Я на Тёмной стороне

      - Но почему, сэр?! - воскликнул Рабастан, сильно сжав кулаки. Он стоял подле стола профессора Снейпа и никак не мог понять, почему...       - Почему мне нельзя в Хогсмид?       - Да, сэр, - поддержал друга Драко. - Я уверен, мама должна была прислать вам разрешение для Рабастана.       - Я не знаю, что там должна была сделать твоя мама, Драко, - перебирая бумажки на столе, ответил зельевар. - Но я знаю точно - у меня нет разрешения для мистера Лестрейнджа. Северус Снейп обмакнул кончик пера в чернильницу и углубился в проверку тестов, давая понять таким образом, что разговор окончен.       - Сэр, - настойчиво процедил сквозь зубы Рабастан, - посмотрите ещё раз. Вы могли ошибиться. Профессор зельеварения поднял взгляд чёрных глаз на наглого ученика.       - Я. Не мог. Ошибиться, - твердо и с расстановкой произнёс мужчина.       - Сэр, вы..., - Лестрейнджу не удалось договорить. Одновременно со вспышкой злости в глазах учителя, Драко поспешил схватить кузена за плечо и потянул к выходу.       - Пойдём, Роб, - раздраженно зашипел он. - Тебе ведь сказали - никаких ошибок. Вытолкав Лестрейнджа в коридор, Малфой тихо и облегчённо выдохнул. Вспыхнувший Рабастан двинулся к выходу из подземелий, яростно что-то шипя себе под нос. Покачав головой, Драко бросился следом.       - Что скажешь? - поинтересовался Рабастан, чуть остыв.       - Ну... это странно. Я могу написать маме, - задумчиво ответил Малфой. Вскарабкавшись по верёвочной лестнице в кабинет прорицаний, мальчишки сели за один стол. Кресло было уже занято Дафной Гринграсс, так что пришлось довольствоваться пуфиками.       - Вы чего такие грустные? - поинтересовалась Даф, внимательно разглядывая друзей.       - Задумчивые, - недовольно поправил Драко. Гринграсс фыркнула.       - И в чём же, позвольте спросить, суть ваших мыслей?       - О возвышенном, - резко буркнул Драко и тут же наткнулся на уничтожающий взгляд подруги.       - Ну и ладно, - холодно сказала она, безразлично пожав плечами. Дождавшись, когда Дафна отвлечётся на пояление профессора Трелони, Драко заговорщически наклонился к Рабастану и зашептал:       - А может, мама не имеет права? И подписать разрешение должен кто-то из твоих родителей?       - Ну да, - скептически хмыкнул Лестрейндж. - Отправим бланк срочной совой в Азкабан! Отец обязательно подпишет. Он попытался сказать это с презрением, надеясь указать кузену на его глупость. Но прозвучала фраза настолько нелепо, что оба мальчика тут же прыснули, не успев приглушить смех ладонями. Трелони недовольно взглянула на слизеринцев. Впрочем, наткнувшись на Рабастана, взгляд профессора смягчился.       - Зачем в Азкабан? - прошептал Драко сквозь тихие смешки. - Мы можем отправиться за разрешением к тёте Белле. Представляешь лицо Снейпа? Рабастан тихо рассмеялся и неожиданно посерьёзнел. Слова Драко натолкнули на мысль...       - ...а сейчас вы должны выпить чаю и перевернуть чашку на блюдце дном вверх. Через пять минут каждый возьмёт чашку соседа и прочтёт его будущее. Потусторонний голос Трелони застал Рабастана врасплох. Заклинанием охладив напиток, он осторожно вгляделся в зеркальную темную поверхность жидкости. Ох, как же он ненавидел этот напиток! С самого детства Лестрейнджа пугали причудливые узоры на дне чашки, в которой покоился черный чай в чаинках. Не желая их видеть, Рабастан просто не пил этот чай вообще. Только сейчас он вдруг подумал, что страх мог быть вызван тем, что узоры действительно показывали что-то ужасное...       - А что, если..., - перевернув опустевшую чашку, мальчик решил продолжить прерванную Трелони мысль. - А что, если твоя мама специально не подписала бланк? Может, даже по просьбе моей мамы.       - А зачем им это? - искренне удивился Драко. Рабастан честно задумался, в чем же была причина... Когда в мыслях наступил наконец порядок, Трелони велела поднимать чашки.       - Мистер Лестрейндж, - обратилась она к Рабастану. - У вас нет пары, поэтому вы можете работать со своей чашкой. Рабастан удивлённо приподнял брови. В голосе профессора был намёк? Она что, таким образом уважает его право на личную жизнь? Или эта женщина заранее знает, что он должен увидеть, и хочет, чтобы он взглянул на это сам?       - Эй, Даф, тебя ждёт Лестрейндж, - без обиняков заявил Драко, разглядывая кружку Гринграсс.       - Что? - ошеломленно переспросила Даф, переглянувшись с Рабастаном.       - Ну, здесь какая-то штука... напоминает клеймо Роба на шее. Справа от Драко появилась Трелони. Преподавательница прорицания с любопытством заглянула в чашку.       - Пять баллов Слизерину, мистер Малфой, - пропела она, блеснув толстыми линзами очков, и ретировалась. Дафна, возмущённо глотая ртом воздух, попыталась что-то сказать, но махнула на всё рукой и вгляделась в чашку Драко.       - Тебя ждёт... - начала она тихо. - Хм... это невероятно, Малфой!       - Да? Что такое, моя дорогая? - встрепенулась Трелони, снова подбегая к их столу.       - Тебя ждёт чёрная жижа на дне оврага, солнышко, - невозмутимо поведала Дафна, широко улыбнувшись Малфою. - И, да, она принесёт тебе много счастья. Рабастан громко прыснул и закашлялся.       - Так и знал, что ничего дельного не увидишь, - с ноткой недовольства буркнул Драко.       - Ещё одна такая выходка, мисс Гринграсс, и я сниму баллы с вашего факультета, - холодно заявила Трелони. Очевидно, ей совсем не нравилось, когда над её предметом шутили. - Мистер Лестрейндж, приступайте же! Рабастан поспешно перевернул чашку и вгляделся в неё.       - Я вижу стаю птиц, - неожиданно даже для самого себя выпалил он. - И змею. Змея летит... держась за одну из птиц... Он взглянул на Драко. Малфой тотчас серьёзно нахмурился.       - Посмотрим, что об этом сказано в учебнике, - с этими словами Драко распахнул учебное пособие по прорицаниям.       - Не спешите, мой мальчик, - Трелони, в глазах которой горел азартный огонёк, вцепилась в руку Малфоя, останавливая его. - Что ещё вы видете, мистер Лестрейндж?       - Э-э-э..., - Рабастан сглотнул. Ему совсем не хотелось смотреть в чашку. Но, стоило, наконец, сделать это, перед глазами словно появилась тёмная дымка, мешающая увидеть гущу из чаинок. И эта дымка принялась искажать причудливые узоры, создавая новые...       - Эта змея пытается убить птицу, - прошептал мальчик.       - А что потом? - с придыханием спросила профессор, склонившись над столом.       - Это ведь не колдография, - едко заметила Дафна, сильно задетая тем, что учительница сделала ей замечание. - Откуда ему знать, что же будет потом?       - Десять баллов со Слизерина, мисс Гринграсс! - рассердилась Трелони.       - За что?! - разом воскликнуло сразу несколько слизеринцев.       - И пятнадцать баллов за мистера Лестрейнджа, - тут же смягчилась профессор. - Задержитесь после урока на пару минут, Лестрейндж.       - Кажется, тебя ждёт долгий разговор-консультация на тему технического обслуживания Внутреннего глаза, - усмехнулся из-за соседнего столика Блейз Забини.       - Точно, - подержал его Тео, сидящий напротив Блейза.       - Как это? - не понял Рабастан.       - Ну, ты сам поймёшь, - подмигнул Забини, возвращаясь к чашке Тео.       - Эй, Нотт! Ты не поверишь! Я вижу ворона в очках! И он выклёвывает твои мозги. Я думаю, тебя ждёт жена-когтерванка, - громко рассмеялся он, уворачиваясь от чашки, летящей ему прямо в голову.

***

К вечеру Рабастан уже отлично понимал, что имел ввиду Забини. Трелони полчаса разглогольствовала о том, что за Внутренним глазом, который, несомненно, у него имеется, необходимо заботиться. Она обвиняла Лестрейнджа в кощунственном и расточительном отношении к его дару. Неправильно истолковав выражение страдания на лице третьекурсника, профессор смягчилась и пообещала ему помочь. Теперь каждый вечер Рабастан должен был посещать кабинет прорицаний. И это сразу же после похода к гиппогрифу! Хорошо хоть, что его так и не наказали за полуночный побег из больничного крыла... ходить ещё и на отработки было бы совсем невыносимо.

***

      - Я иду с тобой, - твёрдо заявил Драко, натягивая мантию.       - Зачем это? - Рабастан закончил с серебряными застёжками на плаще и вопросительно взглянул на кузена.       - Ну, взгляну краешком глаза на твою птичку, - натянуто улыбнулся Драко. В серых глазах горел холодный расчёт.       - Ты хочешь взглянуть на Клювокрыла? - догадался Рабастан. Малфой на пару секунду замер. Яросто одёрнув плащ, он принялся его застёгивать.       - Да, - наконец признал он, отводя взгляд. - Из-за этой твари мама так плакала в тот день! Она очень испугалась за меня. К тому же, птичка проявила недопустимую расточительность по отношению к моей крови! Я собираюсь её наказать. Она заплатит за мамины слёзы и чистую кровь Малфоев! Драко говорил яростно и порывисто, даже позабыв о том, что нужно дышать. Рабастану вдруг показалось, что кузен не одну ночь накапливал в себе эту жажду мести.       - И как продвигается судебный процесс? - поинтересовался он, ободряюще похлопав Малфоя по плечу.       - О-о-о, члены Визенгамота обещали отцу всё уладить, - злорадно улыбнулся Драко и с благодарностью посмотрел в глаза друга. Неожиданно он оживился. - Эй! А ты в курсе, что Флинт устраивает отбор в команду завтра вечером? Придёшь?       - Я приду посмотреть, - пожал плечами Лестрейндж.       - Точно! Кстати, тебе нужно купить метлу. Третьекурсник, а летать не умеешь!       - Я боюсь высоты, - неохотно признал Рабастан.       - Серьёзно? - изумился Драко.       - Ну, я боюсь находиться на высоте*, - Лестрейндж поморщился, вспомнив поход всем приютом на Американские горки. В частности, всплыло воспоминание о Колесе обозрения. Пока оно двигалось, всё было в порядке, а когда во всём городе отключилось электричество, стало действительно жутко. Зависнув на высоте тридцати футов над землёй, Рабастан начал паниковать.       - Так ты не будешь находиться, - Драко поднял вверх указательный палец. - Ты будешь летать.

***

Мальчишки сидели на стоге сена напротив вальера Лестрейнджского гиппогрифа. Драко с энтузиазмом перебирал имена, которыми можно было бы назвать птицу-лошадь, а Рабастан пытался объяснить, почему он этого сделать не может. Ведь если дать гиппогрифу имя, он только сильнее привяжется! А Рабастан, наоборот, думал, как бы ему заставить птицу взглянуть ему в глаза и освободиться. Как там было написано в учебнике? Их можно приручить физическим насилием, едой, зрительным контактом... а чтобы отвадить их от себя, нужно заставить животное вновь съесть с твоих рук, попытаться коснуться его или посмотреть ему в глаза. Однако гиппогриф Рабастана смотрел куда угодно, но только не на него, только не в глаза.       - Эй! А вот и Клювик, - презрительно скривился Драко, указывая на самый дальний вольер слева. Там прямо-таки бушевал Клювокрыл. Он пытался раскромсать клювом свою кормушку, яростно царапая когтями пол. Малфой спрыгнул с сена и медленно подошёл к нему. - Ну что, чудище, за решёткой не такой уж и смелый?! - спросил он, когда гиппогриф отошёл к стене, защищаясь. Рабастан, решив не мешать кузену, взял из металлического ведёрка рыбину и подошёл к своему подопечному.       - Эй, ты как? - тихо спросил он. - Вот тебе ужин. С этими словами Лестрейндж протянул между прутьями решётки руку с рыбой. Гиппогриф тихо проглотил ужин и благодарно кивнул. Услышав пронзительный вскрик Драко, Рабастан от неожиданности перевернул ведёрко.       - Что? - он подбежал к Драко и замер.       - Я дал ему рыбу... хотел подразнить и... - бормотал Малфой.       - И что? - не веря своим глазам, Рабастан смотрел на Клювокрыла...       - Он мне поклонился, - почти прошептал Драко.

***

Возвращались молча. Драко пребывал в тихой истерике, а Рабастан лихорадочно размышлял. Вспомнились слова Хагрида: "Если он более двух дней не видит хозяина, он умирает".       - Не ходи туда больше, - посоветовал он Малфою.

***

      - Так ты не можешь ходить в Хогсмид? - разочарованно уточнил Тео, оставляя в покое тост с маслом. - Почему?       - Моё разрешение не подписали. Я не знаю, - Рабастан отложил в сторону стакан тыквенного сока.       - А говорил ещё, что меня туда проведёшь, - вспомнила Дафна. Ребята сидели за столом Слизерина в Большом зале. Завтрак был в самом разгаре, и Рабастану сначала показалось, что за всем этим шумом ему просто померещилась снисходительность в голосе Гринграсс.       - Я обещал, я и проведу, - заявил он.       - Ну-ну. Если ты сделаешь это, я сяду на колени профессору Снейпу посреди завтрака, - усмехнулась Дафна.       - Договорились, - улыбнулся Рабастан.       - Драко, а с тобой что? - неожиданно спросил Тео. Малфой вздрогнул и переглянулся с Лестрейнджем.       - Перед отбором волнуюсь, - коротко объяснил он и встал из-за стола.

***

Азкабан. То же время...       - Руди! Руди! Голос... словно доносящийся откуда-то снаружи... где-то в реальности. Темноволосый мужчина тихо вздрагивает, не открывая глаз. Нет... это глупо... просто очередное видение. Просто наваждение. Чёртовы дементоры... Он уже давно не различает реальность и видения... они наверно давно сплелись... стали одним целым...       - Руди! Руди! Этот голос... он бы узнал его из тысячи... так часто он слышал его в той, прошлой жизни... так часто слышал в своих видениях. Так любил... - Руди! Мужчина вновь вздрагивает. Чуть приоткрывает глаза и видит за окошком двери чёрную фигуру. Да, снова они. Как же они любят над ним издеваться... сейчас к нему снова начнут приходить кошмары, детские страхи... убитые им люди... Он закрывает глаза и уже почти готов встретиться со своим страхом лицом к лицу. Хотя к чему притворство? Он боится... он не хочет этого...       - Руди, это я! Побитое стражниками лицо передёргивает, словно от боли. Ну почему...? Почему именно её они выбрали, чтобы мучить его сегодня...? В груди что-то больно сжимается в ожидании представления. Сейчас они извлекут из его сознания всё самое ужасное, связанное с ней, и покажут... заставят смотреть... Единственная часть его жизни, которую они ещё не тронули... рано же он радовался... Они уже заставляли его смотреть на сына, на убитых им когда-то людей... а теперь и до неё добрались.       - Руди! Мужчина издаёт протяжный стон. Как же это трудно! Как же больно. Слышать её голос, такой родной, такой... реальный... и не видеть её саму. Это куда больнее, чем тысяча Круциатусов Тёмного Лорда...       - Руди!!! Голос... тихий... шёпот...       - Руди, это я! Такой... родной...       - Лестрейндж, открой глаза... Такой... любимый...       - Руди, это я! Белла! У меня мало времени, Руди! Так... больно... во рту уже чувствуется привкус крови. Но это всего лишь глупые видения... вся его жизнь теперь одно сплошное наваждение...       - Руди...! В голосе слышатся слёзы.       - Руди, прошу... Это больно...       - Пожалуйста... И чудовищно глупо...       - Руди, это я - Белла! Прошу тебя... Белла... это её имя.       - Прошу... Звучит настолько реально, что он буквально готов поверить, что она здесь, за дверью.       - Пожалуйста... Она никогда не умоляла.       - Руди...! А сейчас умоляет.       - Ну же... открой глаза. Глупое наваждение. Лицо искажает ярость. Мужчина протягивает руку к лицу и закрывает его. Он не слышит её... Негромкий хлопок трансгрессии, и всё затихает. Никаких наваждений. Ощутив необычную ясность рассудка, Рудольфус открывает глаза. Никого нет. Никаких тёмных фигур. Зато на полу перед дверью лежит записка. Подскочив на трясущихся ногах к двери, Лестрейндж выглядевает за решётку. Три охранника без чувств валяются на каменном полу. Откуда-то доносится топот ног. Дрожащими руками мужчина поднимает клочок пергамента. Шесть слов... и пламя надежды, когда-то погасшее... загорается вновь. "Твой сын жив. Ты должен бороться". * - читайте главу 7. Там есть об этом упоминание.