Жизнь, а не игра!

- Если ты сейчас же не поешь, клянусь, я запихну в тебя силком, – шипит Джесс, подвигая ко мне тарелку с завтраком, уверена вкусным, но я не чувствую ни вкуса, ни запаха.       Сделав глоток черного кофе, ставлю кружку и поднимаю на нее глаза, особо ничего не выражая. Джесс хмурится все сильнее, не отрывая взгляда, но в итоге сдается. - Ты скоро в обморок будешь падать, – вздыхает подруга, садясь на стул. – Пожалуйста, съешь хоть один тост, – ласковым, завлекающим голосом просит подруга, протягивая мне подрумяненный кусочек хлеба. Я без особого интереса смотрю на него и подношу кружку к губам, делаю глоток противной, безвкусной жидкости. Но только после нее я чувствую себя хоть немного похожей на человека.       Джесс роняет голову на стол и громко стонет. Я бы улыбнулась ее реакции, если бы смогла. - Вот, когда тебя привезет скорая, тогда и посмотрим, – шипит она, встает со стула и идет к раковине. - Надеюсь, в это время здесь не будет твоей надоедливой задницы, – отвечаю я и снова делаю глоток. - Не дождешься, – бросает мне подруга, продолжая что-то мыть в раковине. - Джесс, я серьезно, - допиваю свой кофе и встаю со стула, подхожу к подруге. – Ты еще долго будешь со мной нянчиться? - Пока ты не придешь в себя. – бурчит она и забирает у меня чашку.       Я никогда не приду в себя, но в слух говорю совершенно другое. - Я в порядке. – в который раз повторяю эту ложь, облокачиваясь на столешницу рядом с ней.       Джесс поворачивает ко мне голову, наши взгляды встречаются, и я понимаю, что обе не верим моим словам. - Прошло только шесть дней, утенок. Ты будешь в порядке, но не сейчас, – она дарит мне подбадривающую улыбку и отворачивается к раковине.       Всего шесть дней, а как будто вечность. Каждая минута отдается болью во всем теле. Каждая клеточка чувствует, что рядом нет его, а внутри удушающая пустота. Я так много плакала. Не думала, что слезы на самом деле могут кончиться. Нет! Я не хочу больше об этом думать, просто не выдержу. - А что Эдд говорит, на то, что ты все еще торчишь здесь? – Перевожу я тему. - Он все понимает, – отвечает Джесс. - Ты не для этого бросила работу, чтобы торчать со мной, – бурчу я. - Замолчи пожалуйста или я тресну тебя этой сковородкой, – показывая мне свое «оружие», покрытое пеной и водой, огрызается Джесс. Я снова не могу улыбнуться и просто вздыхаю.       Закончив мыть, Джесс берет полотенце, вытирает руки, становясь рядом со мной. - Во сколько он вчера ушел? – Спрашивает она, и совершенно не обязательно уточнять, кто «он». Итан торчит с нами каждый день после работы. - После двенадцати, – нехотя сообщаю. Джесс уже спала, а мы с Итаном сидели на полу возле большущего окна во всю стену и наблюдали за ночным Нью-Йорком. Последние несколько дней это стало единственным местом, где я могу находиться, смотря на прохожих и проезжающие машины. - Вы говорили? - Не особо, – отмахиваюсь я, но так и есть. Итан не настаивает на разговоре. Он просто рядом.       Джесс понимающе кивает и отводит взгляд. Не знаю, о чем она думает, но я не хочу сейчас впускать это в голову. Мне нужно разобраться, как жить дальше. - Ты уверена, что готова вернуться к съемкам? – Спрашивает Джесс, и я твердо киваю. - Это единственное, что заставит меня забыться.       Продюсер дал мне несколько дней, на восстановление. Очень мало людей знает, что у меня был выкидыш. Основная версия – это аппендицит. В первые дни я даже думать не могла о возвращении, слова, которые Джей… Каждая клеточка моего тела сжимается от боли при воспоминании, и я задерживаю дыхание. Не думать, не думать о нем! Вдох – выдох.       Но сейчас я понимаю, если все брошу, то просто сойду с ума. «Теперь тебе ничего не мешает сниматься!» - снова его слова звенят в ушах, и я закрываю глаза. Нет, не поэтому.       Совершенно привычным жестом поднимаю руку к шее и обхватываю кулон в виде кино-хлопушки. Теперь мне невозможно тяжело этим заниматься в эмоциональном смысле, но я справлюсь. Ради себя, ради своей мечты. - Черт возьми, утенок. Какого черта ты опять его нацепила? – Возмущается Джесс, заметив кулон у меня на шее. - Мне нужно собираться, – перевожу тему и иду в комнату, чтобы переодеться и пойти на площадку.       Джесс вздыхает, но больше ничего не говорит, и это к лучшему. Мне необходимо вернуть свою жизнь, то, какой она была раньше. Распланированной и уравновешенной. Сегодня я планирую позвонить маме… Не знаю, что из этого выйдет, но она мне очень нужна. Следующим этапом моего плана - найти квартиру. Я не могу жить в отеле. Временно да, но теперь я думаю остаться в Нью-Йорке, продолжить съемки и просто жить, а точнее, существовать. Но как только я думаю об этом, то понимаю, что как раньше больше никогда не будет. Я потеряла все: свое счастье, свою любовь и нашего ребенка.