не трогало мужчину, потому что видеть остальные душевые ему просто было незачем. Наслаждаясь приятными каплями, Робин не услышал подозрительного шороха, поэтому, напевая, мылся, как ни в чем не бывало. Выключив воду, расслабленный мужчина вышел из-под душа и подошел к скамье, намереваясь взять махровое полотенце. Но на скамейке было пусто. Разве что его черные «Боксеры» одиноко покоились на ней, но ничего другого Робин не нашел и, находясь в недоумении, пошел обыскивать всю душевую, что не увенчалось успехом. Впившись пальцами в русые волосы, Робин зарычал от злости и нагишом зашагал в коридор, ёжась от холода. « И шлёпок нет!» — вслух воскликнул мужчина, заметив, что и в коридорчике было пусто. Зато ключ, оставленный на полке, также продолжал находиться на прежнем месте, что еще больше раздражило мужчину. Вернувшись в душевую и надев то, что имелось, Робин сел на скамейку, потерянно глядя на холодный кафель. По меркам Робина прошло достаточно много времени, и никто, естественно, до сих пор не хватился мужчины. Если бы у Робина был телефон, он непременно набрал бы Киллиану, ну, или в крайнем случае, Реджине, сообщив о своей беде, но у Робина были лишь мыльно-рыльные атрибуты. Неуверенно приоткрыв входную дверь, Робин выглянул наружу. В этой части лагеря не было никого, и Робин, крепко прижимая к себе шампунь и мочалку, выскользнул на улицу, где было не так уж и тепло. Душевая, как и прачечная, находилась вдалеке от корпусов, так что путь Локсли предстоял нелегкий — сначала нужно было добраться до столовой, а уж от нее — в корпус. Благодаря тому, что на часах уже было после девяти вечера, на улице было совсем мало народу, лишь студенты да охранники, дети в это время чистили зубы и готовились к огоньку. По пути к столовой Робин успел спрятаться от двух случайных свидетелей, но дальше ему везло меньше. Стоя у заднего входа в столовую, Робин выглядывал в сторону корпусов, нервно сжимая мочалку в руках. — Не знала, что ты у нас закаленный, Локсли. Знакомый голос за спиной заставил мужчину вздрогнуть и развернуться. Реджина Миллс, собственной персоной, стояла сзади Робина, наслаждаясь его положением и самодовольно улыбаясь. — Неприятные ощущения, правда? — прищурив темные глаза, которые в вечерней темени казались еще чернее, смакуя каждое слово, произнесла Реджина, скрещивая руки. — Так это всё ты… Миллс хмыкнула и медленными шажками начала приближаться к мужчине. — Так не терпелось раздеть меня? — Даже в таком положении ты находишь место своим шуточкам, — Реджина вновь вплотную приблизилась к мокрому мужчине, пренебрежительно глядя в его манящие глаза. — Напомню, в лагере везде камеры, так что тебе лучше поторопиться домой, чтобы запись с оголенным тобой была как можно короче. Трясущийся от холода Робин, окончательно выйдя из себя, сделал шаг вперед, намереваясь схватить издевавшуюся над ним брюнетку, но она ловко отпрыгнула назад и, пожелав удачи, испарилась в темноте позднего вечера, оставляя Робина одного. Схватившись за голову, Робин последними словами бранил Миллс, а после, решив, что проклинать её лучше в теплом корпусе, нежели на улице, ринулся в путь. — Господи, что творит с тобой эта женщина! Честное слово, я ей восхищаюсь! — восклицал Киллиан, встретив бегущего друга на тропинке и оценивающе глядя на проделанную Реджиной работу. — Заткнись и помоги мне! — Ладно, ладно, — улыбнулся Крюк, снимая футболку и протягивая её другу. — И чем мне это поможет, черт? — всё-таки приняв футболку, Робин обмотал её вокруг бедер, словно юбку, из-за чего Киллиан не сдержал очередного смешка. — Ты только это… постирай ее потом. — Хватит ржать, бежим в корпус! Не прекращая смеяться, Крюк проводил друга до корпуса и, планируя рассказать увиденное Эмме по телефону, направился к своему отряду, набирая номер блондинки. В вожатской да и во всем корпусе было очень тихо, и Робин грубо открыл дверь, ожидая увидеть виновницу случившегося. Но вместо ухмыляющейся Реджины на диване сидел Голд, слегка обескураженный внешним видом Робина. — Мисс Миллс совсем заигралась? — понимающе спросил мужчина, глядя на смущенного студента. — Ничего, с ней мы разберемся. Но это не самое худшее, поверьте, вот что настоящая задница, — произнеся всё это в официально-деловом тоне, Голд поднял зеленую папку вверх, благодаря чему Робин, наконец, заметил её. — Скорее всего, вы имеете какую-либо договоренность с супругой, раз Вас с сыном не разыскивает полиция, но, зная об этих документах, принять Роланда в лагерь мы не можем. Нужно соглашение и заявление от его опекуна, так что завтра ему нужно будет уехать к матери. По крайней мере, до тех пор, пока мать не сдаст соответствующие бумаги. Робин сокрушенно смотрел на мужчину, и тот отвечал ему задумчивым взглядом. — Ах, да, — начал Голд, залезая в карман пиджака и доставая оттуда клочок бумажки, — это вам от мисс Миллс. Рывком схватив записку, Робин развернул её и прочел: « Надеюсь, тебе понравилась моя маленькая месть, дорогой. Реджина Миллс» — Где она?! — прорычал Робин, не имея сил сдерживаться. — У ворот, уезжает вместе с друзьями. У нее выходной, забыли? Думаю, у Вас еще есть пару минуток, чтоб попрощаться с Реджиной, но на Вашем месте я бы лучше позаботился о компрометирующих Вас видеозаписях — если охранники выложат это в Интернет, Вы станете по-настоящему известной личностью. Когда Голд вышел, Робин наспех оделся и выскочил на улицу, со смертоносной скоростью приближаясь к воротам.***
Автомобиль уже давно исчез из виду, но Робин всё продолжал стоять на месте, мысленно поражаясь проворности брюнетки и одновременно злясь на неё. С одной стороны, она восхищала его своим остроумием, но с другой Миллс поступила крайне бесчеловечно и жестоко. Речь шла не о его чудной прогулке, ведь в жизни Локсли бывало и похуже — был случай, когда он более двух часов благодаря кое-кому бегал по лесу совсем голышом, стараясь найти одну хижину, вот это да, это стоит злости. Сейчас приводило в ярость мужчину совсем другое. Он злился на Реджину из-за Роланда, лишь это волновало его. Сын для Робина был самым дорогим в жизни, поэтому Реджина действительно сумела задеть его за живое. — Ведьма, — добавил мужчина, стараясь не замечать боль в сердце, появившуюся благодаря поступку Реджины.