Истерика
2 августа 2015 г. в 22:18
— Это было жестоко даже для тебя! Как ты мог со мной так поступить!
— Чарльз…
— Мы же друзья! Почему? За что мне это?
— Чарльз, прошу, успокойся.
— Не-е-е-ет! В жизни больше нет смысла!
— Чарльз, это ведь просто шоколад.
— С орешками, Эрик, с орешками!
— Я могу купить тебе новый!
— Мне не нужен новый, понимаешь? Его ничто не заменит. Я безутешен.
— Но ведь можно как-то загладить мою вину?
— Нет. Нет тебе прощенья! И ничто, слышишь? Ничто не сможет… Хотя, есть одна вещь.
— Говори.
— Отпусти меня.
— Нет.
— Эрик!
— Нет, Чарльз.
— Ты злодей! Сначала похищаешь меня, потом съедаешь шоколад без меня. Что дальше?
— Я же сказал, что куплю тебе новый. Могу хоть сейчас Пьетро послать. Ему всё равно делать нечего.
— Не трудись. Знаешь, а ведь ещё одна вещь.
— Правда? И что же это?
— Сними свой шлем.
— Ага, конечно. Бегу и падаю.
— Леншерр!
— Ого, да ты зол. Даже по фамилии меня назвал.
— Во-первых, когда я зол, я посылаю тебя. А во-вторых, я ведь всё равно не перейду на твою сторону. Ни-ког-да.
— Война неизбежна. И твоя вера ничего не изменит.
— Ты этой тюрьмой тоже ничего не изменишь.
— Ага, то есть ты признаешь, что я прав!
— Нет, не признаю. И никогда не признаю.
— Опять заладил свою шарманку. Кто-то должен надеяться. Кто-то должен верить.
— Ну, не всем же убивать президентов.
— Я его пытался спасти. Спасти! Сколько раз можно повторять?
— Тогда из тебя ужасный спасатель. Как так надо было вильнуть пулей? А просто остановить её нельзя было?
— Закроем эту тему.
— Хорошо. Вернёмся к шоколаду, которым ты не поделился.
— Я же извинился.
— Лучше бы ты изменился. И хватит закатывать глаза. Да-да, я всё вижу.
— Господи, закатил истерику. Просто скажи, чего ты хочешь.
— Свои требования я уже озвучил.
— Чего ты действительно хочешь. Ты ведь изначально знал, что я не отпущу тебя. Так что же это?
— А сам не догадаешься?
— Догадаюсь. Я же не идиот.
— Спорный вопрос.
— Пьетро, так? Не хочешь, чтобы я его на миссию отправлял?
— Да.
— Вот оболтус. Я же ему доходчиво объяснил. Ничего тебе не говорить. Особенно, если это касается вылазок.
— Дети.
— Пожалуй, ты прав. Пусть посидит денёк. Это послужит ему уроком.
— Сомневаюсь, ты вот в тюрьме десять лет просидел и ничего.
— Я же сказал. Закрыли эту тему.
— А Эрик убил президента! А Эрик убил президента!
— Хватит вести себя, как ребёнок!
— Я ребёнок. Ты убийца.
— Прекрати дурачится, чёрт возьми! Почему ты смеёшься? Что такого я сказал?
— А Азазель…
— О нет.
— Ничего…
— Заткнись.
— НЕ БРАЛ! Боже, ты бы видел своё лицо. Жаль, у меня нет фотоаппарата.
— Я тебя убью. Когда-нибудь.
— Надеюсь, ты шутишь. Ты ведь шутишь? Эрик?
— Да, друг мой. Конечно, шучу. Не волнуйся.
— Ты крутишь вокруг моей головы монету. Очень сложно не волноваться. Почему она остановилась перед моим лбом? Эрик, это не смешно.
— А никто и не смеётся, Чарльз.
— Прекрати.
— У тебя совсем нет чувства юмора.
— А у тебя чувства меры!
— Хорошо. Доволен?
— Да. Будь проклята эта мелочь. И хватит…
— Улыбаться.
— Издеваться. Против твоей улыбки я ничего не имею. И так, значит, Пьетро никуда не едет?
— Не едет.
— Отлично. Теперь преступим к другим моим требованиям.
— Обойдешься. Лимит моей доброты превышен.
— Тогда попробую завтра.