Молитва

      Каждому из нас нужны переломные моменты в жизни или депрессия. Ведь только после этого мы найдём в себе новые силы и сделаем то, о чём давно мечтали…       Встать с пола и подойти к пакету с платьем, который я не так давно отшвырнула в сторону, чтобы по пути задеть стоящую на столике сумку и развернуть её содержимое. Мамина. Значит, сегодня она взяла маленькую сумочку, а не эту сумищу, в которую можно и слона запихнуть. Вытерев слёзы — обычно я не могу долго плакать, пару минут истерики, а потом просто головная боль и бессонница. Я начала поднимать какие-то бумажки, чеки и документы. Но тут моя рука нащупала что-то отнюдь не бумажное. Пачка таблеток. И я уже хотела положить их на место, но просто ради интереса решила посмотреть, что же за таблетки моя маман с собой в сумочке носит. Валерьяна. Двух таблеток уже не было. И зачем ей валерьянка? Встав с пола, я поставила сумку на место и кинула внутрь пачку с лекарством, чтобы тут же оттуда достать. Одну таблетку я выпила, решив, что так будет проще уснуть, а пачку кинула себе в ящик. Кто знает, может, ещё пригодится?       Ещё раз примерила платье, с грустью отметив, что маме оно наверняка понравится. Сходила на кухню и попила чай — есть не хотелось. Мыть посуду сил не было, и поэтому, умывшись, я пошла расстилать кровать, чтобы поскорее лечь в мягкую постельку и забыться. В последний момент я решила послушать музыку. Засыпать с музыкой — неповторимое ощущение. Снова куда-то делись наушники. И куда они постоянно пропадают? В итоге, нашлись они на полу, под кроватью. Наверное, когда Крис позвонила, я их нечаянно скинула с кровати, они же здесь лежали… Достав наушники, рука задела нечто твёрдое. Наверное, картонная коробка. И совсем механически я достала весьма объёмную коробку с разукрашенной самолично крышкой…       Сердце пропустило удар. Как странно спустя годы найти вещь, сделанную своими же руками… Коробка слегка покрылась пылью, как будто пролежала здесь всего лишь пару дней, но никак не лет. Но я не помню, чтобы когда-нибудь её доставала. Я думала, что выбросила её. Может, мама не позволила? Она всегда говорила, что я хорошо рисую… Семь лет в художке не прошли даром…       Чуть подрагивающими руками я сняла крышку, на которой гуашью был нарисован натюрморт: чашка кофе, раскрытая шоколадка, сахарница, привезённая из Германии, ваза с цветами, скорее всего хризантемами, газета - и всё это было расположено на столе, накрытом голубой скатертью. Этот рисунок был сделан ровно четыре года назад…       На минуту я замерла. Ведь там, в коробке, лежало, словно в осколках, моё прошлое, каждый мой более менее значимый шаг был запечатлён в рисунках. Лучше всего у меня получались натюрморты и пейзажи, а что до портретов… это довольно сложно, особенно, если ты ещё ребёнок. А ведь я так хотела научиться запечатлевать на бумаге людей. Прорисовывать каждую деталь, каждую морщинку, каждую деталь улыбки. Ведь это интересней, чем рисовать вазы… Но это я хотела давно. А сейчас…       Я просто открыла ларец со своим прошлым. Может быть, я ещё пожалею, скорее всего пожалею, но пока…       Здесь было всё, что нужно для рисования. Краски, карандаши, ластики, мелки, бумага для рисования, точилка, холсты, была и папка с рисунками. Не было только мольберта: его всё-таки я выкинула — он был старый и успел испортится, точнее, я успела его сломать. До сих пор помню наборы карандашей. Я так долго и упорно искала магазин именно с таким карандашами. Здесь были все четыре набора цветных карандашей, несколько простых, два твёрдых и один мягкий.       Отбросив в сторону наушники и мысли, я достала увесистую папку. Открыла и замерла. Сколько лет я уже не рисовала? Четыре. Но все эти рисунки я помню, как будто только вчера нарисовала! Все мои неудачные попытки нарисовать портрет мамы, рисунки детства. Среди всех этих кусочков прошлого я начала искать самые важные.       Вот рисунок заката, который я сначала сфотографировала на фотоаппарат, и уже только потом перенесла на бумагу. Вот этот пейзаж я нарисовала сидя в машине и ожидая пока вернётся мама с подругой из магазина. Мне стало скучно, а так как мамина подруга забрала меня из художки, то у меня под рукой было всё необходимое. Я успела сделать лишь набросок, а дома воспроизвести всю картину мне не удалось. Так этот рисунок и лежит с тех пор незаконченный. Были неудачные попытки нарисовать портрет папы по фотографиям, но как того и следовало ожидать - ничего у меня не получилось: один глаз меньше другого, черты лица совершенно не угадываются, а уголки рта как будто из разных опер. Кажется, я хотела выкинуть его, но мама воспротивилась, сказав, что спустя многие годы мне будет даже интересно посмотреть как я рисовала раньше.       Столько воды утекло с тех пор. Почти четыре года я не брала в руки краски или даже карандаши. И сейчас я пребывала в ностальгии… Спросите, почему я забросила это занятие? Мама задаётся этим вопросом уже не один год. А я? А я не знаю… это было спонтанное решение, под влиянием эмоций и страха. Я просто решила покончить со всем одним махом. Что ж, у меня это получилось. Только вот счастья или облегчения мне это не принесло. А теперь стало даже грустно. Столько лет без практики, наверняка я уже всё забыла. А именно сейчас мне так захотелось вновь полностью отдаться делу, не замечая времени, просто остаться наедине с собой, вспомнить, каково это - перерисовывать десять раз одну и ту же деталь, каково это - отмывать с рук и одежды краску, вспомнить, каково это, когда у тебя на руках лежит законченный рисунок, в который вложила всю себя.       Пребывая в своих мыслях и неожиданном порыве вдохновения, я не заметила, как почти с самого дна коробки руки достали рисунок. От которого руки задрожали так, что лист бумаги выпал из рук, упав на пол белой стороной вверх… Неужели это он?       Мысли вернулись к происшествию четырёхлетней давности. Как много всего связанно именно с этой датой… Не хочу сейчас думать об этом! Но руки уже потянулись к листу.       И уже через мгновенье на меня смотрят такие тёплые, родные карие глаза. Неужели это я нарисовала? Похожи… очень похожи. Черты лица смутно, но напоминают такое знакомое лицо. Похожая, хоть и не совсем точная, задорная улыбка, русые волосы… Как же давно он исчез из моей жизни. Вернуть бы всё обратно. Я так соскучилась… Миг, и на листе уже растекается невидимая клякса. Слёзы, я обещала себе больше не плакать из-за него. Он бы не хотел, чтобы я из-за него плакала. Я знаю. Только вот от этого не легче. Вернуться бы в тот день и всё исправить. Не выходить на улицу, не соглашаться с ним на перегонки добежать до магазина… ведь всё могло быть иначе.       Но всё остаётся прежним. И всегда будет таким. Смотреть на свой единственный удачный потрет больше нет сил. Вот почему именно он получился таким реальным? Складываю всё обратно в коробку, оставляя лишь лист бумаги и карандаши. Я хочу вспомнить. Сажусь на подоконник и начинаю делать наброски нашей улицы. Неяркий свет фонаря, недавно покрашенная скамейка, клумбы с цветами под окном, стоящие возле входа в подъезд машины - и всё на фоне ночного неба и деревьев. Самый обычный двор, не самый сложный случай, но как же тяжело даётся каждая линия. Так трудно вспоминать все способы и секреты рисования, рука то и дело подрагивает. Кажется, сегодня я изведу все простые карандаши и ластик… Но думаю, это того стоит. Смотрю на время 23:56. Что ж, бурная ночка сегодня намечается. Но к утру я точно закончу. Надеюсь, у меня получится.

***

      Проснулась я где-то в восемь часов утра. Почему так рано? За своим занятием я просидела до трёх часов ночи, поправляя детали в пейзаже, и всё же надеялась дождаться прихода мамы. И даже когда рисунок был готов, я продолжала ждать маму, пока банально не заснула. Прямо здесь, на подоконнике. Именно поэтому я и проснулась — всё тело ломило, как будто я всю ночь вагоны разгружала. Подоконник, как оказалось, не самая удобная вещь для сна. Но что меня удивило, так это то, что я была накрыта пледом, а под головой была маленькая подушка. Странно, я точно их не брала. И рисунок лежал на столе… Значит, мама. Наверное, её удивило, что я вновь, спустя столько лет, начала рисовать. Хоть это и было сложно, но я закончила своё произведение не-совсем-искусства с небольшими погрешностями и недочётами. Н,о в целом, для первого раза неплохо, мне кажется. Хотя, мне рисунок нравился. Не очень сложный, немного деталей, с профессиональной точки зрения - средненький, но мне нравился. Правда, с форматом я погорячилась. В следующий раз буду рисовать на холсте.       Спрыгнув с подоконника, я размышляла: идти спать дальше или всё-таки встать. Но подумав, что уже всё равно не засну, я переоделась и поплелась в ванную, отметив, что мама уже не спит, а вовсю что-то готовит. Умывшись и расчесавшись, я прошла на кухню. Мама действительно готовила, при этом носясь по кухне, словно ураган. У нас сегодня что-то намечается? Что ж, надеюсь, она не кавалера приведёт знакомиться. Остальное же, я, наверное, переживу. — О, дорогая, ты уже проснулась? Это я тебя разбудила? — заулыбалась мама, увидев меня. Я прошла и села за стол, возле окна. — Прости, что вчера ушла не предупредив, но мне действительно надо было на работу. А потом ты не представляешь, кого я вчера увидела по дороге домой! Поэтому сегодня вечером у нас гости! И ты будешь очень рада, когда узнаешь, кто же к нам придёт.       Всё это мама прощебетала счастливым голоском. Не помню, чтобы у неё были друзья или подруги, визиту которых она бы так радовалась. По крайне мере, это точно не её кавалер, и то радует. Только вот где она была чуть ли не до самого утра? — И где же ты была и когда вернулась, если не секрет? — я подавила зевок, а мама поставила на плиту чайник. — До одиннадцати часов я работала, полчаса, чтобы добраться до дома, и вот, возле нашего дома я встретила наших старых знакомых! Представляешь, спустя столько лет… Угадай, кто к нам сегодня зайдёт? Ты их очень хорошо знаешь.       Столько позитива от мамы, да уж. И что это за гости? Неужели это так важно? Может, по-тихому куда-нибудь свалить, пока не поздно? — Мам, ну какие гости? У меня и других дел хватает, между прочим… — что "между прочим", мне договорить не дали. — Что значит какие гости? — мама так и застыла возле плиты с половником в руках и гневно на меня посмотрела. — Если бы это были соседи или мои сослуживцы, я бы тебе и слова не сказала, но… Ты и сама не захочешь уходить, когда узнаешь, что к нам приезжают Самойловы…       Мама только произнесла фамилию, а у меня всё внутри перевернулось. Я знала только одних Самойловых и… это не могли быть они. Ведь они улетели в Америку после того случая… Но если не они, то кто?       Одно маминого взгляда хватило, чтобы меня понять. И на её лице появилась дорожка слёз. Значит, всё-таки они… — Я и сама не поверила, милая, когда узнала… Спустя столько лет. Я думала, они больше никогда не вернуться домой, — поймав мой вопросительный взгляд, мама поторопилась всё объяснить. Не ради нас же одних они преодолели такой путь… — Мать Игоря Самойлова, мужа Иры, приболела. Старость - не в радость, как говориться, вот они и прилетели поухаживать за больной женщиной. Я их встретила случайно, они ехали снимать номер в гостинице, заметили меня и… я поехала вместе с ними, а потом мы немного посидели, поговорили. Столько всего изменилось… — А как же… — договорить я не могла. Спросить про друга детства просто напросто не оказалось сил. Что с ним? Как он? Столько вопросов и вот скоро я узнаю ответы. Мама опустила взгляд. — Ира ничего не сказала про Сашу, но пообещала всё рассказать сегодня, при тебе. Я думаю, что с ним всё в порядке. Ты же знаешь, что его не забрали бы в Америку, если бы всё было плохо…       Ты меня просто успокаиваешь, верно, мам? После такой аварии ничего не может быть в порядке. Но мне ведь никто не скажет правду. — Почему он тогда не написал ни одного письма? Ни одной детали, показывающей, что он жив. За четыре года я ничего о нём не слышала. Саша просто так не стал бы отмалчиваться. Ну или мы никогда не были друзьями, и поэтому он не захотел мне написать, — мама улыбнулась, а я стала мешать ложкой чашку с кофе. Я рада возвращению тёти Иры и дяди Игоря, но больше всего хотелось увидеть их сына… — Всё не так, как ты думаешь, будь уверена, — мама поцеловала меня в макушку и продолжила готовку. — Кстати, я видела твой рисунок, — мама вновь улыбнулась. — Очень красиво. Я не знаю, почему ты забросила это дело, хотя это связанно с Сашей, верно? Но я очень рада, что ты вновь решила рисовать. Не забрасывай больше, ладно?       Я кивнула. Но мыслями я была где-то там, в тот роковой день, когда случилось слишком многое…       Мне было тринадцать лет, Сашка был на год старше меня. Тот день был таким же, как и все остальные. Кто ж знал, во что он выльется. Родители Саши уже давно собирались переехать в Америку, уже и жильё себе купили, только Саша не хотел переезжать, но знал, что скоро придётся. Поэтому всё свободное время мы проводили вместе. Тот день не был исключением.       Саша зашёл за мной, и я пошла с ним гулять. Мамы дома не было, его родители тоже не знали где он. Некое подобие общей тайны. Так было уже не в первый раз. Да и что могло с нами случиться? Да всё что угодно, как оказалось. Например, нетрезвый водитель такси… Тогда это было происшествием, за которым наблюдал весь город. И я была в нём хоть и косвенно, но замешана. Был солнечный день ноября. Время, когда снега ещё не очень много, но появляется гололёд…       Мы просто поспорили, что рост не влияет на быстроту передвижения. Нет, бегала я медленно (с тех пор просто ненавижу - плохие ассоциации), но просто ради смеха поспорила. Была уверена, что он прибежит первым. Так и должно было случиться, но у судьбы на нас были разные планы…       Саша был уже намного впереди меня, как жаль что бежать надо было через дорогу! Машин не было и он побежал, как вдруг, откуда ни возьмись, из-за поворота вылетела машина… такси. Помню страх и чувство беспомощности, неверия и потерянности. Помню страшные зигзаги, которые описывала машина, помню визг тормозов, помню свет фар, несмотря на светлое время суток… Помню суету прохожих, помню машину скорой помощи и милиции. Давать показания я не могла и успела прошмыгнуть в скорую. Помню светлое помещение, в котором ждала, пока врач выйдет, а с ним выйдет Саша и скажет, что с ним всё в порядке. Долго ждала. И тут дверь открылась, в помещение влетел человек. Я подумала,что это мама, а оказался парень лет 16-17. Он влетел, спросил врача про какую-то девушку и, получив ответ подождать в помещении, упал на скамью рядом со мной, тут же запустив руки в волосы. На секунду мне стало интересно: этот парень тоже кого-то ждёт?       Словно в ответ на мой вопрос, парень повернулся и посмотрел на меня. А глаза опухшие… как у меня. — А ты чего здесь сидишь, мелкая? — парень задал вопрос чуть охрипшим голосом. — Там, мой друг… его сбила машина. А ты чего здесь? — парень странно на меня посмотрел. — Подруга… — тихо ответил он, прервав минутное молчание. — Мы с тобой похожи.       Я посмотрела на парня. Вроде не похожи. Но ведь тогда да меня не дошло, что он не внешность имел ввиду…       Как оказалось потом, его подруга была пассажиркой в машине, куда-то торопилась, а водитель нетрезвый… не увидел пешехода, а потом ещё и вылетел с дороги, врезался, куда точно - не знаю… Водитель погиб на месте, девушка - на хирургическом столе. Сбитый мальчик выжил, что точно с ним - я не узнала. Меня к нему не пускали, а на следующий день его срочно перевезли в больницу в Америке, наверное там и сделали оставшиеся операции… знать бы какие.       С тех пор я и не знаю, что с моим когда-то другом. Так же не знаю, что случилось с тем парнем, который потерял подругу. А всё из-за одного человека, не справившегося с управлением…       Я очнулась, только когда услышала щелчки пальцев. Ещё через пару минут пришла в себя. Мама обеспокоенно спросила, как моё самочувствие. — Всё хорошо, мам. Просто задумалась. Я это, пойду, подготовлюсь. Тебе помощь нужна? — посмотрев на меня, мама покачала головой. Я пошла к себе в комнату, где тут же упала на кровать, а из глаз потекли слёзы. Спустя столько времени… как больно. Почему, Саш, почему? Неужели было так трудно написать? Где ты? Что с тобой? Почему ты не хочешь меня видеть?       Сквозь слёзы я достала его потрет и, вооружившись карандашом, исправила некоторые детали. Почему-то именно сейчас перед глазами всплыл его образ, и рука добавляла всё больше схожих черт. После той аварии я не смогла больше рисовать. Не знаю почему, но мне казалось, что будет легче без напоминаний о нём. Ведь все мои рисунки связаны с тем временем, а вспоминать я не хотела, нет не так, я просто хотела всё забыть. Забыть всё, что было до дня, когда Сашу увезли. Даже рисование. Абсолютно всё. И теперь у меня получалось, было легче, чем когда я рисовала пейзаж. Его лицо стояло перед глазами…       Доделав портрет и положив его на стол, я легла на кровать. Из глаз всё ещё катились слёзы.       Поэтому всё и поменялось. Прошлое вновь возвращается. Снова появятся безумные поступки. Хоть бы обошлось без смертей и аварий… Прошу…       Саша, прости меня за то, что я не была рядом с тобой…       Так ведь всегда. Мы чувствуем себя виноватыми, если с кем-то это случилось, а нас обошло стороной. Так и со мной. Мне просто нужно увидеть Сашу, понять, что с ним всё нормально, услышать ободряющие слова. И пусть всё вернётся на место.       И я не заметила, как заснула.