Не дыши мне в спину.

Вскоре мы сидели в кабинете директора, обе в спортивной форме. Волосы Соын ещё были влажные. Она искоса сверлила меня взглядом, пока ее голова была опущена в раскаянии перед директором. — Вы ведь девочки, как вы себя ведете… — распинался о чем-то директор. Я, тоже склонив голову, осматривала его кабинет. Моё внимание привлек сейф в углу. Честно говоря, я все ещё, даже получив отказ, не хотела верить, что не осталось ни фоточки о том дне. А если директору не нужен был шум, он мог сам лично спрятать какие-то улики, которые могли привлечь внимание к ученику-убийце его школы. Это намного хуже, чем самоубийство, что стало уже нормальным в корейских школах. Не то чтобы я надеялась открыть сейф, но прийти и поискать что-то в его кабинете — вполне могло сидеть в моей голове. — Мисс Ли, — сердито позвал меня директор, — вы слушаете вообще? — я виновато кивнула. — Сегодня вы будете убирать ваш класс после уроков, вместо дежурных, до самого закрытия.

*** — Спасибо, хорошо поработайте, — поклонилась нам техничка, протянув швабры и тряпки. — Ты протирай пыль, я полью цветы, — кинула мне Соын. — Ещё чего? — Эй, предпочитаешь спорить, вместо того, чтобы поскорее закончить? — она взяла ведро и направилась за водой на первый этаж. Я решила воспользоваться ее отсутствием, понятно, что быстро она не собиралась возвращаться. Я направилась к кабинету директора, как можно тише шагая по тусклой и омертвевшей звуками школе. Дверь в кабинет была открыта, на столе стоял включенный ноутбук, самого директора не было. Вышел, наверное. "И что ты творишь, Ли Енхи?" — с этими мыслями, еще раз осмотревшись, я вошла. Сначала проверила все полки его шкафа у окна в поисках кассет, пленок или дисков. Затем оба шкафа у противоположной стены. Нигде ничего подозрительного. Я ещё раз прислушалась, не идёт ли кто, и тогда полезла в стол. Опять многочисленные бумаги и ничего подозрительного. Я вдруг задумалась, а ведь какого он будет хранить что-то такое важное в школе. Но потом ещё кое-что пришло на ум: та девочка с пропавшим телефоном. Разве Сохен не в понедельник погибла? Значит, камеры в каких-то классах все же работали, раз директор пообещал ей показать? Я выдвинула маленькую верхнюю тумбочку и обнаружила там много разных флешек. Я немедленно вставила первую попавшуюся из них в гнездо ноутбука — запись с новогоднего концерта, на другой — разные фильмы, на третьей — фотографии с прошломесячного субботника. Наконец, на следующей были записи с камер. Среди всех была одна папка "Удалено". Ее я и открыла первой. Сначала был файл с крыльца школы. Это день значился понедельником, 17-ым числом внизу видео — тот самый день смерти Сохен. Потом я посмотрела запись из нашего кабинета — был урок биологии. А потом — видео с класса на третьем этаже, куда мы редко ходили, когда к нам приезжал эко-клуб. У окна стояли Сохен и... Ким Тэхен. Она что-то объясняла ему, рыдая в голос, хватала его за грудки, била кулаками в грудь, он же стоял неподвижно, с непроницаемым лицом. Когда она занесла руку, чтобы ударить его, он перехватил ее в воздухе и гневно отбросил. Она, по-прежнему роняя слёзы, подняла на него глаза и выкрикнула что-то, видимо, обидное. Потому что в следующую же минуту Тэхен приблизился и прижал ее к подоконнику. Я вдруг услышала шаг внутрь кабинета. Что-то в груди оборвалось. Я поняла, что теперь мне уже ничто не поможет. И кем я себя возомнила? Зачем пошла на такую опасную авантюру? Либо я умру сейчас, либо завтра уже не смогу прийти в эту школу как ученик. Я, сглотнув, подняла глаза. В проеме стоял Тэхен. Я снова стала дышать, сердце словно стало биться легче. Боже, я ведь думала, что пропала. Но тут же сердце вернулось в прежнее состояние. Тэхен прикрыл за собой дверь и с тем же непроницаемым лицом стал подходить ко мне. — Что делаешь? Связки не хотели издавать ни звука. Я сделала шаг назад и кинула взгляд на экран ноутбука — запись прервалась, замерев на том моменте, где Тэхен сильнее прижимается к Сохен. Он подошёл ближе, нас разделял только стул. — Ты боишься меня? — раздался в тишине его глубокий шепот. — Нет, — нижняя губа предательски вздрогнула, я закусила ее. — Ты ведь не подозреваешь меня? — я отступила назад, потянув за собой стул на колесиках. — Ты ведь умная, ты не делаешь преждевременных выводов? — я, часто моргая, то смотрела на Тэхена, то в пол. Мы подошли к окну, и я испытала дежавю. Но он не стал приближаться больше, замер в трёх шагах от меня. — Ты ведь видела... Ты видела, что я был в классе? Ты ведь смотрела прямо на мою парту, я сидел там. Помнишь? — его тон... он словно умолял меня. Нет, кажется, я уже ничего не помню. Я не помню, был ли ты там Тэхен. Я дремала, я не могу помнить. Но что же ты стоишь? Если это ты, ты убьешь меня прямо сейчас? Ты, Ким Тэхен, ты способен на убийство? Ты, вечно улыбающийся дурачок. Ты, что иногда бываешь пугающе серьезен. Убийца? Я не отвечала Тэхену ни звуком. Он стоял на прежнем месте. Как вдруг мы оба услышали приближающиеся шаги. Парень быстрым движением закрыл тумбочку, выхватил флешку из гнезда и подтолкнул меня к стене, где была дверь кладовки. Мы оказались в кромешной тьме и закрыли дверь в тот момент, когда директор вошёл в кабинет. Здесь оказалось теснее, чем я ожидала. Узко, как в дымоходе. Мы замерли с Тэхеном так, что наши лица были повернуты друг к другу. Я не видела его, только слышала дыхание, но могла представить, чем он сейчас занят. Смотрит на меня умоляюще, как смотрел минуту назад. Айщ, что с этим парнем? Сначала он подходит все ближе со стеклянным лицом, а потом умоляет не подозревать его. Я скоро с ума сойду, он точно ненормальный. К счастью, директор только собрал вещи и вышел, закрыв за собой дверь. После того, как мы выбежали, сбив с ног охранника, который пришёл нас открыть, направились ко мне домой. Флешка была при мне, как и куча вопросов.