Я на Тёмной стороне

Рабастан невольно вскрикнул, больно стукнувшись обо что-то затылком.       - Равновесие, Роб, равновесие, - услышал он голос Беллы, не обращая внимания на дикий шум в ушах. Кто-то взял его за руку и потянул. Оказавшись на ногах, Лестрейндж открыл глаза. Вокруг всё крутилось и вертелось.       - Равновесие, - поучительным голосом продолжала мадам Лестрейндж. - Трансгрессия- равновесие, равновесие-трансгрессия...       - А предупредить чуть раньше не вариант, - пробормотал Рабастан, досадливо потирая ушибленный затылок.       - Я ведь предупредила...       - Ты сказала "маглы называют это телепортацией"! - возразил мальчик. - Лично мне это ничего не говорит. Белла пожала плечами. Они стояли посреди какого-то сада. Повсюду росли деревья, цветы, стриженые кустарники.       - И где наши "весьма близкие" родственники? - Рабастан с сомнением покосился на белоснежную беседку, обставленную мраморными садовыми гномами. Вместо ответа женщина двинулась в противоположную от беседки сторону. Рабастан поспешил следом. Он уже потерял счёт времени, когда впереди появился высокий... особняк?       - Малфой-менор, - пояснила Белла.       - Какое-то странное название, - Лестрейндж взглянул вниз и ужаснулся - вся одежда в пыли и грязи!       - Малфой - это фамилия, - Беллатриса неуверенно стянула капюшон и прищурилась. - Надеюсь, мы не столкнёмся с аврорами.       - С кем?       - Авроры - охотники на тёмных магов, - Белла распахнула плащ и достала из внутреннего кармана палочку. Наконец, обойдя вокруг стен этого странного дома, они оказались у крыльца.       - Эти перила из золота?! - Рабастан провёл по ним ладонью. Белла лишь фыркнула, не желая разделять его восхищения. Поднявшись по лестнице, она едва слышно три раза постучала по двери кончиком палочки. Секунды не прошло, высокая дубовая дверь распахнулась, и неведомая сила затащила гостей в дом. Они оказались в огромном коридоре с изумрудно-зелёными стенами.       - Белз?! - Рабастан оглянулся на голос. В правом дальнем углу комнаты стояла белокурая женщина средних лет. Она настороженно сжимала в руках точно такую же палочку, как и у его матери.       - Нарцисса, - выдохнула Белла, пряча оружие. - Да, это я. И я не одна. Светловолосая вышла из тени. У неё были большие серые глаза, недоверчиво глядящие на вошедших.       - Белла, - наконец с облегчением выговорила она, опуская руку с палочкой. - Я уж думала, что ты не придёшь... Женщина пересекла комнату и заключила мадам Лестрейндж в объятия.       - Ну, сбежав из тюрьмы, я первым делом должна была прийти сюда, - пожала плечами та.       - Тише! - беловолосая отстранилась от неё и приложила палец к губам. - У них везде уши, не говори об этом так громко, я тебя умоляю... Рабастан не видел лица матери, но был уверен в том, что она закатила глаза.       - Я пришла не одна, - повторила она, не желая развивать тему. Нарцисса рассеяно перевела взгляд серых глаз на мальчика. На её лице мелькнуло удивление и замешательство. Она смотрела то на Рабастана, то на Беллу, словно ища подвох.       - Это... это... - наконец выговорила она. - Это... он?       - Да, - Белла поджала губы, - с того света собственной персоной! В её голосе было раздражение, но оно не относилось ни к Нарциссе, ни к Рабастану.       - Невозможно, - беловолосая прижала ладонь ко рту. - Нет... Белла выжидающе смотрела на сына, и он подумал, что пора бы вспомнить о простейших правилах приличия.       - Здравствуйте, - вложив в голос побольше уважения, произнёс он, делая шаг вперёд. - Рабастан, - и, получив одобрительный кивок от Беллы, уверенно продолжил, - Рудольфус Бартемиус Лестрейндж. Это прозвучало довольно эффектно, учитывая то, как резко выцвело лицо Нарциссы. Она невидяще смотрела перед собой ещё несколько секунд, а потом как-то рассеяно приобняла мальчика, пробормотав:       - Нарцисса Малфой.

***

Длинный стол в гостевом зале Малфоев был до отвала набит едой и напитками, однако ни Люциус Малфой, ни Нарцисса, ни Белла, ни Рабастан, ни Драко, никто не притрагивался к подобному изобилию яств. Они молча сидели и переглядывались. Лестрейндж сразу сообразил, что взрослые ждут, пока дети наедятся и уйдут, чтобы начать какой-то свой несомненно важный взрослый разговор. Переглядываясь с Драко, с которым они после короткого знакомства пока больше не разговаривали, Рабастан указал глазами на дверь и склонился над тарелкой. Если Малфой не страдает идиотизмом, до него дойдёт. Как оказалось чуть позже, Драко идиотизм не грозил. Они почти одновременно встали из-за стола и, поблагодарив за ужин, направились в коридор. Оказавшись за дверью, мальчишки переглянулись.       - За мной, - шепнул белобрысый и кинулся вверх по лестнице. Рабастан побежал следом. Наконец они оказались в просторной тёмной комнате с серебристыми коврами и зелёными стенами. У стены справа стояла большая двухспальная кровать. Так же в комнате было три книжных шкафа, один простой, два письменных стола и тумба с канделябром. К канделябру Драко и кинулся в первую очередь.       - Это я придумал, когда мне было девять, - возбуждённо рассказывал он, двумя руками хватая вещицу и плюхаясь на кровать. - Подержи. Рабастан аккуратно взял канделябр. Драко откинул подушку и, чуть покопавшись, извлёк из-под неё палочку.       - Несовершеннолетним нельзя колдовать вне школы, - проговорил он, указывая кончиком палочки на фитилёк свечки. - Но я однажды подумал, что у нас дома министерство ничего не засечёт. Вдруг это не я колдовал, а, скажем, мама или папа?       - И что? - Рабастан положил ножку канделябра на колено.       - Ну, как видишь, из школы меня пока что не выгнали, - пожал плечами Драко. Он шепнул что-то нечленораздельное, и средняя свеча загорелась. - Так, о чём это я? - продолжал белобрысый, проделывая фокус со всеми остальными свечками. - Я изобрёл эту штуку для чистого развлечения. Ты и представить себе не можешь, что я порой там слышу, - он нервно хихикнул и, когда загорелась последняя свеча, опустил палочку. Сначала ничего не происходило. Огоньки горели ровно, слегка подрагивая от напряжённого дыхания мальчишек. Наконец они вдруг разом легли вправо, влево, выцвели, став почти прозрачно-голубыми и змейками сплелись в один небольшой голубоватый прозрачный круг. Из круга доносилось чьё-то дыхание, какие-то мимолётные слова...       - Они ещё молчат. Представляешь, даже Заглушающие чары не действуют против моего изобретения! Скажи же, я умный? - тараторил Драко. Рабастан усмехнулся. Он хотел о чём-то спросить, оглядывая комнату, как вдруг совсем рядом отчётливо услышал голос Беллы:       - Мы так и будем делать вид, словно всё нормально? Мальчик оглянулся, но тут же смекнул, что голос доносится из огненного круга.       - А почему нет? - не менее отчётливо прозвучал голос Нарциссы, полный сарказма. - Моя сестра бежала из Азкабана, похитила из магловского приюта своего покойного сына и сидит сейчас за столом в моей гостиной. Разве не это "нормально"?       - Я не об этом, - устало проговорила Белла. - Я просто вижу, что у вас есть, о чём меня спросить. Я права? Ответом ей служило молчание.       - Так спрашивайте!       - Начнём с того, - заговорил Люциус, - что в нашем доме гостит ребёнок, погибший в годовалом возрасте. Ты не подумай, Белла, мы очень рады тому, что он нашёлся и тому, что он вообще жив! Но...       -... но как так?! - закончила за мужа Нарцисса. - Я ни слову не верила! Ни одному слову из лживых уст Дамблдора или Фаджа! Я была уверена, что он жив! Я искала его! Ради тебя, моей сестры, хотела найти его и воспитать, как собственного сына, Белла!.. Но сама магия указывала на то, что он мёртв! Я ходила в Лестрейндж-Холл. Магия Дома признала последнего наследника мёртвым, и дом начал гнить, понимаешь? Если Рабастан всё это время был жив, Дом должен был стоять ещё несколько десятилетий, не меньше!       - Если бы Роб был жив, - с расстановкой начала Белла на фоне звука какой-то жидкости, разливаемой по бокалам. - То ему бы два года назад пришло письмо из Хогвартса. Но он был мёртв. Драко и Рабастан переглянулись. Нарцисса попыталась возразить, но сестра её перебила:       - Он был мёртв! Для Лестрейндж-Холла - да, для Хогвартса - да, для всевозможных волшебных народов - да, для магического сообщества - да, в конце концов для самой магии - да, он был мёртв. Но не для меня, не для Руди, не для Стена - нет. Ну и ещё Барти верил, что он не мог умереть, - нарушая столь драматичный момент, добавила Белла спокойно. - И не для гоблинов, - тихо проговорила она. В комнате этажом ниже воцарилось молчание.       - Гоблинов? - в голосе Нарциссы просквозила мысль а-ля "я тупая имбицилка! Как я не додумалась до этого сама?!!"       - Именно, - Белла медленно выдохнула и продолжила ровным голосом: - Скажи-ка мне, милая сестрёнка Цисси, если бы я пошла, скажем, к кентаврам за помощью, чтобы они сказали мне, жив ли мой сын, что бы они ответили? Не забывай, это отдельный магический народ, на них не влияет Общая магия.       - Ну, они бы сказали, что он мёртв, - произнесла Цисси после некоторой паузы. - Когда к ним ходила я, именно так они и отвечали, - добавила она горько.       - А если бы я потребовала свидетельства домовиков?       - Они бы засвидетельствовали его смерть, - уверенно ответил за жену Люциус.       - Верно, Люци. А вампиры? А оборотни?       - Все они говорят одно и то же, - твёрдо сказала Нарцисса. - Я и к ним ходила, хотя вероятность того, что меня загрызут, была велика.       - Я высоко ценю твою самоотверженность, - тихо продолжала Белла, - но вернёмся к разговору. Есть такой народ, который ВООБЩЕ никак не связан с магами и ведьмами. Этот народ вроде и служит нам, но в то же время полностью самостоятелен. Он может принимать в своих филиалах и авроров, и сбежавших из Азкабана преступников одновременно, а они не имеют никакого права каким-либо способом реагировать друг на друга. Этот народ всегда может дать тебе любую нужную информацию, связанную с чьей-либо кровью. У них своя магия, которая, в отличие от магии домовиков и кентавров, вообще никак не связана с Общей магией.       - Гоблины, - прошептал Люциус.       - Двенадцать лет, - дрогнувшим голосом продолжала Белла. - Двенадцать лет я читала газеты, кидаемые мне в камеру этим мерзким... Фаджем! Три первых года в каждом выпуске было что-то о безрезультатных поисках моего сына. Я сама не знаю, на что надеялась, но я продолжала читать и думать об этом. Наконец, появилась статья, в которой говорилось о его смерти. Там приводились свидетельства всех магических народцев, - она невесело усмехнулась, - всех. Я два дня перечитывала этот список. Меня не упускало ощущение, словно... словно кто-то что-то упустил. Там были совершенно все народы! От кентавров до русалок... но мне казалось, что чего-то не хватает. На третий день я проснулась от одной единственной мысли. "Гоблины"... я была ни то в восторге, ни то в ужасе... все оставшиеся годы перечитывала каждый новый выпуск по нескольку раз, поручала это дело Руди и Басти... мы со страхом ожидали ту статью, в которой будет приведено свидетельствование гоблинов. Но о Рабастане больше не было ни одной статьи. В ту ночь, когда сбежал Сириус, дементоры открывали камеры и осматривали их. До них не сразу дошло, что кто-то мог покинуть тюрьму. Они думали, если, конечно, эти монстры могут думать, что Сириус Блэк просто забежал в другую камеру, или что они сами ошиблись камерой. Они ведь слепые, вы знаете. Мы с Руди и Басти заранее договорились об этом... в тот момент, когда дементор осматривал мою камеру, они использовали беспалочковую магию счастья. Басти наложил заклятие на Руди, а тот на Рабастана. Это обессилило их, но и отвлекло дементоров. Мне ничего не стоило прошмыгнуть мимо них во всей этой суматохе. Во мне к тому моменту вообще больше не было ничего, кроме мрачного ожидания, никаких светлых эмоций. Они даже не оглянулись.       - Рудольфус и Рабастан применили магию? Разве это... - начал Люциус.       - Нет, это невозможно. - перебила его Белла. - Но, когда мы ещё учились на пятом курсе, они вывели беспалочковое заклинание беспричинного счастья. У этой магии было много побочных эффектов. Она действует только где-то пять минут, а затем наступает полное моральное опустошение, хоть вешайся. Представьте себе, большая часть дементоров Азкабана начала одновременно выпивать из них чувства. А ведь это заклятие - только лишь иллюзия. Я даже не знаю, что с ними теперь. - почти всё это время Белла говорила монотонно, тихо и без особых эмоций.       - Это ужасно, - пробормотала Нарцисса.       - Сразу после побега я оправилась в мир маглов. Гоблины и маглы, две зацепки, - продолжала Беллатриса. - Как оказалось, эти обманщики даже имя ему не потрудились сменить. Ты не думала воспользоваться помощью магловской администрации? - с некоторой насмешкой вдруг спросила она. Нарцисса не ответила. - Так вот, я его нашла. Кто-то наложил на его силы мощные сдерживающие чары. Пришлось быстро исказить память персонала приюта и тащить Роба к гоблинам. Ты видела, Цисси? - голос Беллы дрогнул. - Он похож на Руди...       - Ну, Белла... - послышался звук отодвигаемого стула, громкий всхлип, торопливые шаги, кто-то снова наполнял чем-то бокалы. - Успокойся. Он ведь нашёлся, теперь всё хорошо. Благодаря магии гоблинов, он теперь снова жив и для всех остальных, Белз. Не сегодня, так завтра к нему придёт письмо из Хогвартса. Всё будет хорошо. Вот, выпей.       - Нарси, а как же Руди и Басти? - слабым голосом спросила Белз.       - Даже если с ними и произошло что-то ужасное, теперь есть, кому за них отомстить. За всех вас, - прошептала Нарцисса, и Рабастан почувствовал, как внутри него что-то леденеет...       - Я..., - Белла закашлялась. - Я....вы это чувствуете? - вдруг спросила она тихо.       - Что? - после некоторой паузы спросил Люциус.       - Твои Заглушающие Чары, Люц. Я чувствую в них какие-то помехи.       - Атас! - шёпотом вскрикнул Драко. Одним движением палочки он рассеял огненный круг и потушил канделябр. Вскочил с кровати и, бормоча что-то вроде "чёртова легилименщица! В самый неподходящий момент! Засунула бы свою легилименцию себе...", запихивал канделябр за платяной шкаф, а палочку в книжный стол.       - Драко, полегче с выражениями, когда говоришь о моей матери, - тихо произнёс Рабастан, чувствуя, как только что заледеневшая внутренность больно пульсирует.       - Прости, - искренне, но как-то рассеяно извинился Малфой, подбегая к кровати и, как ни в чём ни бывало, усаживаясь в кресло напротив кузена. - Вот только сейчас из-за твоей мамы мне влетит.       - Как она почувствовала... помехи? - также рассеяно спросил Рабастан, пытаясь переварить всю полученную информацию.       - Она - легилименторша, - пояснил Драко. - Умеет читать мысли, вступать в ментальный контакт. Помехи она тоже ощутила на ментальном уровне. Отец мне как-то о чём-то таком рассказывал, да вот только всего не упомнишь. И Драко Малфой принялся смиренно ожидать в кресле своей горькой участи. А Рабастан тем временем пытался осмыслить всё услышанное.