Да, я горькая, но я панацея тебе во спасенье Я нужна тебе как есть-без изменения... Ты ослабь мне запястья, просто дай мне вздохнуть...
Жизнь - это всегда революция. Она внутри каждого из нас. Дж. Доннели. Революция.
Элайджа… За свою долгую жизнь первородный усвоил множество правил и понятий. Он прочитал множество книг. Таким как он неинтересны быстрые победы. Но, он не усвоил одного : Настоящая любовь причиняет такую сильную боль, что заглушить ее может только смерть. Хэйли Маршалл-Кеннер… Элайджа влюбился в ее, пока она очарован, вынашивала ребенка Клауса. Она так горяча, только коснись - обожжешься… Он обжегся… Хейли была импульсивна и красива. Это его и привлекло. Хейли всегда получала желаемое, и его она тоже получила. Она словно революция. Она перевернула весь Новый Орлеан, но доказала, что достойна быть королевой оборотней. Она всегда будет бороться. Хейли радовалась своим удачам. Хейли мстила за причиненную боль . У них был шанс быть вместе. Кетрин все разрушила. Теперь Хейли мстила за причинённую ей боль . Любовь принесла ей лишь боль. Катерина Петрова... Она стала панацеей для Элайджи Майклсона. Она лечила его любую болезнь. Хотя впоследствии она стала его болезнью. Рядом с ней он поверил в настоящую любовь. Поверил, что любовь на века существует. Она заставила его поверить в это, а затем умерла. Катерина умерла. Кетрин Пирс продолжила существование. Манипулирующая. Эгоистичная. Параноитичная. Он сталкивался с подобным видом людей. Элайджа не верил в любовь до встречи с ней. До встречи с Катериной. Рядом с ней он словно ветал в облаках. Он считал ее пульс. Он смотрел только в ее глаза. Он примет ее любой. Всегда принимал. Кетрин Пирс словно яд. В ее организме горький яд, который заставлял его забыться. Она его самый лучший патент. Кетрин Пирс не позволит ни одному мужчине управлять собой. Элайджа даровав ей свободу, тем самым она попалась в вечные сети. Он ее любовь. Еще Элайджа знал, что она никогда не скажет правду. Она привыкла решать в одиночестве и всегда думала, что если кому-нибудь расскажет, то ей вонзят нож в спину. Так было и сейчас. Она лежала и смотрела в пламя, которое горело в камине. Она сама спалила всю жизнь и обратила все в пепел. Чем Кетрин Пирс покорила его? Конечно же, характером. Она уверенна в себе, опасная и непредсказуемая. Она всегда держала его в напряжении и поэтому его интерес к ней никогда не угаснет. Она добилась его уважение тем, что не боялась постоять за себя и высказать свое мнение. Однажды Элайджа попытался помирить ее с его братом, но ничего не вышло. Элайджа считал, что важно, когда семья одобряет твой выбор. Он надеялся, что они все выскажут друг другу и сумеют найти компромисс, но вышло иначе. \Flashback. 2015 год.\ Кетрин читала очередной глянцевый журнал, когда в комнату вошел ее муж. — Мы летим в Китай, Катерина, - сообщил Элайджа. — Серьезно, Элайджа? - Пирс захлопнув журнал улыбнулась мужу. — Я соберу вещи. — Когда я говорим мы, то имел в виду меня и нашу дочь, - заявил Майклсон. — Ты остаешься здесь, ведь я знаю, что тебе скучны переговоры, а ухудшение дел в Пекине требует моего вмешательства. — Я не останусь с Клаусом! - Элайджа видит, как на нее лбу выступает вена, и Катрин хватает мужа за рукава его пиджака. — Не поступай со мной так! — Катерина, с тобой все будет хорошо, - Элайджа дотрагивается до ее лица, тем самым пытаясь успокоить ее. — Ты будешь писать мне обо всем, что происходит. Сначала она разозлилась и выпив пару бокалов виски мечтала разгромить весь особняк, но ради любимого она смирилась. Элайджа и Надя улетят на другой край земли и Пирс вернувшись в особняк осознает как он опустел без мужа и дочери. Она выполнит пожелание мужа и будет записывать все, что с ней происходит. Клаус застанет ее сидящей за письменном столом брата. — Клаус, - видя его на пороге комнаты, Кетрин отрывается от письма. — Как интересно... - тянет гибрид почти смеется. — И про меня написала? Или это письмо для Стефана Сальваторе? — Заткнись! Не напоминай мне о нем! - она закрывает глаза стараясь успокоиться. "— Дорогой Элайджа, ты, наверное занят своими переговорами, но от скуки я мечтаю прикончить твоего брата раз триста за день, продумывая все возможные способы. Все как всегда. Обычный долгий день." Так и напишу ему! Клаус давится воздухом и пытается заглянуть девушке через плечо, чтобы увидеть, что на самом деле она пишет, но чуть не получает по лицу. — Это для Элайджи, который надеется нас помирить, - хмыкает Пирс крутя в руках ручку-перо с золотым кончиком. — Я знаю, - Клаус сразу раскусил план Элайджи и Нади. — Это саботаж? Анархия в монархии? Демократия? Пирс морщит носик так забавно, что Клаус хохочет, не сдержавшись. Ее это злит. Он вспоминает, как так же морщилась Татиа, а он смеялся. — Революция… Мне обязательно нужно говорить, что я ненавижу тебя ? Я тебя терпеть не могу. Ты меня, впрочем, тоже. — Взаимно, любовь моя, - Клаус разворачивает и покидает комнату, демонстративно хлопая дверью. Они так и прожили две недели. Клаус не упускал момента уколоть ее, водил девушек и развлекался. Кетрин напивалась в барах Нового Орлеана, до такой степени, что один раз Ками пришлось привлечь Ребекку, которая наорала на Кетрин и пригрозила все рассказать Элайджи. Кетрин успокоилась. Ребекка посоветовала ей отвлечься физическим трудом. Кетрин даже пыталась танцевать. Однажды ночью Клаус застал ее танцующей восточный танец. Тогда смотря на отражения ее тени он понял причину его ненависти : Он видел в ей Татию. Он простил брату ее смерть, но Пирс была единственным напоминанием о Татии. Клаус смирился с этим, как и с тем, что Кетрин теперь часть его семьи. Еще он понял, что они одиноки и ненавидят это. Вернувшись с Китая Элайджа прочитал все ее записи и даже испугался, прочитав последние строки " Или я твоя... " Но, он знал, как ответить на это : Или революция. Эта женщина и вправду могла устроить революцию. Кетрин Пирс всегда боролась до конца... Любыми способами. Элайджа волновался о душевном состояние жены, и часто пытался склонить ее на откровенный разговор, чувствуя, что она закрывается даже от него. Не говоря уже о дочери и подругах. Она ходила в бассейн и долго думала о том, что она сделала со своей жизнью. В один день Джиа узнала о проходе через зеркало и еще один бассейн. Кетрин сама показала ей свою тайник, где прятала украшения, подаренные мужем и в честь Дня Рождения разрешила Джии выбрать понравившиеся ей украшение, а Джиа видя блеск бриллиантов сказала : — Не так уж и плохо быть женой Элайджи Майклсона. Кетрин тогда усмехнувшись подумала, что она права. С ним она в безопасности, он любит ее и заботиться о ней и их дочери, и это главное. - - - Элайджа знал, что сейчас пришло время менять все. Он оборачивает к себе жену и теперь она уже смотрит ему в глаза. Они бы могли завести немой разговор, е её но Элайджа желал разговаривать с ней. — Ударь меня! Тебе же больно из-за того, что я был с Хейли, как мне больно из-за истории со Стефаном. Я ревновал тебя! Ты ревновала меня! Элайджа хватает ее за запястья и та не может дышать. — Успокойся пожалуйста, все будет по прежнему. Нет, по прежнему уже не будет. Она понимала это. То, что должно было случиться уже случилось. Элайджа не отступит, пока она не выговориться и ей не станет легче. Легко судить и советовать, но труднее всего поддержать. — Катерина, я знаю, что для тебя слова любви уже давно ничего не значат, но для меня все это имеет значение. Элайджа опускает голову, а Кетрин натягивает на себя одеяло. Отключение чувства для нее только одна из проблем. Она помнит, что вытворяла, а когда осознала, то думала, что он не простит ее. Она решила, что смерть для нее лучшей вариант. Она не думала, что он настолько любит ее, что вколит себе смертельную инъекцию, только ради того, чтобы быть с ней. Даже после смерти. — Элайджа, поездка в Италию была плохой идеей. Кетрин затаила дыхание и стук её сердца заглушал всё остальное. Она испугана, она в ужасе. Она проклинала себя, она должна была взглянуть на него прежде, чем Элайджа скажет что-нибудь. Посмотрев в ее карие глаза, он увидел в них свою жизнь, и решил остаться, последний раз и навсегда. — Проблемы твоего прошлого — твое дело. Но все, что касается твоего будущего — моя прерогатива. Она знала это. Знала, что он всегда будет защитить и любить ее. — Сейчас глубокая ночь. Катерина отвела взгляд в сторону и поджала губы. — Если ты не выскажешься будет хуже. Ее не было не убедить. Это же Кетрин Пирс. — Нежность...Ее все время стыдяться.Ее прячут далеко в боковой карман.И вынимают в одиночестве по вечерам.Чтобы посмотреть,как она истрепана за день - наша нежность... Она и вправду утратила свою нежность. Истрепала ее. Она доставала ее в одиночестве по вечерам. Сейчас для нее самое время снять маску и быть самой собой. — Десять лет... Десять лет прошло, и все обратилось в прах... Я виновата в этом... Он смотрел на нее взглядом полным сочувствия. — Мы в этом виноваты... Нет, Кетрин не считает его виноватым. Она считала виноватой только себя. Элайджа винил себя, ведь по его вине Кетрин каждый день он заставлял ее видеть Клауса и Хейли, которых она ненавидела. Это сводило ее в могилу. Они готовы были убить друг друга и Элайджа каждый день разрешал их ссоры, видя, как Кетрин готова сорваться. — Десять лет я видела Хейли и мечтала разорвать ее на части... Десять лет ты видел это и ничего не решал. Ты слепо верил, что я твоя, и значат все хорошо. Все не было хорошо! В рождество, которое ты провел с Хейли я пыталась отчаянно дозвониться до тебя, чтобы поговорить. Просто поговорить. Боже, как же тебе идет отсутствие Хейли рядом-сразу на человека похож. Кетрин сжимает руки в кулаки, надеясь, что это ее успокоит. Элайджа слышит как бешено стучит сердце в ее груди. Она ощущает дрожь по всему телу. — Я никогда не открывала свою душу, считая, что меня предадут. С появлением дочери я обрела смысл своей жизни. Все эти десять лет я старалась стать сильнее и не плакать. У меня ничего не вышло Элайджа. Ничего. Элайджа осознал, что строил мосты из воздуха слепо не замечая, что теряет его Катерину. — У тебя всегда будет выбор. Элайджа верил в это она нет. Слезы на нее глазах доказывают, что она все еще чувствует. Влюбиться легко. Разбить сердце сложно. Один раз они уже оступились. Элайджа только теперь понимает, что она нужна ему. Такая как есть. Элайджа только теперь понимает, что ей нужно устроить революцию, а он защитить ее. — Все эти века я ненавидела эту связь со Стефаном, пусть испытывала и наслаждение и теперь я вправду имею право выбора. Я выбираю тебя. И знаешь... Или я твоя... Кетрин поднимается с пола и приближается к столику на котором аккуратно были разложены книги и стоял сервиз. — Революция... Элайджа наблюдает за тем, как сервиз оказывается в стене, а ножки столика ломаются. Она готова сжечь все на своем пути. Так она привыкла поступать. — Я ненавижу! Ненавижу! Чувствовать нормально и только теперь она поняла и осознала это. Держать все в себе гораздо хуже. Это закрывает и отдаляет. Боль чувствуешь всегда. Сейчас она ненавидела весь мир. Может и ненужно стыдиться слез? Ведь слезы - боль. — Я рядом. Элайджа прижимает ее к себе, чтобы она дала волю эмоциям. Любовь — это когда кто-то может вернуть человеку самого себя. Любовь каждого делает слабее и уязвимее. С ними произошло и с ними. Но, теперь она не боится плакать в его объятьях. Говорить ему, что чувствует. Катерина полностью и всецело принадлежит Элайджи. Всегда навечно. После вечеринки Хейли и Джескон вернулись в свою квартиру. Ребекка уговорила оставить Хоуп у нее, и Хейли согласилась, к тому же она не решилась разбудить спящую дочь. — Этот ужасный день кончился, - вздыхает Маршалл. — Ненавижу эту суку. Такое шоу вечной любви устроила. — О этом я и хотел поговорить, - Джексон был настроен решительно. — Десять лет, все одно и тоже… Ненависть… Каждый день вы готовы убить друг друга. Пришло положить этому конец. — Джек, - она не хотела его слушать. — Хейли, в первую очередь от этого страдают Хоуп и Надя, они видят и понимают, на сколько вы ненавидите друг друга! Хватит этой ненависти! Элайджа уже давно выбрал ее, - Джексон кричит глядя в глаза жена. Браки без любви ужасны. Однако есть нечто худшее, чем браки, в которых абсолютно нет любви, - браки, в которых любовь есть, но только с одной стороны; вера есть, но только с одной стороны; преданность есть, но только с одной стороны; и в которых одно из сердец обязательно будет разбито. Так и было у Джексона и Хейли все десять лет. — Отпусти его, Хейли… Сейчас… Опиум Хейли – революция. Она готова ударить свою любовь, как любовь ударила ее. Она наконец полностью осознала, что сделала и кем стала, и почувствовала боль, страх и горечь оттого, что так глупо, так непростительно исковеркала свою жизнь. Ее сердце разрывалось от стыда и от горя. И она вдруг увидела, как много в ней невыплаканных слез и как мало любви. И поняла, что пришло время отпустить.. Любовь - это всегда и боль и удовольствие. И она болью заплатила за часы наслаждения. В ее руках стальная кочерга, которая стояла рядом с камином. Уверенно, Маршалл направляется в центр комнаты. Она готова ударить свою любовь, как та поступила с ней. Взмах и картина, висевшая на стене оказывается безнадежно испорченно, тоже самое происходит со всеми предметами, который напоминали ей о Элайджи. Она готова поменять свою жизнь. Она готова жить. В жизни каждого наступает момент, когда нужно понять, что старого больше нет. Оно было там, в прошлом, а сейчас развалилось окончательно и безвозвратно. Так же безвозвратно ломается телевизор, рвутся шторы, летят торшеры и книги. Хейли не обманывает себя больше. Нет, теперь она живет. Вы должны знать – когда вы все отпускаете, к вам приходит самое лучшее. Не бойтесь. Она не боится. Отболело. Жизнь - это всегда революция. Она внутри каждого из нас. Она живет внутри каждого из нас и ждет своего часа.