Амнезия.

Витч тихо пошёл к своему месту, если кто-то и обратил на него внимание, то он этого не заметил. Он лёг на свои носилки мордой вниз, обхватив гудящую голову лапами. Хотелось, чтобы всё вокруг исчезло. Все эти ненавистные мыши, с их радостью, спорами, криками, запахами еды… Ему хотелось, чтобы случилось что-нибудь, чтобы эти звери стали такими же несчастными, как и он сам. Чтобы налетел вихрь и убил кого-нибудь, он хотел видеть слезы Маттимео. Да, это именно то, чего он желал бы больше всего. И их проклятая жалость ему не нужна! Крысёнок крепко зажмурился, не сразу поняв, что по его щекам текут злые, жгучие слёзы. Приподняв голову, он вытер лапой морду и снова бросился ничком на постель. «Эти мерзкие крысы даже своих берут в рабство», - сказала та выдра. И эти слова разбудили еще одно воспоминание. Крысы, его сородичи. Они одели на него кандалы и тащили в темноту. «Не позволяй им сделать это со мной! Я же верно тебе служил, Слэгар! Спаси меня!» Он вспомнил этот момент – когда от него отказался и хозяин, которого он боготворил и сами его сородичи. «Я думал, что он бы мог быть вам полезен, потому что он крыса, как и вы» - звучал в голове равнодушный голос. Крыса, как и вы… Но они тащили его в темноту отчаяния, они закрыли за ним тяжёлую дверь, они молчали в то время, когда он кричал до хрипоты, умоляя их. Когда дверь была закрыта, и он погрузился во мрак, он не стал стучать, раздирая лапы до крови, биться и вопить. Потому что уже всё было бесполезно. Не мыши, не лисы и не хорьки, и не кто-нибудь ещё запер его, сделал его рабом. А его собственные сородичи – крысы. Он уже не сдерживался и глухо зарыдал, содрогаясь всем своим тщедушным телом. Милосердие этих мышей было хуже горячей смолы на голову, ещё одной усмешкой судьбы. Когда все твои мечты рассыпаются в прах, когда те, кто должен был принять тебя к себе, отвернулись от тебя, когда твой дом стал твоей тюрьмой, какая разница, кто видит твои слёзы?! - Тебе плохо? Кто-то потряс его за плечо. - Оставь меня в покое, беличье отродье! – Витч, привстав, сбросил лапу с плеча и попытался ударить присевшего рядом зверя, но промахнулся и снова упал на носилки. Даже несмотря на то, что он не мог ни о чём думать, пока давился слезами и соплями, все-таки в голове крысёнка промелькнула мысль о том, что он как-то узнал или вспомнил, что голос принадлежал бельчонку. Вот только как его имя… Бельчонок не уходил, Витч спиной чувствовал его присутствие. - Ты уйдешь или нет? - срывающимся голосом спросил крысёнок, привстав на локтях и пытаясь взять себя в лапы. – Тебе что тут – представление? Представление… «Хотим посмотреть… пред-став-ле-ни-е! Хотим посмотреть… пред-став-ле-ни-е!» Кто-то скандировал хором в его голове. Боль усилилась настолько, что Витч замолчал и, зажмурившись, попытался переждать этот новый виток мучения. Сэм вздохнул. Он не знал, чем помочь, но уж точно не мог уйти просто так. Он ненавидел этого крысёныша, презирал его, испытывал к нему отвращение. Но сейчас он увидел в Витче не только крысу, но просто живое существо, которому было плохо. Крысенок держался за голову обеими лапами и Сэм предположил: - У тебя болит голова? - Д-да… - у Витча не было ни сил, ни желания спорить, боль становилась все невыносимее. Такое всегда случалось, когда воспоминания возвращались. - Я принесу тебе отвар. Крысёнок не ответил, и Сэм поспешно ушел. Витч опустил лапы, пытаясь прийти в себя. Он яростно вытирал морду, снял свой плащ и высморкался в него, не заботясь о том, как это все выглядит. «Заткнись. Распустил тут сопли...» «Тебе было уже один раз сказано, крыса. А теперь прекрати распускать сопли и поднимайся….» «Пошел с глаз моих, сопляк…» «Ну уж нет, сопляк!» Голоса в его голове кричали все громче, и Витч опять зажмурился, будто ожидая удара. Он вздрогнул, когда его опять тронули за плечо. - Вот, - раздался голос бельчонка. Крысенок открыл глаза – ему протягивали отвар. Витч быстро взял его и начал пить, единственная мысль была о том, что уже скоро эти волны боли притупятся, и он сможет нормально соображать. Крысёнок вернул миску и откинулся назад, прижав лапу ко лбу. Настой начал действовать – бельчонок стал виден нечётко, но при этом боль отступила на второй план, лишь приглушенно затаилась в висках и затылке. - Лучше? – раздался голос бельчонка раздался как будто издалека. - Мне будет намного лучше, если ты уйдешь, - ответил Витч, теперь у него хватило сил для присущей ему наглости. Он ухмыльнулся, увидев на морде белки удивление и обиду. И хорошо! Он не будет благодарен этим мышам. Он ни о чём их не просил. - Как хочешь, - холодно отозвался бельчонок и встал. - Хотя подожди… -Витч привстал на локте, вглядываясь в морду бельчонка. Теперь, без боли, голова смогла восстановить его имя. - Тебя же Сэм зовут, ведь так? Я тебя знаю. - Ну, конечно, знаешь. - Да, но я забыл. - Что забыл? - Всё. Всё забыл. Такое ощущение, что мне вышибли мозги. Сэм сел рядом. - Ну, в общем-то, ты недалек от истины. Витч, нахмурившись, вглядывался в морду белки. Он все пытался вспомнить. - Послушай… Я вспомнил. Ты же говорил, что ты однажды доберешься до меня. Так вот же – я в твоей власти. Что же ты ничего не делаешь? Сэм встал. - У тебя действительно вышибло мозги, крыса. Он почти убежал, а Витч осторожно лёг обратно на носилки. И провалился в темноту.