***
Все происходило как в замедленной съемке. Прощание. Эмили знала, что больше они никогда не увидятся. Локи стоял вдали, вместе с остальными. Все прощались с Тором, а он стоял чуть в стороне от них, закованный и… в какой-то маске-наморднике. Бесчеловечно. Зато безопасно. «Чертов Старк», — подумала Эмили. Ей хотелось подойти к нему и попрощаться. Она не знала, что скажет ему, но подойти хотела, но ей не позволял этого сделать стоящая рядом агент Хилл. Хоть Эмили и стояла у дороги, прислонившись к капоту припаркованной служебной машины, и ни на секунду не отошла от нее, она уже попрощалась с Локи. Здесь и сейчас. Она встретилась с ним взглядом минуты четыре назад. Даже отсюда она видела взгляд его… зеленых глаз. Она заметила эту перемену, но не придала этому значению. Кажется, она перестала удивляться всему, находясь рядом с этим богом… Они смотрели друг на друга все это время. Неотрывно. Эмили понимала, что сейчас он лишен возможности пользоваться своей силой, но все равно она знала, о чем он ей говорит. Она научилась читать по его глазам. Каждое его слово… Последнее пожатие рук… Братья становятся в круг, и Тор дает возможность взяться Локи за другой конец переноски, где был Тессеракт, и резко крутит ее ручку. Внезапная вспышка, появившаяся на том месте, где стояли Боги, появилась на пару секунд и исчезла. Эмили лишь слабо улыбнулась. Последняя секунда. Она увидела, она поняла. Локи незаметно подмигнул ей. «Я еще вернусь, мышонок».Часть 10
27 октября 2017 г. в 20:16
Эмили с трудом пережила последние несколько дней. В голове постоянно всплывали яркие воспоминания произошедшего пару дней назад в Башне Страка (теперь-то она хотя бы знает, как называлось то здание). Ее постоянно водили на допросы, расспрашивая, что там было, что она помнит и как вообще оказалась с Локи. И снова она отвечала как тогда, когда ее расспрашивал Коулсон. Она понимала, что скрывать правду — глупо, ведь Локи уже проиграл, но она не могла по-другому…
В этот раз, разве что, Локи не поддержал ее — она так и не услышала за все эти дни его голос в своей голове. Он не говорил ей, как и кому отвечать, что рассказывать… Он молчал. И поэтому Эмили было страшно.
Зато за эти дни, что она провела в своей небольшой одиночной камере, девушка смогла многое обдумать. Правда, она так и не пришла к одному единственному выводу — что ей теперь делать. Она не знала. Знала лишь, что проиграла. Проиграла во всем и везде.
Сегодня утром к ней пришел тот самый блондин, которого она видела дерущимся на балконе с Локи. Этот здоровяк сел на край ее скромной постели и приятно улыбнулся, сразу же располагая к себе. Он был таким большим и милым, как огромный плюшевый медведь, к которому сразу же хотелось влезть в объятия и пожаловаться на плохую жизнь, но… Эмили не могла.
— Я Тор, Эмили, помнишь меня? — спросил он.
— Да, — тихо ответила Эмили.
— Мы тогда еще с тобой на балконе встретились…
— Я помню.
— Отлично, — он снова улыбнулся. — Я тогда не стал выяснять, кто ты и что там делала, но решил, что сейчас самое подходящее время… да и меня только пустили к тебе. Так вот…
— Что ты хотел? — перебила она его, подбирая колени под себя и утыкаясь в них подбородком.
— Узнать немного больше о тебе.
— Разве тебе они, — она кивнула в сторону двери, где, как она думала, стояло не меньше двух охранников, — тебе все не рассказали? Эти агенты несколько дней расспрашивали меня, так что информации обо мне у них достаточно много.
— Ты ведь ничего им не рассказываешь, — он лукаво улыбнулся. — Говоришь, что ничего не помнишь.
— Так это они тебя послали? Чтобы я тебе все выдала? — Почему-то ей в этот момент стало невероятно обидно. В ней проснулась какая-то агрессия… — Так вот что я тебе скажу: иди к черту. Я ничего не помню и… не знаю. Не по-ни-ма-ю. Отстаньте от меня все… — она спрятала лицо в коленях, чувствуя, как защипало глаза от подступающих слез. — Пожалуйста…
— Эмили, — Тор чуть понизил голос, обнимая ее за плечи, — ну что ты. Я пришел не потому, что меня заставили или попросили прийти к тебе, а потому… что мне и вправду интересно, как ты оказалась рядом с моим братом. Ведь он… никого к себе никогда не подпускал. А ты…
На Эмили снова накатили воспоминания о Локи… Вот он разбил ее любимую кружку. Вот они лежат в одной постели и смотрят на звезды — так она перестала бояться грозы. Вот она с ним в той темной комнате. Вот она наблюдает за ним на площади. Вот ее допрашивают, а она следует его советам и молчит. Вот она сидит у моста и молится Локи… Все ее воспоминания связаны с Локи. И она, не выдержав, плачет.
— Ну что ты, — Тор зажал ее в своих объятиях, успокаивая, — что ты… Все уже позади. Все закончилось.
— Это и обидно, — шепчет она, забыв обо всем. Ей нужно было выговориться. Хотя бы Тору. — Я… теперь не страдаю астрафобией. Он сам пришел ко мне, раненый… Я ему помогла. А потом он — мне. Я не знаю, какие цели он преследовал, но он ошибся. Не думаю, что он хотел, чтобы получилось так, как получилось… Прошу, скажи, что с ним все хорошо.
Эмили подняла на него свои заплаканные глаза и с мольбой взглянула на немного растерявшегося Тора. Тот, снова улыбнувшись ей, тихо произнес:
— Конечно же он в порядке. Здесь с ним ничего не сделают.
— А… там?
— Там, — Тор усмехнулся. — Там его судят.
Эмили кивнула. Она сама не знала, что хотела услышать от него.
— Так как ты оказалась рядом с ним?
— Он сказал мне не высовываться, — Эмили отрешенным взглядом смотрела куда-то сквозь громовержца, вспоминая тот день. — А я из интереса пошла за ним… Я не знала, что там будет. В тот день я хотела утопиться, он был моей последней надеждой. И он… пришел за мной. Потом он сказал, пойти и помочь Сэлвигу… но там уже нечему было помогать. Там меня схватили. Это была наша последняя встреча.
— Скажи, — он внимательно посмотрел на нее, — ты действовала сознательно или… как все остальные — подверглась влиянию иной силы?
Эмили не знала, что ответить. С одной стороны, он что-то сделал с ней, коснувшись ее виска тем скипетром, но с другой… С другой — она сама все делала, ее никто не заставлял ничего делать. Да, мозг ее был отравлен Локи. Но не скипетром. Так что…
— Я делала все сама. Потому что мне было интересно, а я не могла избавиться от своего любопытства. Он… и вправду коснулся меня тем скипетром, тогда я на какое-то время «потеряла» себя и свое сознание… Но потом я делала все сознательно.
— Из любопытства, говоришь, — Тор улыбнулся, отводя взгляд куда-то в сторону.
— А что?
— Если бы ты была просто любопытна, то тебе не удалось бы удовлетворить свое любопытство — он бы тебя и на километр не подпустил бы к себе. Это он удовлетворил свое любопытство и…
— Что — и?
— Боюсь, что… ты ему нравилась.
«Мышонок».
Она до сих пор помнила, как он впервые назвал ее по имени. И помнила, как он назвал ее «мышонком». Тогда, из-за тех событий, это слово выпало из ее памяти, но сейчас… она все вспомнила.
— Ему нравилась не я, а мои знания. Я была вторым Сэлвигом для него, — попыталась оправдаться Эмили.
— Ты сейчас обманываешь не меня, а себя. Была бы ты для него вторым Сэлвигом, то, возможно, сейчас бы не сидела здесь и не разговаривала со мной. Если бы ты была для него вторым Сэлвигом, то он бы не прятал тебя так тщательно ото всех проблем.
Эмили снова расплакалась. Он был прав, чертовски прав.
— Тор, — прохрипела она, снова чувствуя, как он своими широкими ладонями гладит ее по худой спине, пытаясь успокоить, — где он?
— Здесь. Рядом.
— Я не слышу его.
— А раньше слышала?
— Да, когда меня схватили в первый раз… Он… помогал мне. А сейчас — нет. Я боюсь.
— Он рядом, просто… сейчас не сможет общаться с тобой таким способом.
— Я могу увидеться с ним?
— Не думаю, — он покачал головой. — Мне, его брату, позволили лишь один раз поговорить с ним, и то недолго…
— Вы братья?
— Да.
— Вы совершенно разные. Я бы ни за что не сказала, что вы братья, если бы не узнала это от тебя.
— Он разве никогда не говорил тебе о том, как ненавидит меня?
— Он вообще мало чем делился со мной, кроме того, как я иногда бешу его своей тупостью.
— Это в его духе, — Тор усмехнулся.