The autumn fall

      Суббота и воскресенье пролетели очень быстро. Я даже не заметила, как успела сделать всю домашнюю работу, что нам задали в школе.       В то утро, когда мой сожитель сообщил мне своё имя, я поднялась с пола и убежала в свою комнату. А потом весь день думала, почему он так поступил. Что во мне такого особенного, что я вызываю у него доверие к себе?       Теперь же я совсем с ним не общалась. Мы могли пересекаться на кухне, в коридоре или ванной и сказать друг другу «Доброе утро» или пожелать хороших снов, но никогда мы не общались как друзья или даже знакомые. Но у меня было желание всё кардинально поменять. Так что в воскресенье вечером, когда Хэддок чем-то занимался в ванной (вроде бы, чинил что-то), я тихо прошмыгнула в его комнату и оставила маленький подарок на столе, который был завален какими-то инструкциями и чертежами.       И вот, сегодня утром, мы первый раз нормально общались. Иккинг спросил, какое у меня настроение, а я, в свою очередь, поинтересовалась, какие у него планы на сегодня. Потом он сказал мне, что я хорошо готовлю, встал и ушел в школу. Я стояла на кухне, как истукан, ибо таких комплиментов мне никто не говорил.       В отличие от Хэддока, Лесли просто завалила меня вопросами. От некоторых особо пикантных вопросиков мои щёки краснели, но подругу это веселило. А когда она спросила, целовались ли мы, я поперхнулась соком. Слава Одину, мы были в столовой, и никто не обратил внимания на наш столик. Но я всё равно задумалась, каково это – целоваться с ним? А ещё мне было самой очень интересно, есть ли у него девушка. В школе он ни с кем не общался, кроме своих друзей. И сегодня вечером я собиралась задать ему кучу вопросов.       Сразу же после уроков я направилась домой. Я отдала ключи от кабриолета обратно его хозяину, и теперь ходила пешком. Домой. Смогла ли я бы жить с Иккингом не как с одноклассником, а как с… парнем? Может быть, если бы мы больше общались.       Как бы там ни было, у меня сегодня важная встреча. И нужно было выглядеть если не отлично, то хотя бы хорошо. Так что пришлось надеть жёлтое платье в белый горошек и фиолетовый браслет. Затем я заплела себе косу, перебросила её на правое плечо и вышла из дома, закрыв перед этим дверь.       Копна лохматых волос была видна ещё издалека, особенно на светлом фоне жёлтых обоев кафе.       Скорее всего, я опоздала. Но, взглянув на наручные часы, не без удивления отметила, что Хэддок пришёл пораньше. - Итак, зачем ты меня позвала?       Я даже не успела сесть, а он задал мне вопрос. - Сегодня я спрашиваю. И откуда эта уверенность в моём голосе? Иккинг лишь молча взглянул на меня. А я лишь поёжилась от его взгляда. Ибо в нём был столько холода и неприязни. - Какого чёрта ты меня раздел в тот вечер и уложил спать?       Он невозмутимо поднял глаза. - Послушай, если ты живешь в моём доме, то я могу делать с тобой всё, что захочу. - Что? Где логика? Я не твоя собственность, Хэддок!       На сей раз в его глазах была грусть. И тоска. - Не та. Ты - не та. Не та, которой я должен был довериться. - Но теперь уже поздно, не правда ли?       Он встал слишком резко. - Да. Ты права. Слишком поздно. Ты, Астрид, уже не та, кем была в вечер пятницы.       Он ушел. И в этот момент я будто перестала существовать. Как будто меня без него не может быть. И я отчаянно хотела вновь стать той, кем была в вечер пятницы. Дабы не потерять Иккинга.       Поэтому, за ужином я попыталась начать разговор, но сил не хватило. И смелости тоже. Вновь остался страх. Страх, что он не захочет говорить. Что отвергнет меня. Но всё изменил случай.       Я встала, чтобы поставить свою тарелку в посудомоечную машину, а Иккинг стоял у раковины. Я задумалась, а в следующий миг уже падала куда-то влево. Но что-то мягкое спасло меня от удара. И этим что-то оказался он. И мне вновь стало неловко. Всё-таки, он обнимал меня. И это радовало. - Спокойной ночи, Иккинг, - пробормотала я, поднялась на носочки и чмокнула его в щёку. А он остался стоять на кухне.