Не любит.

Самолёты. Каждый день их так много улетает. Каждый день так много людей. Кто-то летит к своей любви, а кто-то — от нее. Кто-то летит в первый раз, а кто-то — в последний. Ты улетаешь, думая, что легко сможешь вернуться. А назад дороги нет. Он, в своей обычной манере, скорчил недовольное лицо: надул губы и нахмурился, прищурившись. Стоял, периодически бросая отвлеченные взгляды по сторонам, чтоб не чувствовать себя неловко. Потому что она тоже стояла. Стояла и молчала. Ему не было знакомо это чувство. А ей — да.Чувство, когда пора уходить, но не можешь. Хочется ещё немного постоять. Просто. Рядом. Наконец, она поняла, что молчание затянулось. Кажется, он даже раздраженно втянул воздух. Она сорвала рядом растущий цветок с множеством лепестков и стала отрывать по одному, приговаривая «Любит — не любит». Перед последним лепестком ее рука дрогнула. Юнги перевёл на нее взгляд. Ответ лепестка был «Не любит». — Можно я оставлю один лепесток, чтобы ответ был… любит? — вдруг спросила она. Юнги снова неловко сморщился, искренне не понимая ни ее вопроса, ни его пребывания здесь. Девушка только снисходительно улыбнулась, не дождавшись ответа. Она подняла на него глаза. Эти слегка пухлые розовые губы, эти глаза — полумесяцы, эти светлые волосы, касающиеся лба, его улыбка, которую он никогда не показывал в ее присутствии. Он идеален. Такой родной. Пусть и не любит ее. Она взяла его руку, отчего он вздрогнул. Девушка вложила ему в ладонь цветок с одним лепестком, но отпускать руку не торопилась. Такие тёплые и нежные. Но это не ее руки. Ими он обнимает совсем другую. Юнги снова почувствовал неловкость и обернулся назад, где его ждала девушка, понимающе улыбаясь. — Ты хорошо кушаешь? А спишь? — бормотала она, зная, что ответа не последует. Она подняла голову и посмотрела за спину Юнги, где стояла его девушка. — А, она ведь есть у тебя… Она кормит, правда? Как мучительно было стоять вот так, в нескольких сантиметрах от него. С горящим желанием обнять его, прижаться к груди, поцеловать. Хотя бы на прощание. В первый и последний раз. Но она могла только неловко держать его руку одними пальцами. Так подставить его и его девушку она не могла. Да и как это глупо — вешаться на того, кому ты противна. Она, больше не поднимая глаз, просто развернулась и пошла. Но Юнги схватил ее за запястье. Она замерла. Замерло и ее сердце.  — Ты надолго? — аккуратно поинтересовался он. Навсегда. — Не волнуйся, скоро я вернусь и снова буду тебе докучать, — улыбнулась она, не поворачиваясь. Не хотела сейчас она видеть его хмурое лицо вместо улыбки и любящих глаз. Он отпустил ее руку, менее небрежно, чем обычно. Подождав немного, она обернулась. Юнги уходил вдаль, держа за руку ее. Да, она правда была красива, стройна и на вид умна. Наверное, так должно быть. Главное, что он счастлив. Нет, это ничуть ее не утешало. По щекам покатились слёзы. Она подняла глаза в небо, чтобы больше не плакать. Кажется, ее самолёт только что улетел. Куда ей теперь? Нет, она не побежит вновь за ним. Нет. Не будет больше доставать, не будет. Его сердце никогда не принадлежало ей. Она не имеет права больше тревожить его. Сорвав ещё один цветок, она снова стала гадать. Она случайно вырвала два лепестка за раз так, что ответом было «любит». Со счастливой улыбкой она побрела куда-то, оставив чемодан. И прохладный ветер раздувал ее волосы. И слёзы давно высохли. И вода заглушила все звуки.